Сергей Джевага - Посох для чародея
- Миленький, где же ты? - стало канючить существо, сообразив, что его надули.
Я застыл. Может, не заметит?
- Ааа… вот ты где! - радостно заверещала тварь.- нашла! Нашла! Не спрячешься от меня, мой суженый!
Легкие шаги в мою сторону. Сопение и легкий деви-чий смех.
А пропадай оно все пропадом!!!
Нервы не выдержали. Дикий вопль ужаса, что я сдерживал все это время, наконец вырвался из моей глотки. Я влил всю Силу, что еще оставалась, в Круги Теней и активировал один из потоков посоха. Полыхнул зеленоватый свет. Я ойкнул, бешено заругался и вжался в стену. Тварь, словно почувствовав неладное, хрипло зарычала и прыгнула. Два защитных плетения сразу лопнули, но свое дело сделали. Существо с опаленной мордой отлетело назад, дико заверещало, но тут же неуловимым текучим движением вновь оказалось на ногах.
- Миленький, ты меня обижаешь! - сообщила мне тварь и мерзко захихикала.
- А пошла ты! - взвизгнул я.
Холодный пот заливал глаза, тонким ручейком стекал по спине.
Существо вновь прыгнуло. Последний Круг Теней просто-напросто растворился, а Круг Астральной Защиты - самое мощное заклятие в моем арсенале - побледнел и исказился, но задачу свою выполнил. Тварь снова отбросило прочь. Еще одна атака, и мне конец - понял я.
- Миленький, мы будем вместе! - тоненько пропищала тварь.- Ты будешь мой!
Существо жутко обгорело. Кожа обуглилась, на лице жуткие язвы, кусок кожи со щеки оторвался и болтается черным слизистым лоскутом. Белое платье порвалось,все в пятнах гари и вонючей крови. Голова и руки твари дымились, в воздухе стоял тошнотворный запах горелого мяса и гнили.
- Вот тебе! - прохрипел я,- Получай!
И активировал заклятие Астрального Охотника. Посох дрогнул в руке, узоры на нем мягко засветились. Мутная бледная тень впилась в грудь твари, когда та уже взвилась в прыжке, вгрызлась в плоть «девочки» и отбросила к противоположной стене. Раздался приглушенный хлопок, грохот и придушенный визг твари. Дым повалил теперь совершенно черный, едкий.
Я согнулся пополам, закашлялся. Меня тут же вырвало. В голове шумело, плавали красные круги перед глазами. То ли от магического истощения, то ли от перенесенного страха. Я откатился в сторону, беспомощный, слабый и готовый к смерти. Но убивать меня никто не спешил.
Я пригляделся: тварь вяло шевелится у стены, пытается подняться, но не может. Перед тем как вернуться в свой родной мир, Астральный Охотник разворотил ей полгруди, раскрошил ребра… Существо скребется о пол, тихо завывает. Одна рука оторвана, валяется у жерновов. Черные дымящиеся внутренности разбрызганы по всей комнате.
Я с трудом поднялся на ноги, оперся о посох. Голова кружилась и болела. Ноги были как ватные. Из глаз рекой текли слезы. Легкие сводило судорогой, я весь сотрясался от кашля.
- Миленький, ну почему ты меня обижаешь? - жалобно захныкало существо.
Оно каким-то образом приподнялось и насмешливо уставилось на меня пустыми глазницами. Обгоревший рот полон острых зубов. И как уцелели после удара Астрального Охотника? Еще бы чуть-чуть, и эти зубы вонзились бы мне в горло. Брр… Грудь твари страшно разворочена, внутри что-то шевелится, из раны льется черная вонючая жижа. Меня передернуло от омерзения.
- Миленький, я тебе отомщу… - захихикала тварь-Я тебе отомщу-у… я тебя съем… Да-да, буду грызть твои iсладкие косточки и пить твою душу, такую свежую, такую пылкую…
Существо сильно ослабело. Но видно было, как чудовищные раны начинают потихоньку затягиваться, кровь, или что там в ее жилах, густеет, уже не так льет из рай. Если сейчас не добить, оживет и точно схарчит.
- Подавишься! - устало ответил я.- Умри! Подошел ближе и занес посох. Дерево удивительно
легкo пронзило тщедушное тельце, на меня брызнуло отвратительной жижей. Я брезгливо поморщился, еще пару раз вытянул посох и воткнул снова. Наконец сумел попасть в сердце, пронзил насквозь. Тварь выгнулась дугой, страшно захрипела, острые когти единственной целой руки процарапали глубокие борозды в полу.
- Ты… ты… - просипела она.
- Ага… я…
Уже из последних сил активировал поток. Посох превратился в раскаленный прут, потом и вовсе полыхнул, словно маленькое солнце. Я отшатнулся. Хоть и понимал, что моя же магия не причинит мне вреда, даже пальчика не обожгу, но рефлексы, рефлексы… Жуткий предсмертный вой оглушил меня, заставил упасть на колени, зажать уши. Но все равно в глазах двоилось, а сердце не знало, что безопасней - то ли в пятках отсидеться, то ли вовсе сбежать от этого полоумного…
Вспышка на мгновение ослепила меня. А когда зрение вернулось, я увидел: все кончено. На полу кучка черного пепла, в середине стоит обугленный, истлевший посох. Вот и пришел конец моему оружию.
Я постарался встать, но ноги не держали. Завалился набок, кое-как отполз в сторону. Навалилась слабость. похоже, я действительно себя истощил. Ни магии, ни сил не осталось. В голове пусто, словно в бочке из-под квашеной капусты. Даже страх куда-то подевался. Усталость притупила все ощущения.
- А вот сейчас должен явиться настоящий злодей,- проворчал я,- и прикончить ослабевшего героя. Это называется драма. Хотя какой из меня герой?
- А если злодей не будет добивать героя? - прошелестел надо мной тихий голос.
- Тогда вообще Мрон знает что получается,- скривился я.
Он материализовался рядом со мной. Высокий, сухощавый, черноглазый и черноволосый, нос с горбинкой, взгляд усталый, грустный. Присел, задумчиво посмотрел на меня.
Я отодвинулся, опасливо глянул: а вдруг кусаться начнет, как та тварь. Хотя, если и начнет, я все равно сделать ничего не смогу, меня сейчас и котенок на обе лопатки положит.
- Действительно, Мрон знает что… - он смущенно улыбнулся,- но нам выбирать не приходится. Это ведь не книга и не пьеса… тут все через… гм… ну ты понял.
- Ну да,- согласился я.- Но мы все стараемся жить по-книжному, ведь только в книгах есть герои без страха и упрека, только там есть абсолютное зло и вселенское добро…
- Но жизнь все равно не книга,- он одобрительно хмыкнул.- А ты понял мою мысль.
- На поверхности болталась, осталось ухватить,- я пожал плечами, поморщился: острая боль пронзила позвоночник.- Так что, есть не будешь?
- Ты невкусный,- уже открыто ухмыльнулся он.
- Твоя подружка так не думала,- я поежился, оглянулся на кучку золы у стены.
Он помрачнел, судорожно сжал кулаки, черты правильного лица заострились.
- Я любил,- тихо произнес он.- Но в тот день все пошло наперекосяк… Сыночек старосты воткнул мне нож в спину, а ее изнасиловали всей деревней, потом иыжгли глаза… Я должен был отомстить! И отомстил.
