Кристофер Раули - Величайший дракон
К своему удивлению, она обнаружила, что Бесита думает о том же.
– У меня есть для тебя хороший конь, очень быстрый и очень сильный. Его зовут Геро, я велю приготовить его для тебя.
– Спасибо, Ваше Величество, как от меня, так и от Марнери.
– Ах, если бы я могла сделать для этого города больше в такое трудное время! Я здесь чувствую себя совершенно от всего отстраненной.
Лагдален знала, что королева сама настояла на своем отъезде из города, когда услышала, что разразилась чума. Однако она не стала упоминать об этом. Гордость Беситы была отдельной темой.
Чай им принесли на край лужайки. Слуги принесли стулья, стол, чай и кусок охотничьего пирога для Лагдален. Она с удовольствием приняла и то, и другое. Пирог был хороший, свежий, с луком и мясом.
Пока она ела, королева говорила о более приятных вещах: о садах, о своих лошадях и о своих планах на будущее. Лагдален приободрилась, видя, что королева воспряла духом. Похоже, она покончила с выпивкой, во всяком случае сейчас, столкнувшись лицом к лицу с кризисом.
Вскоре прибежал юный помощник. Лошадь была готова. Лагдален раскланялась с королевой Марнери.
Геро оказался огромным гнедым животным, норовистым и яростным. Он выглядел сильным и выносливым, но, похоже, справиться с ним было не так просто.
Геро посмотрел на нее и громко фыркнул, затем энергично тряхнул головой, как бы намекая, что поездка на нем будет не из легких. Лагдален остановилась, задумчиво глядя на него.
– С ним не будет никаких неприятностей?
– О, нет, леди. Геро – конь, взращенный любовью. Он проскачет для вас весь путь, правда, Геро?
Геро раздул ноздри и тихонько заржал. Лагдален это не успокоило, но, когда мальчик подставил ей колено и она вскочила в седло, конь легко подчинился.
– Держите свободней повод, леди. Он не доставит вам никаких неприятностей.
Грум слегка подстегнул коня, и Лагдален понеслась по направлению к городской дороге. Геро вскоре показал свой пыл и пустился ровным галопом, который прямо-таки пожирал мили. Когда они подъехали к городу, Лагдален постаралась изгнать страх из своего сердца. Похоронные повозки все еще ездили, все еще продолжали вывозить трупы. Колокол на вершине отдаленной башни храма, казалось, отпевал умерших в белом городе.
У городских ворот стоял стражник, одетый в облегающие одежды – еще одна предосторожность против разносящих болезнь блох. Все старались держаться подальше от выезжающих из города повозок. Не так-то много людей в эти дни въезжали в город.
Лагдален проехала ворота, всего лишь кивнув головой. Ее тотчас же узнали.
У внутренних ворот в Сторожевую башню ее опять поприветствовали и бегло осмотрели. На этом стражнике тоже были плотные обмотки на ногах и длинные перчатки.
Лагдален, слегка запыхавшаяся, немедленно направилась в комнату Лессис со свитком от королевы.
Она застала Лессис в усиленных трудах над Бирраком и томами заклинаний – Серая Леди тренировалась в Блошином заклинании. Блохи оказались необычайно трудными для управления.
Четыре молодые ведьмы склонились над своими томами Биррака, пересказывая и запоминая. Лессис оставила их и подошла к Лагдален.
– Моя дорогая, ты очень быстро обернулась. Спасибо.
– Что-нибудь еще, Леди?
– Не сейчас. Отдохни.
Лагдален оставила комнату Лессис и спустилась на несколько этажей Башни, в покои Тарчо, где обнаружила ожидающего ее Холлейна. Она со вздохом облегчения бросилась в его объятия.
12
ГЛАВА
Мужчины и женщины городов Девяти городов продолжали бороться с чумой, добровольно вызываясь на это, несмотря на то, что, как они знали, почти вся первая волна добровольцев пострадала от чумы и многие из них умерли.
Лесные эльфы подвергались намного меньшему риску от чумы. Многие из них покидали свои мастерские с дрессированными хорьками, присоединялись к группам людей с собаками и вместе с ними истребляли крысиные популяции на Рыбном холме и в районе пристани.
Вот там-то и были открыты ворота Ада. Здесь рвота буквально покрывала улицы, надо всем висел запах смерти. Все еще попадались неубранные тела умерших; некоторые старые жилища представляли из себя муравейник клетушек, комнаток и закутков, забитых трупами, по два-три тела в помещении. Смерть прошла по этой толпе, как серп по колосьям. И теперь здесь, в горячем воздухе, поднималась сплошная вонь от тел. Ловцы крыс проверяли у себя манжеты и швы и крепче затягивали воротники. Один укус крошечной блохи мог превратиться в смертельную рану. Повозки громыхали по улицам, увозя тела погибших. Мрачно звенели колокола храмов, сопровождая следующие одни за другими похороны знати. Погребальные ямы начинали переполняться.
По следам истребителей крыс шли команды чистильщиков, мужчин и женщин, вооруженных щетками, тряпками, лопатами и скребками. С собой они приносили запах мыла и извести.
Каждые четыре часа похороны останавливались, и колокола звонили к службе, собирая верующих на молитву. Но для многих этот звук лишь сопровождал глухой яд смерти, разносящийся над катастрофически опустевшим городом.
А чума все еще продолжала отыскивать себе все новые жертвы, и яростная борьба продолжалась.
Вскоре в каждом подходящем для очага месте запылал огонь, повалил густой дым, для чего в пламя постоянно бросали сырые листья. К ним добавляли цветы хризантем, поэтому дым был горьким и едким и наполнял своим запахом весь город. Но, как заметили многие, он, по крайней мере, перебивал более гадкий запах разложения.
Орудуя швабрами и лопатами, щетками и тряпками, люди атаковали старые жилища, очищая грязь и гниль, где бы она ни находилась. Чтобы остановить ход чумы, надо было уничтожить все популяции блох, ведь именно в них и обосновалась болезнь.
День и ночь горели огромные кучи белья и одежды, ковров и мусора. В адском мерцающем свете фонарей и факелов работали команды, поднимая многолетнюю пыль и копаясь во всех уголках города.
Драконопасы, конечно, знали об уничтожении крыс и о блохах, знали они и о том, что можно быть укушенным блохой, когда разделываешься с крысиным гнездом. Поэтому они тоже носили плотно облегающие одежды, перчатки и мазали жиром лица. Эти предосторожности свели опасность к единственной потере: юноши Арнала. Курф теперь следил за его драконом, Вонтом.
Громадные виверны были заняты на рытье погребальных ям и на специальных строительных работах на Рыбном холме, где они сносили старые склады. Кроме таких, наиболее тяжелых работ, их старались не беспокоить. В большинстве случаев они оставались в казармах, чувствуя, что в воздухе висит зараза, и от этого испытывали беспокойство. Конечно, драконопасы после охоты на крыс приходили измученными, и на драконов сил у них уже почти не оставалось.
