Екатерина Тимофеева - Conmagice
— Тогда пока. И помни — книга у тебя. А проценты бегу-у-ут…
— Ничего не знаю… — я взмахнула рукой и поспешила через дорогу к остановке, куда уже подъехала маршрутка.
* * *Точно известно одно — мы, маги, не можем создавать артефакты в магическо-игровом смысле этого слова. Наполнить магией предмет и придать ему определенные свойства не удается. Максимум — можно наложить заклинание, но оно будет работать только некоторое время сразу же после наложения, до тех пор, пока не исчерпает вложенную энергию. Конечно, это можно с натяжкой назвать артефактом, однако это совсем не то, что нужно. Настоящие магические предметы должны активироваться любым пользователем в нужное им время. Заклинание, исчерпав энергию должно не исчезать, а перестать работать. Энергию, вложенную в артефакт можно вернуть… множество различнейших мелочей, из которых складывается целое.
Никому из нас не удавалось создавать артефакты. Никакого наказания, если не считать пустую трату сил, мы за это не понесли, просто никакого эффекта прямые вложения энергии в предмет не приводили. Она рассеивалась.
Но кольцо, которое нашел Карц, являлось полноценным артефактом. Даже заряженным, поскольку кроме всех прочих его полезных свойств, оно еще и подзаряжалось самостоятельно, что вообще было за гранью фантастики. Если использовать теорию Кости, получалось, что это кольцо обладало душой.
— Похоже, тебе придется полностью переделывать свою теоретическую базу.
— Не то слово, — мрачно согласился он. — Натан, как ты догадываешься, я бы хотел, чтобы ты…
— Опять занимался бы добычей информации? Хм. И куда на этот раз?
— Мексика.
— Ого. Возможно, я поеду, но не прямо сейчас, — я поднялся. — Сначала проведем кое-какой эксперимент.
— Какое оборудование тебе потребуется? — Костя достал блокнот.
Вообще-то у магов идеальная память, во всяком случае у тех, кто расширил свои возможности (а Костя в их числе), но каждый эксперимент для него является сверхважным действом, требующим тщательного документирования и прочего, прочего, прочего. Возможно, его подход правильный, но пока я сам, без Кости, изучал магию, я не записывал результаты.
— Пара-тройка мертвых грызунов, и несколько камер, которые делают по шестьдесят снимков в секунду.
— Зачем?
— Буду воскрешать. Энергия еще есть, до восстановления осталось… — я посмотрел на часы, — …пять часов, так что успею и выполнить эксперимент, и немного его проанализировать.
— Что тебя натолкнуло на мысль? Воскрешение — это же пройденный этап?
— Тебя не удивляет, что трупы животных взрываются в фарш, так, будто специально предусмотрены точки-предохранители, в которых и фокусируется энергия? Я хочу посмотреть, что это за точки. Для этого мне и нужна камера. Если есть еще какое-то оборудование, которое мне может помочь — давай.
— Хорошо, — Костя телепортировался в неизвестном направлении
Я же рухнул на диван, продолжая рассматривать кольцо. Крайне интересная вещь, крайне. Неудивительно, что Костя заинтересовался.
— Натан, все готово. Можешь идти в экспериментальный зал.
Этот зал ничем не отличался от того, первого. Точно так же он залегал около мантии, точно так же был оборудован. Разве что песок на полу мы сменили каменными плитами. И меня, и Костю до сих пор коробит от передач BBC «Живая природа» когда там что-нибудь из песка появляется.
С учетом трат энергорезерва (хотя на этом свидании я так не выкладывался, как когда ее искал. Телепортации, конечно, сожрали немало, но в остальном обошлось без больших потерь. Это не несколько часов невидимости) мы выбрали воскрешение хомяков.
Итак, начали.
Двух я воскресил сам. Еще двух, по моей просьбе, Костя. «Воскрешение» в нашем случае было весьма неприятным процессом. Мне, как врачу уже третьего курса бояться крови нельзя, а вот Костя отворачивался. Я вспомнил Малку, впрочем, тогда мы оба поняли, что бездушных исследователей из нас не выйдет.
После этого я взял анатомический атлас хомяка (да, и такое есть, если поискать) и начал смотреть на съемку. Моменты, в которых во все стороны разлетаются мельчайшие клочья мяса, мне не были нужны. Я внимательно посмотрел все фотографии, когда взрыв только начинается, а после этого засел за расчеты.
Выходило, что правило золотого сечения никуда не делось… аннигиляция происходила в костях. Перейдя в операционную, я извлек из холодильника последнего дохлого хомяка (у нас был договор с зоомагазинами на этих дохлых тварюшек), одел резиновые перчатки и взял скальпель.
Кость я подверг анализу. Ничего необычного, тем не менее… хм. А если попробовать так?
Остальные кости покинули бренное тело хомяка. Я глубоко вздохнул. Что ж, теперь в экспериментальный зал.
Я положил хомяка на операционный стол. Итак, приступим. Энергии хватит? Нет. Телепортировавшись в особняк, я подошел к интеркому.
— Костя, продолжаем эксперимент. Спустись в зал.
Мы переместились туда одновременно. Костя брезгливо посмотрел на окровавленную и изрезанную тушку хомяка и лежавшую рядом горсточку костей.
— Что это?
— Костя, пробуй воскресить хомяка. Воздействуй только на его тело.
— Хм… — он прищурился — Ладно.
Результат оказался ожидаемым. Лежавшие отдельной грудой кости ярко вспыхнули и исчезли. Труп хомяка же, как был, так и остался лежать кровавой массой.
— Костя, а теперь еще раз.
— Ты серьезно? — ужаснулся мой друг.
— Полностью.
Ох, лучше бы мы этого не делали…
Через полчаса мы все-таки нашли в себе силы отойти от унитаза (вероятно, просто полностью желудок опустошился) и прийти на кухню.
— Один-один, — саркастично подвел итог я. — Один раз ты меня спас, один раз я тебя…
— После этого я вегетарианцем стану, — мрачно произнес Костя. — Одно дело, когда ты ешь мясо, а совершенно другое, когда мясо пытается съесть тебя.
— Ты прав, ни у тебя одного новый сюжет для ночных кошмаров… — я задумался. — У млекопитающих аннигиляция завязана на кости. А если их выдрать и провести воскрешение, то кости сгорают, а плоть после этого считается косной материей, вроде песка.
— И ведет себя так же, — передернуло Костю. — Хорошо еще, я выучил способ обрывать энергетические каналы с големами.
— Ты тоже? — ничуть не удивился я. — Вот почему эта тварь не стала расти еще больше.
— А ты значительно ускорил свою скорость сотворения заклинаний, — заметил Костя. — Раньше тебе требовалось гораздо больше времени. Как это ты так?
— Я просто взял другую систему. Спасибо компьютерным играм и музыкальной школе.
