Ирина Михайлюк - Заповеди Леси
— Твой отец… Я не знала его, твоя мать забеременела после того, как сбе-жала.
— Отчего она сбежала? — я придвинулась ближе, всё внутри меня предвку-шало раскрытие очередной семейной тайны, но ответ моей бабушки был доста-точно прост.
— От самой себя, от этого места. Она не хотела навсегда застрять в де-ревни. В месте, где нет никаких перспектив. Ты спрашиваешь про других родст-венников. У нас их нет. У меня была младшая сестра, но она умерла, очень давно, — я видела, как больно ей это говорить. Как в глазах её появились тени грусти, — впрочем, это было очень давно.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.
Ночью мне приснился удивительный сон, так сильно похожий на реаль-ность.
Я проснулась от лёгкого шороха. Я никогда не закрывала окно полностью, и прохлада прокралась в комнату.
В темноте я увидела чью-то фигуру, неожиданно оказавшуюся рядом со мной. Сумрак ночи скрывал от меня лицо незваного гостя.
Я хотела закричать, но незнакомец зажал мне рот ладонью.
— Это я, не бойся, — это совсем меня не успокоило. Напротив, я начала вол-новаться ещё сильнее. Но потом отчего-то решила, что всё происходящее всего лишь сон.
Эрик понял, что я успокоилась, и убрал руку.
— Что ты здесь делаешь? Это мой сон, — прошептала я, внимательно рас-сматривая Эрика. Во сне можно себе это позволить. Во сне ничего не страшно.
— И почему же я не могу быть в твоём сне?
— Тебя и так слишком много в реальности. Общество здесь не слишком разнообразно.
Мой ответ позабавил его. Он ухмыльнулся (до чего самодовольна была его ухмылка!) и погладил меня по голове. Я невольно сравнила, как совсем недавно Рома сделал то же самое. Но прикосновения моего брата были направлены на то, чтобы успокоить меня. А прикосновения Эрика на то, чтобы показать его власть.
Он склонился надо мной. Я чувствовала его дыхание на щеке.
— Прости меня, Злата, но я не могу больше ждать, — с этими словами его губы коснулись моей шеи. Острые клыки поцарапали кожу.
Я закрыла глаза в предвкушении чего-то. Силы покидали меня. И, в конце концов, я уснула, ощущая на своём теле его сильные руки. Меня затянуло в омут. Но разве можно уснуть во сне?
ОтступлениеЖажда росла в нём с каждой минутой. Так сильно хотеть крови нельзя. Нельзя так желать. Он сходил с ума, не находил себе места.
В его горло словно лили расплавленное железо. Ему было больно, и хоте-лось кричать в голос от этого. Никогда прежде он не терял рассудок, но теперь Эрик оказался в опасной близости от черты. Перешагнув эту черту, он уже нико-гда не сможет вернуться назад.
Он прожил долгую жизнь, но всегда мог контролировать жажду. Конечно, он убивал, много убивал. Но жажда крови почти никогда не побеждала в нём.
Злату убивать нельзя, он знал это. Если верить пророчеству, то она может помочь.
Но пророчества всегда туманны. И Злата может оказаться не той единст-венной спасительницей.
Тем более Ярослав сделает всё, чтобы помешать ей. Ему не нужно спасе-ние, ему нужна она.
Ещё одна одинокая душа, не стремящаяся разрушить проклятие. Потому что он жил с ним всю жизнь, он не знал, что может быть иначе.
Жажда, любовь, кровь, родственные узы…
Как разобраться во всей этой путанице, если нет никакого способа прове-рить?
Быть может, стоит испить её крови?
Один укус, но можно ли будет остановиться? Как не сойти у ума, вкусив её крови?
И боль. Разве можно причинить Злате боль? Разве можно причинить боль настолько невинному существу? Он не желал этого. Стоило вспомнить, как трога-тельно она заботилась о нём, несмотря на то, что каждый раз, когда он прибли-жался к Злате, в её душе вспыхивал гнев. Это не то, чувство, что он хотел вызвать в ней, но только оно пока было возможно.
Эрик хотел, чтобы Злата доверяла ему. Бесконечно. Возможно, он хотел её дружбы. Он хотел прикоснуться к тому свету, что таила её душа, чтобы отчасти смыть ту тьму, что всегда присутствовала в нём.
Он хотел поверить в то, что не все люди жестоки, что не все они про-дажны.
— Как же ты сейчас жалок, — Ярослав всегда любил появляться неожи-данно.
— Шёл бы ты отсюда к чёртовой матери, — Эрику вовсе не хотелось воевать со своим вожаком.
— Эрик, ты стал почти что человеком. Снова вспоминаешь, какого это — чувствовать?
— Не твоё дело. Убирайся! — для Ярослава это всего лишь игра. Ему нрави-лось издеваться над другими. Тем более Эрик помешал его планам.
— Ладно, как скажешь, человек, — в его устах последнее слово прозвучало, как ругательство, — но знай, что Злата всё равно уйдёт со мной.
— Я так не думаю, — Эрик обернулся, ему удалось подавить гнев, — знаешь, чем всё закончится? Злата снимет проклятие, тогда я убью тебя, стая будет моей, а если наша милая спасительница будет жива, то она станет моей рабыней. Как тебе такой исход?
Он видел, как зол был Ярослав. И ожидал нападения, но ничего не про-изошло. Ярослав просто ушёл.
Конечно, Эрик блефовал насчёт Златы. Ему просто хотелось вывести во-жака из себя. Как только всё закончится, он отпустит девушку.
Но сначала испьёт её крови, разрушит связь. Ему не нужны были привя-занности.
Его удивила реакция Ярослава, он надеялся своими словами завязать хо-рошую драку, но ничего не вышло.
Они могли бы вечно пытаться убить друг друга, но никто из них не довёл бы дела до конца.
А вдруг он пошёл к Злате?
Злата…
Он мог бы спрятать её навсегда. И тогда все планы рухнули бы в пропасть. Ярослав мог даже убить её, чтобы навсегда стереть угрозу с лица земли.
Злата. Злата. Злата.
Ему нужно срочно увидеть её, убедиться, что с ней всё в порядке. Хотя ра-зум и говорил Эрику, что это крайне глупо.
Но снова голос рассудка был заглушен странным влечением, которое рож-далось в крови. С каждой минутой потребность увидеть Злату возрастала, он больше не мог находиться вдали от неё.
Эрик бросился в ночь. Он никогда не бегал так быстро. Неведомая сила вела его до дома Златы, он почти физически ощущал близость другого существа.
А вот и знакомый дом!
В несколько прыжков Эрик добрался до её комнаты. Ему повезло, что окно не было закрыто.
Злата была одна. Это радовало, потому что будь в комнате с ней ещё кто-то, он бы порвал его на части.
Девушка вполне себе мирно спала.
Эрик подошел ближе, всматриваясь в красивые черты лица. Интересно, ка-кая она? Такая же шлюха, как и все, или всё же чистый ангел? О чем она думает? О чем мечтает?
Нужно было быстрее уходить, но что-то держало его, не давало сдвинуться с места. Он всматривался в её лицо, надеясь увидеть то, что навсегда перечеркнут его жалость к ней.
