Леонид Кудрявцев - Дорога мага
– Ты прав, – вяло сказал мальчик.
И все же, встал он быстро, поспешно сунул за пояс нож Хантера, собственную дагу, и сказал:
– Я готов.
– Вот и отлично, – промолвил Хантер. – Из тебя выйдет настоящий охотник.
Что еще он мог сказать? Бывают ситуации, в которых что ни говори, что ни делай, все равно чувствуешь себя негодяем, пусть даже, ты и действовал абсолютно правильно.
А правильно ли?
“А что еще я мог сделать? – спросил у себя Хантер. – Сдаться на милость этих идиотов? Так они бы нашего благородства не оценили. Они бы с большой радостью нас на кусочки, этими самыми ножами...”
Он хорошо понимал что прав. И также прекрасно видел, что объяснить свою правоту мальчику не сможет. Или сможет? Все таки, Христиан прожил несколько лет на дороге и навидался на ней многого. Конечно, не такого, но все же...
“Что ты делаешь? – спросил у себя охотник. – Вместо того чтобы заниматься самокопанием, давай-ка братец делай отсюда ноги. Уходить пора, уходить.”
Он наклонился и осторожно взяв огнемет поперек туловища, поднял его на руки. Правая ладонь уверенно легла на живот динозаврика, теперь, не такой уже упругий, как десять минут назад.
Старательно обходя все еще дымящиеся трупы, они двинулись прочь от храма.
Улица все еще была безлюдна. Окна одного из домов мимо которого они проходили, были открыты. Из них неслись крики и стоны. Видимо, в него забежало несколько обгоревших фанатиков. Досталось им, конечно, по первое число.
Больше никто на охотника и его ученика напасть не посмел. Огнемет щурился и окидывал дома самодовольным взглядом. Он уже, видимо, представлял как расскажет своим товарищам об этом приключении.
Христиан молчал и похоже, о чем-то напряженно думал. Однако, рука его лежала на рукояти даги, и чувствовалось, что он готов в любой момент начать драться. Хантер тоже особенных тем для разговоров придумать не мог. Он хмурился и думал о том, что жизнь устроена довольно паршиво.
Он никак не мог понять, как получается, что не плохие, не хорошие, самые обычные люди становятся пленниками какой – нибудь абсурдной идеи? Почему она овладевает ими, заставляя забыть о том, что они люди, почему во имя ее они способны на любое преступление, пусть даже эта идея совершенно пустая и глупая? Сумасшествие? Нет, это что-то другое...
“Что-то ты, брат, не о том думаешь, – сказал он себе. – Еще ничего не кончилось. Ты еще даже не вышел из города. Будь настороже. На тебя могут напасть в любую секунду.”
Он окинул взглядом ближайшие дома. Они казались пустым. Никто не подходил к окнам, никто не пытался на Них взглянуть.
– Ну, и нагнали же мы страху на этот город, – вполголоса сказал Хантер.
– Хвастун, – ухмыльнулся огнемет. – Вы-то тут при чем? Если бы не я...
– Кстати, – сказал Хантер. – А родственники тех, погибших, когда мы покинем город, они не придут чтобы тебе отомстить?
– Ни за что, – ответил огнемет. – А если и придут...
Он зловеще улыбнулся.
Хантер кивнул.
– Так я и думал.
Мимо, один за другим проплывали дома. Шаги Хантера и Христиана звучали глухо, тяжело. И пустота, странная, иссушающая душу пустота, убивающая радость по поводу того, что они так удачно избежали смерти.
Да, смерти.
Хантер подумал, что большинством поступков людей управляет наверное самое сильное из всех чувств, которые они могут испытывать. Страх смерти. Может и фанатиками люди становятся лишь потому, что та глупая, лживая идея в которую они верят, сулит либо возможность о нем забыть, либо отрицание смерти, а стало быть и отрицание страха перед ней?
А смерть, эта такая дама, которая собственного отрицания не выносит. И неизбежно приходит.
“Вот забавно, – подумал он. – А может я и сам фанатик? Может быть, идея уничтожить всех черных магов, тоже является не более чем фанатичной?”
Они миновали последний дом и оглянулись.
Город остался позади. Безмолвный, казалось опустевший город, в котором поселился страх. Об этом страхе забудут не скоро, очень не скоро.
– Так им и надо! – вдруг зло сказал Христиан. – Какого праха они не отпустили нас? Почему их урожай должен зависеть от смерти двух ни в чем не повинных путников? Так им и надо!
– А парень-то, кажется, начинает понимать что к чему, – промолвил огнемет. – Держу пари на десяток болотных крыс, он уже кое что в жизни видел.
– Да, видел, – мрачно сказал Хантер. – И действительно много кое чего. А теперь уходи.
– Конечно, уйду, – хмыкнул огнемет. – Я выполнил наше соглашение и мне пора домой, в родное болото.
– Да, соглашение выполнено, – сказал охотник. – Тебя отнести к нему?
– Нет, я сам. Уж к болоту-то я дорогу найти смогу. Кстати, в порядке дружеского одолжения...
– Проси.
– Тут, говорят, в этом мире завелись какие-то мерзкие людишки – охотники на огнеметов. Якобы они вылавливают моих сородичей, а потом дрессируют и продают в оружейные магазины. Если они вам встретятся, не говорите им где мы живем. Согласны?
– Мы не скажем, – промолвил Хантер.
– Ну вот и хорошо. Я вам верю. Вы из тех редких людей, которые держат свое слово.
– Это-то ты откуда знаешь? – удивился Хантер.
– Нет, вы люди – странные, – покачал головой огнемет. – Будь вы не такими, то ни за что меня бы не отпустили.
– А ты бы, конечно, безропотно подчинился...
– Понятное дело – нет. И уж поджарить вас обоих я бы изловчился. Беда в том, что люди которые не держат свое слово, как правило, считают себя умнее и хитрее других. Они думают что будут обманывать всех и вся вечно и не понесут за это наказания.
Он соскочил с рук Хантера и прежде чем скрыться в высокой траве, росшей возле дороги, крикнул:
– Пока! И помните, мы договорились! О нашем болоте вы не проболтаетесь.
– Будь спокоен! – заверил его Хантер. – Пока!
Огнемет скрылся в траве.
Охотник еще раз взглянул на город. Улицы его были по – прежнему пустынны. Видимо, отправляться за ними в погоню желающих не было.
Два путника пошли по дороге, прочь от города. Они шли пока он не остался далеко позади. Тут они свернули с дороги и устроились отдохнуть на одном из поросших вереском холмов.
Христиан сел на землю и задумчиво прищурившись, стал смотреть на летавшего неподалеку птеродактиля, явно высматривавшего добычу. Время от времени птеродактиль устремлялся к земле, видимо заметив какого-нибудь сурка или мелкого степного динозаврика. Но каждый раз он промахивался и раздраженно шипя, поднимался в небо.
Хантер молча вытащил у него из-за пояса дагу и нож, взвесил их на ладонях. Дага была явно тяжелее. Сунув ее за пояс, охотник протянул нож Христиану.
