Иван Киричатый - Мир островов. Рождение.
Пока вождь обдумывал слова Герасима, Артем был, как на иголках. Если сейчас он ничего не предпримет, то его точно схарчат. Для того, чтобы выжить, надо быть полезным, но что он может им сейчас предложить! Ни одна умная мысль не посетила его в столь критический момент.
Герасим продолжал гнуть свою линию.
— Гируандийцы или тонзийцы не могли активировать Птуалёрмиртор, они о нем попросту не знают. Ты сам говорил, что еще при памяти твоего прадеда, деда храбрейшего и непобедимого Кхиз'ета, он бездействовал. У людей действует закон, что только хранители имеют право активировать порталы. Провинившихся строго карают.
Сегодня Герасим был в ударе. Слова сами приходили на ум и слетали с языка. Такого красноречия от себя он не ожидал.
— Из этого можно сделать вывод, что незнакомец им чужой, а к таким они относятся, как к врагам. Враг нашего врага — наш друг. К тому же сюда скоро нагрянет карательная экспедиция Гируанды. Любой сильный воин пригодится, а чужеземец, посмотрите — сильный и не трус. Меня гоблином назвал.
Племя в очередной раз заржало. А если он владеет магией, шаману будет подмога. Нам вместо того, что бы карать чужеземца, надо подготовиться к отпору людишкам.
Вождь племени вот-вот уже был готов принять положительное решение. Мнение первого воина значило очень много, но вмешался другой гоблин, в очередной раз оттягивая миг наслаждения с напитком из марайи. Он медленно и с достоинством прошел сквозь плотный строй гоблинов, как сквозь туман. Шаман, понял Артем. Шаман гоблинов Бум-бум-тук остановился, опершись на вычурной посох. Это было его второе имя, истинное, как любой маг, он тщательно скрывал. В отличие от Герасима, он был маленьким и щупленьким, даже на фоне своих соплеменников. С головы до ног увешенный перьями, костьми и еще неизвестно каким мусором. От него веяло силой и властью. То, что было, навершием посоха, повергло Артема в очередной шок. Человеческий череп. Голоса гоблинов стихли.
— Человека, кем бы он ни был, ни в коем случаи нельзя убивать! Его надо отдать «карающим»! Скрыть активацию Птуалёрмиртор не представляет возможности. Они придут за магом, они его получат. Если они не найдут виновника у портала, они будут искать возле него и наткнуться на наше селение!
— С каких пор мы будем бояться людей на наших же землях? — возразил Герасим, подначивая гоблинов.
— Молчи, глупая полукровка! Тебе никто слова не давал! — с гневом прошипел шаман.
И на этот раз Герасим стерпел обиду, ничего не ответив.
— Второй раз ниже плинтуса опускают, а он терпит, — подумал Артем. Попытки Герасима спасти Тему, вызвали у того симпатию. Полуорк казался уже не таким зеленым, да и клыки вполне даже были аккуратные. Он с ними выглядел более воинственным что ли, — наверное, грозный боец, в случае чего и загрызет, как волк. Интересно есть ли у них боевое искусство кусания? Надо будет потом спросить. Жаль только, что очень мягкотелый — нет чтобы этому надутому хрычу по кумполу надавать!
— Герасим, как ты такой сильный и храбрый воин, позволяешь этому набитому перьями индюку тебя оскорблять! — попытался сыграть на гордости Артем.
Герасим на его слова ничего не ответил, потупил взор. Зато слова Артема очень не понравились шаману. Его передернуло, он гневно посмотрел на Магидова. Глаза пылали ненавистью. Шаман что-то прокаркал или прочихал. До сих пор Тема думал, что та боль которую он испытывал, была максимальной, но ошибался. Мышцы резко скрутило и стало выворачивать. Дополнительную боль причиняли веревки, которыми его удерживали на столбе. Они как будто раскалились и врезались в кожу, грозя перепалить руки. Артем закричал. Боль рвала и терзала, а сознание не желало покидать Магидова. Возможно, Тема так бы и умер от болевого шока, если бы не вмешалась Стрелка. Она выбежала к столбу и набросила ожерелье из камушков на шею Магидова. Боль резко ушла, как будто ее и не было. Стало легче, только продолжали ныть запястья в местах соприкосновения с веревкой. Наверное, он сам их дополнительно натер, когда извивался в приступах боли.
Жена вождя выглядела маленькой хрупкой девушкой. Если присмотреться повнимательней, то можно было бы найти некоторую схожесть с шаманом. Она была его младшей дочерью. Стрелкой ее назвали за то, что она была быстрая и шустрая. Любимым занятием было вклиниваться в дела мужчин. Став женой вождя, она негласно правила племенем, изредка соперничая с шаманом.
— Что ты, старый хрыч, делаешь! — грозно накинулась она с кулаками на шамана.
«Старый хрыч» опешил, они и раньше расходились в вопросах, но до рукоприкладства и оскорблений не доходило. Он мог одним движением уничтожить ее, или причинить невыносимую боль, как чужестранцу. Но это его дочь, младшая дочь. Всему должно быть логическое объяснение.
— Не ты ли рассказывал, что это Птуалёрмиртор принесет посланника прихода Темного Повелителя! — словно ответ на вопрос, прокричала Стрелка.
Шаман любил рассказывать вечером у костра легенды и предания предков. В пророчество прихода Повелителя никто не верил, но все с удовольствием слушали. Слишком древнее и запутанное предсказание. Только такая сумасбродка, как Стрелка могла связать эти два разных факта, приход чужеземца и приход посланника прихода Темного Повелителя.
— Стрелка, не смей больше вмешиваться в дела племени! Да как тебе не стыдно бросаться с руками на своего отца!
— Извини папа, но я очень боялась, что не успею!
— Что ты боялась не успеть?!
— Я думала, что приступили к казни человека!
— Ладно, — пошел на попетую Бум-бум-тук, — я думаю, урок человек запомнил, и осознал, что любое брошенное слово, может стать его последним словом!
— И что ты нам теперь скажешь, что нам делать дальше? — обратился вождь к Стрелке.
Похоже, племя зашло в тупик, оставить человека в племени — значит навлечь гнев «карающих». А если выдать? То тогда, если он действительно предвестник Повелителя, они совершат свою самую большую ошибку и навлекут гнев Темного Повелителя. Две опасности, текущая или будущая. Так или иначе, человек уже принес беду в их поселение. Оставалось в столь переломный момент для племени довериться воле предков.
Артема сняли с шеста. Отнесли в шалаш к Герасиму, тот принялся за ним ухаживать, обмыл тело, приложил к ранам лечебные травки. Потом пришла Стрелка, пожелала скорого выздоровления и забрала свое ожерелье. На разговор или любые другие действия у Магидова не было сил. Он заснул. Проснулся под вечер. Тело жгло, болело и чесалось, как будто все вши племени прибежали попробовать свежатину на вкус, при этом рвя и терзая. Но, несмотря на боль, желудок категорично потребовал свое, голодно заурчав. Когда он последний раз кушал, и сколько с тех пор прошло времени? Если на первый вопрос он мог еще как-то с трудом ответить, то последний оставался загадкой. Тема огляделся. Герасима рядом не было. У входа в шалаш сидели два гоблина. Его сторожи или наблюдатели. Наверное, одновременно и то, и другое.
