Алёна Реброва - Пути неисповедимых
— Ты меня поражаешь, — восхищенно присвистнул Дейк, усаживаясь напротив царевича за последний свободный стол. — Такого возмутительного нахальства я еще не видел!
— Нахальство — это не дать мне того, чего я хочу, — заметил Кудеяр, разваливаясь на большом удобном стуле с подлокотниками. — Я же был предельно вежлив, — сказал, оттопырив мизинец и по-английски изящно отпив из маленькой по сравнению с его лапой чашечки.
— Половина второго ночи, — хмыкаю, посмотрев на настенные часы. — Потревожил бедных кухарок…
— Вместо того, чтобы выполнять свою работу, сидели и пили чай с этими хрустящими штуками. В моей стране за подобное пренебрежение к своим обязанностям обычно изгоняют в джунгли, — продолжал свое благородное ворчание царевич.
— Эм… ты что, забрал это у них? — киваю на поднос.
— Нет, не забрал, я взял только часть… Но не переживай, чашки чистые, — уверил меня он.
— Хах, продолжай в том же духе, и обязательно завоюешь признание народа, — шутливо заметил Дейк, отправляя в рот горсть печенья. Продолжил он уже с набитым ртом: — А фообше, пешенье нишего так, вкушное…
Рыцарь хотел сказать еще что-то, но его перебили: из коридора неожиданно раздались пронзительные крики старого сторожа.
— Да сколько можно!? Пошла вон! Нам шлюндры всякие не нужны! Хорошие девки уже дома давно!
— Что!? Как ты меня назвал!? — возмущенно крикнула девица. После ее слов никто больше не возмущался, зато послышался глухой стук, как будто кто-то упал на доски…
Все немногие присутствующие в зале, услышав это, начали переглядываться, но потом из коридора вышла девушка и все успокоились. Маленькую стройную леди никто не обидел, и хорошо. А стук тела о доски, наверное, всем послышался…
Сама леди, впрочем, своим видом привлекла не меньше внимания, чем ссорой со стариком. Гостья была окутана в дорогой черный плащ с изящными кружевами на плечах, остальной одежды, наверняка такой же красивой и дорогой, не было видно за плотными складками. Что же могла делать состоятельная девушка в гостинице в такое время?
— Красавица, что случилось? От кого-то бежишь? — поинтересовался уже достаточно выпивший мужик, сидящий за одним из карточных столов. На эти вопроса девушка только раздражительно фыркнула, отстань, мол.
Осмотревшись, гостья заметила, что у нашего стола есть еще два свободных места, и направилась к нам.
— Вечер добрый, — сказала она, сняв капюшон. Огромные синие глаза — единственное, что я поначалу увидела. Только после я обратила внимание, что к этим глазам прилагается овальное лицо с острым подбородком, тонким прямым носом и высоким лбом, наполовину скрытым косой челкой прямых черных волос. Девица не была румяной красавицей в общепринятых понятиях этого мира, но в ее чертах ощущалась такая порода, свойственная «голубой крови», что по неволе начинаешь восхищаться с первого взгляда.
От раздавшегося совсем рядом голоса уши Кудеяра мгновенно расправились, а он сам, оторвав взгляд от стены, в которую смотрел все это время, повернулся к пришелице.
— О! — только и смогла сказать девица, увидев царевича.
— Ты! — нехорошо прищурился Кудеяр и мгновенно вскочил из-за стола. — Где тебя носило!?
— Какая разница? Мы же все равно встретились!… - неуверенно улыбнулась девушка, делая шаг назад. — Ты ведь не будешь меня бить за это, да? — сказала громко и с выражением.
Компании с некоторых столов, услышав жалобный девичий возглас, настороженно поглядели в нашу сторону. Дейк, заметив это, поспешил успокоить Кудеяра.
— Ваше величеств, вы смущаете народ, — тихо заметил он. — Сядьте и будьте паинькой, пока нас не выгнали отсюда. Взлом кухни — одно дело, а вот массовая драка, которая сейчас начнется — совсем другое. За нее можно загреметь на месяц в тюрьму, причем все будет ровно по законам, которые вы так чтите…
— Вот видишь? — усмехнулась девица. — Парень дело говорит, ты его послушай.
— Если бы не они, видят Священные Огни, я бы убил тебя, — пророкотал Кудеяр, сверкнув потемневшими до темно-синего глазами.
— Да, но вместо этого ты обнимешь свою сестру, поцелуешь ее и уступишь место несчастной, которая все ноги сбила, спеша на встречу! — звонко рассмеялась девушка, выжидающе посмотрев на царевича. Кажется, это и есть та таинственная сестрица по имени Равнейрис. Неожиданно она объявилась, однако… Впрочем, объявилась, и хорошо! Теперь-то я уж точно попаду к Демонтину и беспокоиться не о чем.
— Ну что, так и будешь стоять? Мы пять лет не виделись! — воскликнула она.
Сделав шаг навстречу Кудеяру, Раф встала на цыпочки и попыталась дотянуться до шеи великана. Но царевич был настолько рассержен, что только хмурился и продолжал изображать каменную статую. Ругаться и беситься ему запретили, а кроме этого он, видимо, ничего сейчас не хотел делать.
— Ну же, братик, не будь врединой… — усмехнулась девица, принимаясь ластиться к царевичу. Она обхватила изящными ладонями его лицо, наклонила к себе и горячо поцеловала в щеку. Не получив за это самовольство ни затрещины, ни ругани, Раф осмелела и, крепко обняв брата за шею, принялась покрывать поцелуями все, что попадалось: уши, скулы, глаза, лоб, нос, губы, подбородок… была бы на ней помада, Кудеяр был бы весь красный! При этом девушка гладила это косматое чудовище по голове и ушам, бормоча что-то ласковое.
Вскоре царевич не выдержал и все-таки улыбнулся, потом сгреб сестрицу в объятия, покружил немного и тоже расцеловал ей все лицо. Раф дернула брата за уши, а он ее за косу, при этом оба радостно рассмеялись, как дети.
— Эх, какая трогательная семейная встреча, — умиленного вздыхаю, отпивая из своей чашки.
— Все же эти сенари неуравновешенные и несдержанные сумасшедшие, — решил Дейк, отправляя в рот последнее печенье. — Удивительно, но я никогда не слышал об этом раньше.
— Ха-ха, нет, это вы, люди, скрытные и закомплексованные сухари, — все еще смеясь заметила Раф, усаживаясь на стул брата. — Кудь, принеси молочка сестричке, — попросила, мило улыбнувшись. — И яблочко!
Что-то проворчав, царевич послушно поплелся на кухню.
Посмотрев ему вслед, девушка принялась поспешно расстегивать пуговицы плаща, открывая не менее впечатляющие виды. Небольшая, но упругая грудь и тонкая талия, стянутая корсетом дорогого фиолетового платья, одним своим видом привели в восторг ту половину сидевших в зале, которые все еще наблюдали за припозднившейся гостьей.
— Рафнейрис, я так понимаю? — со своей фирменной улыбкой уточнил Дейк, с трудом отрывая взгляд от девичьей фигуры.
— Я, может, и замужем, — заметила она, не убирая ослепительной улыбки и сморщив маленький белый носик. Выражение лица при этом у нее получилось такое очаровательное, что не смотря на открытую угрозу в голосе, невольно хочется улыбнуться в ответ. — Так что убери эту лицемерную мину, смотреть противно.
