Павел Балашов - Слепой прыжок
Глава 4
Айзек Азимов считал, что роботы должны быть исключительно дружелюбными по отношению к людям. Впрочем, если под роботами подразумевать только кибернетические системы, оснащенные искусственным интеллектом, то возможно, он был и прав. Что никогда не мешало человечеству создавать боевые машины, оснащать их оружием массового поражения и великолепно себя при этом чувствовать.
А. К. Калашников, доктор технических наук, профессор Императорской Академии НаукЛеон, собираясь реанимировать эсминец, не очень хорошо себе представлял, что именно он будет делать на борту. Вернее, он надеялся, что после старта реактора, если таковой состоится, все будет гораздо проще. И надежды его не были совсем пустыми, ведь реакторы сто лет назад строили надежно.
Сложнее всего было попасть в реакторный отсек. Но здесь на помощь человеку пришла техника — поскольку, собираясь к «Ревелю», Аскеров собрал на базе два десятка ремонтных киберов и пригнал их с собой. Больше всего эта стая механизмов напоминала пауков, если бы пауки были ростом в холке полтора метра, обладали шестнадцатью лапами каждый (из которых только шесть — ноги) и сбивались в стаи… Впрочем, что-то подобное встречалось на Второй Барнарда, где Леон работал в первую свою экспедицию. Там как раз среди местной фауны водились полутораметровые твари, временами сбивающиеся в стаи. Но тамошняя фауна вообще отличалась редкостной гадливостью. «Пауки» эти, например, плевались едкой щелочью при виде всего, что не могли сожрать сразу. Особенно «смешно» было узнать от экспедиционного биолога, которому довелось препарировать насекомое, что они, во-первых, всеядные, во-вторых, слепые.
Вообще, жизнь во Вселенной пока не блистала разнообразием. Леону вдруг вспомнилось, что разумных рас, кроме рекн, встречено не было, а последние, в силу своей замкнутости, почти не общались с людьми. Гигантские антропоморфы с откровенно собачьими мордами, целиком покрытые шерстью, не отличались любовью к чужакам. Встретились с ними люди случайно — гнавшийся за работорговцами тяжелый крейсер русских (впрочем, пойди найди у русских хоть что-нибудь, кроме транспортов и многофункциональных истребителей, что хоть чуть-чуть меньше тяжелого крейсера!) внезапно узрел немаленький «бублик-с-осью», который пер поперечным курсом. Огонь по «бублику» открыли работорговцы со своей лоханки и оказались превращены в кучку пепла одним выстрелом. Русские же нарываться не стали, передали картинку в Генштаб и застопорили ход, включив все позиционные огни на корабле. «Бублик» ответил такой же любезностью, и через несколько суток русские сообщили в Space Unity о встрече со второй разумной расой в космосе. Как преодолевался языковой барьер — оставалось загадкой, но то, что люди не одиноки во Вселенной, стало аксиомой. А еще через год с мелочью «бублик-с-осью» появился в Солнечной системе, подошел к Земле и дождался дипломатов. Существа называли себя «рекны», что в переводе, конечно же, означало «люди». Планета их называлась Арнер и располагалась где-то в Плеядах. Точнее рекны не сообщили, посольство оставлять отказались, дипломатические отношения завязывать не собирались. Чего прилетали, спрашивается? А так, на людей посмотреть, себя показать. Честно (вроде бы) сообщили, что воевать не собираются. Ах, да, простите, люди, мы там корабль ваш один сожгли, но он первый начал. Ах, преступники? Ну и ладно, а то мы извиниться хотели. Короче, человечество… Вот примерно там мы живем, не суйтесь туда, ага? Да, во все созвездие. Не, сами мы не шибко экспансивны. Ну то есть летаем где только не, но не колонизируем ничего. Зачем летаем? Ну, это уже наше дело…
А остальная жизнь, которая встречалась людям, не отличалась разумом. Как правило, на планетах «голубого ряда» водились насекомые самых разных форм и млекопитающие. Но реже. Всего на трех или четырех планетах были обнаружены приматоподобные, но без малейшего признака разума. Проще говоря, никто, кроме людей и рекн, пока на пространство не претендовал…
…Леон наклонился, проходя сквозь низкий люк в реакторный зал. Ремонтники вскрыли дверь классически — запитали от переносного накопителя, который притащили с собой, и просто замкнули нужные цепи. Люк, образно выражаясь, открылся сам и с огромной радостью. А за ним киберы обнаружили огромный зал, посреди которого возвышался куполоподобный колпак реактора. Аскерову пришлось вспоминать, какие именно реакторы применяли на таких эсминцах. Вроде как литиево-гелевые, так называемые «холодные», но вот какой именно серии?
Все оказалось довольно просто. Действительно, литиево-гелевый, серии OmniTech-3000, французского производства. Заглушен был по всем правилам — активное вещество вместе с гелем было сброшено в пространство, в экранированной капсуле с механизмом самоуничтожения. Стало быть, для запуска реактора надо было найти водородно-кремниевый гель, который циркулировал в его системе, и литий — активное вещество. Впрочем, литий нашелся в запасниках эсминца, и его вполне хватало для запуска реактора, а вот с гелем пришлось повозиться. Для получения нужного количества требовалось добыть почти полтонны кремния, а эту задачу можно было решить только при помощи химсинтезатора, установленного на базе форматировщиков. Но, как только Леон собрался на базу, его посетила странная идея — а каким образом замораживали людей в криобоксах? Ответ нашелся в техническом справочнике, залитом в терминал. При помощи геля. Кремний-водородного. Универсального теплообменного реагента.
Пошарив хорошенько в медблоке «Ревеля», техник нашел десяток контейнеров, в каждом из которых содержалось по полтонны геля. Ремонтные киберы шустро перетащили по приказу Аскерова контейнеры в реакторный зал и в течение пяти минут перекачали гель из контейнеров в системы реактора. После этого туда был загружен литий, и Леон еще полчаса гонял тесты систем в разном порядке, дабы убедиться в том, что реактор можно запускать. Но, даже когда убедился в полной готовности реактора к работе, предпочел из реакторного зала выйти аж наружу и запускать энергетическое сердце «Ревеля» через дистанционное управление киберами.
Эффект от запуска реактора был потрясающим. В смысле Леону показалось на мгновение, что случилось землетрясение балла этак на два. Эсминец «Ревель» повел себя как механический заяц, в которого вставили батарейку, — сначала прошла волна вибрации корпуса, сопровождающая раскрутку маховиков, потом рев продуваемой вентиляционной системы, и, в завершение процесса, «Ревель» натужно и нехотя приподнялся на несколько метров над поверхностью планеты, включив шифты — планетарные антигравитационные маневровые двигатели.
