Марк Энтони - Родственные души
«Танис!»— сурово позвал он, ворвавшись в спальню полуэльфа. «Танталас!»
Комната была неосвещена, но фигура, чей силуэт был виден в красном свете Лунитари, льющемся через одно из окон, шевельнулась на кровати.
«Танталас», — повторил Солостаран.
Фигура села. «Да». Голос был как свинец — ровный, тяжелый и невозмутимый.
Беседующий направился чиркнуть кремнем и зажечь маленькую лампу. Он пристально посмотрел на фигуру на кровати, и у него перехватило дыхание.
Синяки и запекшаяся кровь покрывали бледную кожу лица и рук Таниса. Он пошевелился, резко вдохнул, держась за бок, затем так же быстро сел ровно.
Годами Солостаран учился сдерживать свои эмоции под холодной маской, которую он носил перед придворными. Это умение теперь здорово помогло ему, когда он смотрел на приемного племянника, которого он любил, с трудом сохраняя на лице выражение безразличия — как будто синяки и рубцы были нормальной частью повседневной жизни.
Беседующий продолжал стоять, его голос был лишен теплоты.
«Честно говоря, должен сказать тебе, что Портиос отказывается объяснить, что произошло. И очевидно, что он запугал, заставил или уговорил всех остальных — даже лорда Зеноса, к моему удивлению — также хранить молчание. Ты расскажешь мне, что случилось сегодня во дворе?»
Фигура на кровати продолжала молчать. Затем Танис опустил взгляд к коленям и покачал головой.
Голос Беседующего сурово продолжил: «Почему-то я не удивлен твоей немногословностью, Танталас. И не стану принуждать тебя говорить — если это вообще возможно. Похоже, это что-то, что вы с Портиосом должны уладить самостоятельно. Но я скажу тебе кое-что». Он сделал паузу. «Ты слушаешь?»
Фигура кивнула, но не подняла взгляд.
Беседующий продолжил: «Хорошо. Тогда позволь мне сказать тебе вот что: этого больше не случится. Никогда. Я не потерплю, чтобы мой сын и мой… племянник катались в грязи, ведя себя словно… словно…»
«Словно люди», — тихо закончил Танис. Фраза задрожала в вечернем воздухе.
Солостаран вздохнул, попытался по-другому построить фразу, затем решил, что грубость сработает лучше. «Да, если хочешь. Словно люди».
Фигура на кровати подождала несколько ударов сердца и снова кивнула. Солостаран шагнул ближе; Танис что-то держал в руке. Резная деревянная рыба? Шок подозрения поразил Беседующего.
«Не говори мне, что все это было из-за сломанной игрушки», — потребовал он.
Когда Танис не ответил, Солостаран вздохнул и собрался уходить. «Я пришлю Мирала с целебными мазями. Поспи». Его тон смягчился. «Может тебе прислать что-нибудь или кого-нибудь, Танталас?»
Ответ, когда он раздался, был таким тихим, что Беседующий едва разобрал слова.
«Флинта Огненного Горна».
Глава 6
Новый друг
«Ты можешь бросить это у горна, парень», — сказал Флинт, входя в хаос своей мастерской.
Со стоном облегчения Танис выпустил тяжелый мешок. Тот плюхнулся на пол.
«Я не имел в виду это буквально», — прорычал Флинт запыхавшемуся полуэльфу, осторожно опуская покоившийся у него на плече мешок.
«Прошу прощения», — устало произнес Танис, потирая ноющую руку.
Они вдвоем только что вернулись со сбора руды, хотя Танис теперь гадал, как он вообще ухитрился позволить гному уговорить его на это. Часом или двумя раньше, под лучами раннего утреннего солнца, Флинт проделал путь к югу от города с пустым мешком в руках. После приятной мили лес сменился каменистой почвой, с валявшимися тут и там каменными глыбами цвета ржавчины, которые Флинт назвал железной рудой. Десять минут спустя Танис, пошатываясь, оказался под весом груза, который взвалил ему на плечи гном.
«А не легче было бы привести лошадь, чтобы увезти это?»— сквозь стиснутые зубы спросил Танис.
«Лошадь?»— фыркнул Флинт. — «Ты глупый? Реоркс! Ни один гном в здравом уме не доверит чокнутому животному нести свою руду».
Танис знал, что было мало толку спорить с гномом. Флинт легко поднял свой мешок — в котором было раз в пять больше руды, чем в Танисовом — словно тот был наполнен перьями, и зашагал обратно к городу. Танис последовал за ним, с трудом ковыляя, наказав себе быть осторожнее в следующий раз, когда Флинт предложить совершить «чудесную короткую прогулку».
Танис навещал Флинта почти каждый день с того времени, когда Беседующий поздно вечером прислал гному сообщение с просьбой навестить полуэльфа в его покоях во дворце. В тот визит они говорили о всякой ерунде — погоде, Утехе, обработке металла, резьбе — но, похоже, эта встреча принесла некое утешение выглядевшему побитым Танису. С той поры синяки и царапины полуэльфа практически сошли, но трещина между ним и наследником Беседующего за время выздоровления стала гораздо глубже.
«А как ты собираешься превратить этот камень в железо?»— спросил теперь Танис, когда гном поднял тяжелую крышку горна позади мастерской.
«Ты научишься только в процессе работы», — ответил ему Флинт. — «По крайней мере, так говорил отец моего отца, старый Регар Огненный Горн. Или так его мать говорила».
Горн был круглым, высотой с гнома, и сделан из толстого обожженного кирпича. Дно было в виде воронки с маленьким отверстием, а под ним находился тигель, размером со шлем. Под руководством Флинта Танис заполнил наполовину горн слоями железной руды, антрацита и бледного камня, который Флинт назвал известняком. Сквозь маленькую дверь внизу горна Флинт поджег уголь, затем Танис помог ему поставить на место крышку.
«Что теперь?»— спросил Танис.
«Подождем», — ответил Флинт, вытирая грязь с покрытых сажей рук. — «Как только уголь разгорится, железо начнет вытекать из камня, оставляя шлак и стекая вниз в тигель. Но это займет добрый день, так что мы можем занять руки другим делом».
Флинт показал Танису, как будет выглядеть железо после того, как соберется в чаше: тяжелая черная масса, которую он назвал чугун — «поросячье железо», хотя Танис подумал, что в том совсем нет ничего поросячьего.
«Из этого ты куешь мечи и кинжалы?»— спросил Танис, и Флинт загоготал.
«Парень, тебе нужно несколько уроков кузнечного дела», — прокомментировал он.
«Мне?»— спросил Танис. Он следил, как гном работает у горна, и знал, сколько силы и воли прилагает Флинт, чтобы металл принял желаемую форму. Разве мог Танис заставить что-то столь твердое, как железо, сделать то, что он захочет?
Искры в глазах Флинта подсказали Танису, что спорить было бесполезно. Полуэльф внимательно слушал объяснения гнома, что чугун слишком хрупкий, чтобы из него получился хороший клинок; его нужно было снова нагреть и расплавить. Флинт показал Танису как, поместив чугун в тигель и установив тот среди углей в огненной яме у тяжелой железной наковальни. Он поставил Таниса раздувать меха, пока угли не стали похожи на жидкие драгоценные камни. Когда железо расплавилось, от него начали подниматься кольца черного дыма. Когда оно будет охлаждено, получится железо для ковки, пояснил Флинт, уже не такое хрупкое, как чугун.
