Владислав Гусев - Судьба по контракту
— Покорнейше благодарю, — Лонфер еще раз согнулся в поклоне, — покорнейше благодарю.
— Не стоит, сын мой. Наш орден для того и существует на грешной земле, чтобы помогать людям освобождаться от скверны. Есть ли что-то еще, что грузом лежит на твоем сердце?
— Да, благостный.
— Что же?
— Кому я должен воздать за вашу помощь?
Служитель храма кротко улыбнулся.
— Добродетель не нуждается в таких подробностях. Она есть — и это главное. Ибо сказал Единый: "добро есть суть моя и проявление сути моей в рабах моих не требует многословия". Кланяйтесь в ножки вашим домашним слугам.
— О, будьте спокойны, поклонюсь. Еще как поклонюсь… И еще… здесь столько людей…
— Огласки не будет, если ты исполнишь послушание.
— Благодарю.
— Все, сын мой, — слуга Единого взмахнул рукой, — можешь идти. Тебя уже ждут.
Мэтр Лонфер натянул берет, так что самоцветный камень блеснул откуда-то со стороны затылка и понуро побрел к своему дому. У самого крыльца его под локоток подхватил один из братьев и что-то зашептал на ухо. Лонфер отрицательно затряс головой. Благостный брат отстал на пару шагов, воздел руки к небесам и степенно проследовал вслед за мэтром за массивную входную дверь.
— Как приятно делать добро, — заметил Гийом.
— Ваша правда, брат, — подтвердил Ильм, — однако, позволю себе откланяться. Служба.
— Позволишь ли скромному служителю Ордена прогуляться вместе с тобой? Ночь прекрасная.
— Не смею отказать столь почтенному спутнику.
— Я так и знал. Куда направим свои стопы?
— К восточным воротам.
Некоторое время шли молча. Гийом с удовольствием подставлял горбоносое лицо прохладному ветру. Ильм сосредоточенно кутался в плащ и от нечего делать рассматривал проплывающие мимо дома. Он решил молчать, пока его спутник первым не начнет разговор. Было у него большое подозрение, что эта совместная прогулка неспроста.
— Декан факультета характеризовал тебя как самого успешного выпускника, — Гийом первым прервал затянувшееся молчание, — жаль не смог присутствовать на выпускном экзамене. Дела заставили поехать в столицу.
Ильм вспомнил благостного брата, присланного взамен. Его реденькие волосы, водянистые глаза, полное равнодушие к происходящему вокруг. Тяжелые, изнурительные собеседования и демонстрации практических навыков текли сами собой. Пребывание представителя Ордена в аудитории происходило по каким-то только ему ведомым законам. В общем, посидел отстраненно и был таков…
— Благодарю, за столь лестные слова.
— Это не лесть. Просто констатация факта. Может тебе покажется странным, но мне приятно, что одним умным человеком в нашем городе стало больше. Я слышал, что ты не ограничивался предоставленным курсом предметов и самостоятельно изучал труды некоторых авторов, — Гийом многозначительно прервался, — в том числе и по магии крови.
Он сделал легкий акцент на последней фразе. Едва заметный, но очень неприятный.
Ильм повернулся к нему с самым невозмутимым видом.
— Это так. Насколько я знаю, изучение теории не является нарушением правил перемирия.
— Не является. Как похвально стремление к знаниям… И какой соблазн их применить на практике. Не правда, ли?
— Я всегда четко разделяю, что дозволено и что запрещено.
— В твоей разумности у меня нет никаких сомнений. Впрочем, даже такие люди как ты, имеют шанс поступить неправильно. Переоценка, так сказать своих сил…. Или воля случая. Да мало ли еще что….
— Никто не застраховании от ошибки, — пожал плечами Ильм.
— Верно. Только одна ошибка случайна, а другая может следовать за вполне осознанным шагом в запретные области. Меня, как лицо, посвященное в высокий духовный сан, всегда интересовало, что же движет такими люди. Как отделить семена от плевел? Ведь даже тот, кто однажды переступил черту, может быть очень полезен. Путь истинный открыт для всех. Точки соприкосновения интересов есть почти всегда, их всего лишь следует поискать. Ты согласен со мной?
— Сложный вопрос…
— Да. И очень простой в то же время, — Гийом аккуратно расправил складки одежды. — Как тебе служба?
Ильм пожал плечами. Действительно, а как? Если быть честным, то он за чередой больших и малых забот таким вопросом толком и не задавался. Просто делал, что требуется. Вообще это временное состояние. Кончится контракт и все.
— Служба нравится.
— Контракт продлишь?
— Нет.
— Дороги манят?
— Да. Для некроманта свобода — половина успеха.
— Половина успеха, когда в кошеле золото звенит…
— Скажите, благостный, к чему этот разговор? — Ильм остановился.
— Спокойнее, лейтенант, — Гиом дружески похлопал его по плечу, — излишние подозрения плохо сказываются на хороших отношениях между людьми. Жизнь-это вечное движение вперед. Не надо этому движению сопротивляться. Когда еще тебе доведется запросто, как сейчас, прогуляться с целым братом-куратором? Да и меня, признаюсь честно, несколько отвлекает от разных тяжких дум общение с настоящим некромантом. Заметь, общение это проистекает не в пыточном застенке, а непринужденно, на свежем воздухе. И я не требую от тебя многого. Всего лишь хочу услышать ответы на интересующие меня вопросы…
— Я внимательно слушаю…
— Здесь есть местечко занятное. Самая настоящая смотровая площадка. Нижний город как на ладони.
Гийом свернул в узкий проулок и подвел Ильма к невысокому, покосившемуся ограждению.
— Отличный вид, не правда ли? — брат куратор обвел рукой освещенное луной лоскутное одеяло крыш портового района, — к сожалению, мы можем возвышаться над этой проклятой низиной пока лишь так. Усилий ордена и городской стражи не хватает, чтобы окончательно навести в этих трущобах порядок.
— Мне кажется, что, прежде всего, не хватает желания.
— Эх, лейтенант, если бы все было так просто… Слишком разные интересы пересекаются на этих кривых улицах. Кстати, как там ночные хозяева поживают?
— Странно, — задумчиво произнес Ильм, — орден и городской гарнизон две опоры короля. Вы, благостный, все и сами очень хорошо знаете.
— Вдруг, какие новости случились…
Ильм оперся о деревянные перила и посмотрел на серебрившуюся вдали водную гладь, на фоне которой, словно туши загадочных морских зверей, чернели корпуса торговых и боевых коггов.
— Насколько мне известно, никаких существенных изменений нет и, по всей вероятности, в ближайшее время не будет. В городе по-прежнему значимы три фигуры. Жан Рубака, Освин Подкова и Лье Одноухий. Рубака держит все портовые кабаки и игровые притоны. Ходят слухи, что его ребятам платят мзду даже трактирщики и из богатых районов города. Освин не брезгует любой контрабандой. Рабы, оружие, дурные травы, вообще можно долго перечислять. Одноухий промышляет убийствами. За деньги. Открытых войн меж ними не было давно. Дела свои ведут аккуратно. Со стражей и Орденом проблемы стараются улаживать при помощи старых добрых взяток. Если после них и остаются трупы, то почти без улик… Повторюсь, но об этом вам и без меня известно.
