Ольга Силаева - Драконье лето
— Еще бы!
Я нашарил глиняный кувшин и сел.
Вода обожгла сухое горло, я не смог проглотить первые капли и закашлялся. И в теле была какая-то странная сухость. Ни огня, ничего.
Я отставил кувшин.
— Спасибо.
— Не за что, — Лин откинула прядь с лица. — Когда ты валялся без сознания, явился хозяин постоялого двора собственной персоной: как я поняла, его понукала жена. И велел нам убираться. Я такой крик подняла — сама себе удивилась.
— Представляю себе. — Зрелище и вправду рисовалось забавное. — И он отступился?
— Он-то отступился, но ночевать мы тут не сможем, — Лин виновато пожала плечами. — Еды я у него набрала. Заплатила в пять раз больше, чем стоило бы. Со страху, наверное.
— У меня есть деньги. Выберемся.
Я со вздохом поднялся. К удивлению, ничего не болело. К сухости добавилась странная легкость: словно я стал собой, сам того не заметив.
Когда де Верг выбросил вперед дразнящее алое пламя, я хотел стать собой. Пришпилить его к столбу, стереть в порошок. Наказать.
Я резко обернулся. Неужели?
— Лин… чем все кончилось? Кто-то погиб?
— Погиб? — Ее глаза расширились. — Нет. Ты совсем ничего не помнишь?
— Я… хотел уничтожить де Верга. — Я обвел взглядом двор. — Кстати, где он?
— Забавно: он сказал то же самое о тебе. — Лин встала вслед за мной. — Анри и Марек умчали в Галавер. Уломали хозяйского сына их довезти; боюсь даже представить, что Марек ему пообещал. А я осталась.
— Я заметил, — кивнул я. — И то, что ты провела несколько часов на жаре, — тоже.
— Ну, скажем, воду я принесла совсем недавно. Я бы утащила тебя в тень, но куда мне… — Лин нахмурилась. — Не о том говорим. Чем закончилась дуэль? Вспомни.
— Ты там была. Мы с де Вергом обменялись пламенем, потом… — Я непонимающе посмотрел на Лин. В глазах нет страха, значит…
— Я проиграл.
Она медленно кивнула.
— Анри вызвал ветер. Горячий воздух свился удавку, и ты рухнул замертво. — Лин взяла у меня кувшин, отпила немного. Покачала головой, вытирая губы. — В книгах глубокий обморок выглядит куда романтичнее. Я испугалась.
— Но не настолько, чтобы уехать с волшебниками?
— Откуда ты знаешь, что они предлагали?
Я пожал плечами.
— Марек заинтересовался тобой. Настолько, что за завтраком вы были на «ты». Я думаю, он любил сестру. И попытается помочь тебе.
— Так и есть, — призналась она. — Но оставлять тебя здесь было бы не по-волшебничьи… не по-чародейски? Да и после вчерашнего разговора я сама не очень-то стремлюсь в Галавер. Я вполне могу подождать пару дней.
— Пойдем пешком? Будем бродяжничать под звездами и разучивать заклинания на живом ветру? — Я вспомнил, как жгло глаза пламя де Верга, и закусил губу. — План дерзкий, но может и сработать.
Действительно, почему бы нет? Прошлой ночью открыл розу; вдруг получится и на этот раз? Взрезать воздух жаркими бичами, оказаться еще на шаг ближе к Драконлору. Добраться до Галавера, найти дерзкого насмешника, и…
Нет. Нет.
Вчера я — почти? — убил человека. Потом встреча в экипаже застлала память, а ночью, продрогший, я не мог закрыть глаз. В Херре меня вело, здесь я бил наверняка.
Я не хотел поединка. И если бы де Верг не начал читать стихи, я бы не пошевелился.
Кажется, я оправдываюсь.
— Квентин? — Лин вопросительно смотрела на меня. — Ты идешь?
— Конечно, — я натянуто улыбнулся. — Я хотел тебя спросить: при каких обстоятельствах ты бы дралась на дуэли?
— Если бы меня оскорбили при всех… — Она задумалась. — Нет. Мэтр предостерегал как раз от этого. Я бы ответила еще хлеще, только и всего.
— А если бы за глаза поносили близкого друга, члена семьи? Кого-то, кто вполне мог бы заменить тебе отца или брата?
— Они бы ответили за свои слова, — помедлив, кивнула она.
Мы вышли за ворота. Последний раз отпив из кувшина, я оставил его у плетня. Легкость уходила, тело мало-помалу обретало вес, но сухость только усилилась, будто тело, лишенное огня, сжигало само себя. Гудела голова.
— Тебе досталось, — тихо сказала Лин.
— Надеюсь, мой соперник выглядел не лучше. — Я обернулся на пустой двор. Две усыхающие березы вяло качали чахлыми ветвями вслед. У крыльца вилась пыль.
Точь-в-точь наша ферма в погожий день. Может, это и к лучшему, что и там, и тут меня проводили неласково. Меньше искушений.
Стал бы я драться за кормилицу и ее мужа на дуэли? Возможно, но… не знаю. Скорее фыркнул бы обидчику в лицо, как Лин тогда, в карете. «К вашему сведению!..» Смелая девочка. Она не боялась показаться смешной.
— Так, — спохватилась Лин, — я к тебе в оруженосцы не нанималась! Держи, — она передала мне сумку и плащ.
— Я надеялся, что ты забудешь.
— И не мечтай, — фыркнула она. — Я еще и свою сумку на тебя могу сгрузить. Пешком, между прочим, мы идем по твоей милости.
— Растравляешь свежие раны? Ну-ну. Вот вызову тебя на дуэль, будешь знать.
Беззлобно пикируясь, мы вошли в лес. В сердце смутно шевельнулась горечь: как же, де Верг проехал здесь совсем недавно, еще следы колес не остыли. Победитель…
Лин блаженно зажмурилась, шагнув в тень.
— Как ты думаешь, есть тут разбойники?
— Надеюсь, что нет, — честно отозвался я. Голова болела все сильнее.
— Не пышешь жаром гнева? Не горишь желанием отомстить за вчерашнее?
— Тебе бы все шутить, — я поднес руку к затылку. Пепел! — Лин… мне, кажется, нехорошо.
— После вчерашнего или после сегодняшнего? — Улыбка медленно сползла с ее лица. — Ой. Квентин, не умирай, а? Я тебя до Галавера не дотащу.
— Да. То есть не обещаю, но…
— Сворачиваем с дороги и устраиваемся на отдых, — перебила Лин. — От привала до привала, к ночи будем в Галавере. Заметь, я не сказала, к какой ночи.
Я невольно улыбнулся.
Мы спустились вдоль овражка по мягкой траве и вошли в солнечный бор. Между соснами прозрачным блеском светилась река.
— Остановимся у воды? — нерешительно спросила Лин.
— Думаешь, пора топиться?
— А тебе сейчас не все равно?
Я с изумлением посмотрел на нее. Хороший способ избавиться от попутчика, нечего сказать!
— Я не об этом, — поправилась Лин. — Марек сказал, у тебя сейчас упадок сил. Перенапряжение: если раньше не баловался с огнем, поначалу бывает худо. Раз огонь весь вышел, что толку бояться воды?
— Действительно, кому знать, как не ему? — пробормотал я. — То, что я столько времени провел на жаре, — мелочь, не стоящая внимания.
— Ты на него злишься?
— За что? Он делал свою работу. Ненавязчиво и мягко, надо отдать ему должное. Ты даже не заметила.
