Д Ясный - Костяная легенда
Долговечности от костяков никто и не ждал. Расходный материал, первым идущий в атаку или на приступ вражеских укреплений. Или прикрывающий отступление основных сил. Но за звонкую монету, здешний кузнец был готов хоть вызолотить доспех, а не только добавить несколько кусков кожи и сделать броню разъемной. Подорожная для мага Смерти Воранта с его нежитью Страж — хранителем до крепости Кейлу, что на границе с Покинутыми городами, ожидала его в канцелярии двора. Костяной конь для Опалина, живой скакун для Воранта, запас продуктов и комплект сменной одежды «съели» последние сотни серебряных лауриев и десятки золотых ларов. В кошельке мага оставалось всего лишь пять серебренных монет. В общей сложности Ворант истратил семь тысяч полноценных серебряных лауриев. Оказался по уши в долгах, выбрал свое жалование на год вперед, оставшись без движимого и недвижимого имущества. Если бы не продажа идеи артефакта — рации магу ас`Торадо за круглую сумму, то план Опалина, продуманный до мелочей и отстоянный в тяжелых и длинных спорах с Ворантом за долгие две недели, что он прятался на складе, потерпел бы сокрушительный провал. Опалин понимал, что Воранту гораздо удобнее было бы прятать его в складе и использовать как источник новых знаний и умений в некромагии. Плюс, в его речах, проскальзывала неприкрытая жажда наживы. Надеялся он, что высокородный о`Паллиан вскоре обретет память и сразу же, просто так, в силу искренней благодарности, поделится с Ворантом местами зарытых сокровищ и спрятанных кладов. А вот это Опалина категорически не устраивало. Играя на тщеславии и тяги к деньгам молодого мага, он протолкнул свой вариант развития событий. Якобы ему вспомнилось, что в одном из Покинутых городов его дом, в котором драгоценности, золотые монеты и бесценные книги, наполненные самым сокровенным знаниями, лежат штабелями и грудами высотой со шпиль Западной башни. Остается только добраться до туда и взять их.
Название города Владимир Анатольевич вычитал в одной из принесенных Ворантом книг. Необычайная концентрация нежити в Покинутых городах не смущала их обоих. Ворант не собирался заходить за стены города, а Опалин был уверен, что обретающиеся там многочисленные скелеты, одно из последствий экспериментов с некромантией и начальная веха Эпохи Разрушений, «своему» повредить не могла. Да и нежить чуть ли не с удовольствием ему подчинялась, что не раз было проверено здесь, на Мертвом дворе.
Какие забавные трюки выполняли скелеты, отобранные для этих опытов и находящиеся на складе Костяные кони! Буквально нарушали все законы гравитации, стараясь угодить самозваному Повелителю костей. И все без малейшей задержки и, не отклоняясь даже на сантиметр. Если было приказано встать рядами, подняв одну ногу вверх и с вытянутыми горизонтально руками, то так и вставали. Опалин даже промерял подручными средствами параллельность вытянутых рук каменному полу. Результат весьма изумил. Ни миллиметра разницы и даже учтен уклон поверхности. Чрезвычайно послушный контингент! Таких бы работников ему в свое время на стройку! Ух, какие бы итоги работ и производительность обещала данная исполнительность. Но, что об этом говорить сейчас….. Владимир Анатольевич даже немного загрустил, вспоминая прошлое существование. Как там его ненаглядная Алина Сергеевна? Как любимая дочь и двоюродные, живущие в других городах братья? Никогда ему об этом уже не узнать. Слабо успокаивало, что хоть не оставил семью бедствовать. В свое время предусмотрительно позаботился о личном пенсионном фонде.
Калитка, в воротах склада, скрипнула петлями, впуская мага Воранта.
— Повелитель! Нам пора! — торжественным тоном произнес вошедший маг с соответствующим выражением лица. Опалин коротко кивнул и перешагнул порог, покидая свое многодневное убежище.
Как описать чувство одновременного умирания и возрождения в единый миг? Как совместить ощущение сжигающего до пепла яростного пламени, и сковывающего в начале движения, промораживающего до стеклянной хрупкости, холода? С чем сравнить осознание, что ты безжалостно расчленен на тысячи частей и все они, до маленького кусочка фаланги мизинца обмотаны, словно куколка шелкопряда оголенными нервами, реагирующими даже не на прикосновение, а на легкое движение воздуха? А как передать понимание, что тебя, небрежно сметенного грубыми движениями в бесформенную груду обломков костей, перемалывают твердыми жерновами в мелкий песок? Как все это выдержать, не имея возможности ни закричать от невыносимой боли, ни впасть в спасительное забытье? И это была только начальная стадия трансформации. В дальнейшем его ожидал кислота, вплавление в кости тонких нитей лунной стали, обработка щелоком и погружение в ванну с кипящим лаком.
Кто придумал выражение «мертвая кость»? Кто утверждал, что кость, за отсутствием нервов бесчувственна? Провести бы этого специалиста через то, что пришлось в процессе метаморфоз пройти Владимиру Анатольевичу и поинтересоваться его не предвзятым мнением! Более чем уверенно можно сказать, что мы услышим много нового из анатомии человека.
Когда все кончилось, Владимир Анатольевич с трудом пришел в себя, по осколкам собирая расколотый нестерпимою болью на обезумевшие частицы разум. Уже по пришествие нескольких часов, стоя в кузнице и выполняя грубые команды кузнеца, подгоняющего на нем доспехи, он с ужасом вспоминал свою трансформацию в «Ветер боя» и внутренне вздрагивал. Таких не забываемых впечатлений он не ожидал. Возможно, что здесь виноваты нововведения мага, внесенные в устоявшийся за столетия ритуал, но что-то подсказывало, что все не так однозначно.
Сам процесс трансформации напоминал, скорее всего, рождение нового существа. Он предполагал, основываясь на подсказках своей интуиции, что в получении незабываемых ощущений без малейших сомнений виновна его, отныне заключенная в новом теле, бессмертная душа. Но если допустить, что хотя бы малейшую толику данных впечатлений получают и бездушные костяки, то становится понятным их маниакальная страсть к убийству всего живого. Процедура поднятия скелетов была лишь несколько проще по сравнению с процессом метаморфоз. Тут не то, что врагу не пожелаешь, испытать процедуру на себе. Об этом даже вспоминать больно. Но более всего Опалина пугало в этом, то, что если один из авторов труда о стадиях развитии нежити в лича прав, ему еще не раз предстоит пройти через эти муки. И было кое-что еще, неожиданно обнаруженное в течение ревизии своего нового тела. Но здесь было несколько обнадеживающих вариантов решения, вдруг появившейся проблемы.
Правда, положа руку на то место, где раньше было сердце, нынешнее состояние было достойной оплатой за испытанную боль. Опалин чувствовал себя не просто быстрым, сильным и неуязвимым. Он воспринимал свой новый костяк, как стремительный безотказный механизм, выполненный из наипрочнейшего из существующих в мире металлов. Энергия буквально бурлила в нем, заставляя забыть о постоянной тревоге из-за её нехватки. Особенно радовало дополнительное вплавление в костяк артефакта — переводчика. Теперь он мог не только общаться вслух, пусть и безжизненным голосом, но и понимать пять языков, заложенных создателем артефакта в его структуру. То же не быстрая и не легкая работа. Один такой артефакт стоил тысячу лауриев и был Ворантом просто украден из хранилища Мертвого двора. Как и разговорный.
