Валерий Сальников - Гур
Обувь весьма странная. Сапоги с коротким берцом, покрывающие лишь ступню, а не щиколотку, как принято у нас. Берцы любопытные, отверстия шнуровки укреплены металлической окантовкой, тонкая, почти ювелирная работа. Рант со швом из толстой крученой нити. Удивительно. У нас используют сандаловые гвозди. На подошве под пяткой прикреплена дополнительная пластина во всю ширину подошвы. Это зачем? Чтобы казаться выше? Внутри сапога виднелся короткий чулок из эластичной ткани, а не портянка, как у нас.
Пора будить человека. Парень открыл глаза, увидел меня, сидящего неподалеку. Я молчал. Глаза темно-карие, миндалевидные. Парень резко сел, повел головой по сторонам, лицо приобрело ошарашенный вид. Ну, я бы тоже удивился, если бы, заснув во дворце, проснулся в лесу. Парень громко и быстро стал говорить, явно что-то спрашивая у меня. Зубы ровные. Язык незнакомый.
— Я тебя не понимаю, — ответил ему.
На его лице появилось тоскливое выражение, человек вновь стал озираться, потом сокрушенно произнес несколько слов. Я поднялся на ноги, подошел к нему и протянул открытую фляжку. Человек попил и благодарно посмотрел на меня.
— Не все так безнадежно, как может показаться, — подбодрил его и, дружелюбно улыбнувшись, и навел палец на себя.
— Гур.
Повторил. Перевел палец на него. Человек понял смысл действий, я верно оценил степень его разумности.
— Жека, — произнес он.
— Жека, — повторил я. Указал на себя, произнес, — Гур, — перевел палец на него, — Жека.
Он согласно кивнул.
Я отошел от Жеки на пару шагов, обернулся, еще раз улыбнувшись, сделал приглашающий жест.
— Жека, пойдем со мной.
И медленно направился к лагерю. Жека догнал меня и зашагал рядом. Не стал идти сзади. Привычное, неосознаваемое достоинство. Вельможа? Впрочем, у ученых самооценка бывает не меньше.
Выйдя на поляну, я подошел к вещам, кинул на траву подстилку, выбросил на нее пару полотенец. Снял барбют. С облегчением стащил колет, кольчугу и поддоспешник, отстегнул наручи и поножи. Накинул на шею полотенце.
Подошел к Жеке, показал жестами, потирая руками щеки и грудь, что пойду купаться. Протянул полотенце, сделал вопросительное выражение лица. Жека понял пантомиму, сбросил куртку и рубашку, осторожно положил их рядом с моими вещами. Взял полотенце и посмотрел на меня. Я махнул рукой, дескать, пошли.
Когда мы возвращались, сумерки уже укутывали окружающий лес. На стоянке горел костер под треногой с котелком. Мои любимые женщины помогали Анниэль развернуть шатер. Увидев нас, оставили работу и дружно подошли. С любопытством уставились на Жеку.
— Улыбнитесь, излучайте добродушие, — хмыкнул я.
На трех личиках, как по мановению ока, воссияли приветливые улыбки.
— Жека, — громко сказал я и, кивнув на парня, добавил, — так его зовут.
— Жека, — повторил он, ткнув в себя, и ответно улыбнулся женщинам.
Девочки назвались своими именами и тоже тыкали в животы. Выглядело забавно.
— Девушки, быстро умываться и ужинать. Ночь на дворе.
Пока они лили воду из бурдюка на руки друг другу, мы с Жекой оделись. Осмотрелся, чисто. Не стал надевать броню, время боевых действий миновало. Когда мы сели на подстилку возле разложенной еды, я попросил эльфийку.
— Анниэль, прошу тебя присматривать за Жекой. Тебе ведь, наверное, дали задание изучить возможный магический артефакт, — кивнул на парня, — вот и начинай исследование. Подавай ему еду, успокаивай, если встревожится.
Все приступили к ужину.
— Излагаю наблюдения и соображения. Языка он не знает, умен, для некоторых, возможно, красив, — подмигнул дамам, — одежда странная, в нашем мире такой нет. Вероятно дворянин, попал сюда из другого мира. Сановник или ученый. Я слышал о свитках, в которых описаны пришельцы из других миров. Так как у нас безотлагательное дело, то терять время на доставку Жеки в обитель мы не будем. Забираем с собой. Знания Анниэль понадобятся, лишь когда мы достигнем эльфийского плато и займемся спасением наших детей. А до этого, по дороге к высокогорью, Анниэль, пока свободна, займется обучением Жеки языку.
— Наших детей? Львята — твои дети? — изумленно подняла брови Анниэль и захлопала ресницами.
— Да. Я их усыновил. Заочно.
Уайда пристально глядела на меня.
— Уайда, они также дети Майты, правда Майта?
Майта радостно кивнула. Мои женщины крепко поцеловались. Новички с неодобрительными минами наблюдали за этим. Не понимаю, что их возмутило?
— Анниэль, парень будет ночевать в твоем шатре. Так ты получишь больше времени для исследования артефакта. Хм. И потом, у нас всего два шатра.
— Как же так, а если он начнет приставать? — удивленно и обиженно протянула Анниэль.
— Женщина всегда сможет дать понять мужчине, что э… домогательства неуместны. Или уместны, — усмехнулся я.
Мои девочки прыснули. Анниэль тоже улыбнулась. Жека переводил глаза с одной на другую, пытаясь обнаружить причины веселья.
Мы убирали вещи. Анниэль потянула Жеку за руку в сторону незавершенного шатра. Я пошел к лошадям посмотреть на пополнение. Три мерина в приличной форме, хорошо не кобылки, их пока предостаточно. Плоская шутка. Спишем на усталость. Поработал с новобранцами насчет положения в походном строю и недопустимости антильвиных настроений. Пора спать. Осмотрелся. Чисто.
Завтра в дорогу, спасать малышей.
Жека. Новый мир
Нет ничего худшего, чем блуждать в чужих краях. Гомер
Любить место, где живешь. И себя в нем. Гур
Умирая, я в последний миг понял, что кто-то врубил питание секции коллайдера, когда я залез в кишки детектора, а блокировку не поставил. Темнота обрушилась на меня.
Однако, все оказалось не так безнадежно.
Я очнулся и с удовольствием осознал, что таки жив и где-то даже здоров. Открыв глаза, обнаружил себя лежащим на траве. В чем дело, вопрос? Неподалеку полулежал незнакомый амбал в странной кожаной одежде и при шлеме и задумчиво покусывал стебелек, не спуская с меня глаз. Экспериментальная история? Ролевые игры? Я огляделся кругом, вскинулся, батюшки-святы, я на опушке леса.
— Вы не знаете, где я? Как я тут оказался? Вы кто? Что происходит? Где Женева? — зачастил я.
Здоровяк что-то буркнул в ответ. Что за язык?
Тут пришла мысль, что здесь не только Женевы нет, нет и Швейцарии, Европы и, вообще, Земли. Я в другом мире. Ё-моё. Donner Wetter. What the fuck? Капец моей научной карьере. Не светят мне теперь никакие нобелевские кроны! Почему такая гадость и на мою голову?
— Какого же хрена все это случилось именно со мной? — выразил я печальную мысль.
