Ольга Березовская - По дороге домой
Похоже я заснула. Такое может существовать только в сновидениях.
— Налюбовалась? — сказало вдруг существо.
О, еще и разговаривает. Зря я все-таки после такого стресса выпила. А он кстати почти белый… Да, зря.
— Слышь, красота, ты что язык проглотила?
Интересно, если я с ним заговорю, это будет какой стадией белой горячки?
— Немая? — не унималось существо.
— Нет, говорящая. — После недолгого раздумья, выпалила я.
— Говорящая, это хорошо. А еще лучше было бы, если б была разумная.
Ничего себе, еще и хамит. Либо в этом мире все такие, либо на корабль наложено проклятие вечного хамства друг другу. И вообще в чужом сне нужно быть по вежливее.
— Не корчи рожи, разгневанная. — Существо сложило лапы на груди. — Где капитан корабля?
— А я почем знаю. Иди, поищи. — Опустошенная кружка с грохотом опустилась на палубу.
— Чего! Ты хоть знаешь с кем разговариваешь!? — Незваный гость обнажил клыки.
Напугал.
— Знаю, — нагло заявила я. — С драконом. А прежде чем зубками сверкать, почистил бы сначала. Вонь, аж мухи дохнут.
Пасть дракона захлопнулась от удивления. Он приблизил морду, чтобы получше разглядеть, кто посмел так с ним разговаривать. Я даже не стала подниматься на ноги, да и не смогла бы даже если захотела, ноги не слушались. Да ну его к черту, дракона этого! Я сгребла одеяло, которое принесла из своей каюты, чтобы мягче было сидеть, улеглась прямо на палубу, поудобнее закуталась и закрыла глаза.
Глава 3
Моя беда в том, что сплю я очень чутко, любой звук или яркий свет может меня разбудить. Стоило солнцу набрать силу и как бы я этого не хотела, спать уже не могла. Отбросила в сторону одеяло и уткнулась заспанным лицом в ладони.
Ну и денек вчера был.
— С добрым утром.
Я медленно отняла руки от лица. Огромное существо из вчерашнего сна стояло передо мной, сложив лапы на груди и нетерпеливо постукивая ногой.
— Дракон…
— Дракон, дракон. Меньше надо на спиртное налегать дамочка, с такой соображалкой это вредно.
Я осторожно поднялась на ноги. Черт возьми! Откуда он взялся! Да еще и странный какой-то, словно вода обрела форму и превратилась в дракона, но не застыла, а продолжала свое движение, плескалась в глазах, перетекала в крыльях, отражала солнечный свет в чешуйках.
— Ну и чего уставилась? Чего-то не нравиться?
Я отрицательно помотала головой.
— Просыпайся уже давай. Я между прочим всю ночь ваше высочество ожидаю.
— Зачем?
— Позавтракать хотел свежатиной, — оскалился дракон. — Да не бледней ты, малохольная, книжки надо читать, там доступно написано, что водные драконы человечиной не питаются.
— Какие драконы?
— Водные.
— А такие разве бывают?
У дракона буквально отпала челюсть. Он оглянулся по сторонам в поисках поддержки, чтобы ответить на такой обескураживающий вопрос.
— А я тогда кто? — наконец выдал дракон.
Я пожала плечами.
— Да, — обреченно протянул дракон, почесывая лапой затылок, — тяжелый случай.
Повисла молчаливая пауза. Дракон решал, что со мной делать, я решала, что делать, чтобы дракон со мной ничего не сделал… плохого. Мне в голову не пришло ничего. А мой собеседник по-драконьи странно ухмыльнулся (или оскалился?) и посмотрел на меня.
— Ты откуда, Блажь? — лениво протянул водный дракон.
— Из Москвы.
— Откуда-откуда?! — изумился дракон. — Это вообще что такое?
— Это город.
— Я ж говорю, Блажь, а не женщина! Город назвала! Ты бы еще номер шалаша мне сказала, где живешь, а я догадывайся, где это. Мир-то какой?
А и правда, какой? Названия у него вроде нет, по крайней мере известного в широких кругах. Мы же его всю жизнь одним единственным считали, а если у кого и было другое мнение об этом благоразумно молчали, в психушку-то никому особо не хочется. Зато у нас планет много и названий их, может это подойдет.
— Земля, — неуверенно протянула я.
— А, бывал, бывал. — Он вдруг глянул на меня с какой-то таской. — Давно правда. Особенно весело в Корее было. Они, ну корейцы эти, считали, что мои появления над водой предвещали смену императорской династии.
Дракон вдруг расхохотался. Драконий смех — это что-то странное: бурлящие, громоподобные звуки, как будто закипевший чайник выталкивает железную крышку. А на лице, то есть морде при этом не двигается ни один мускул.
— Ага, конечно, — углубившись в свои мысли, подхихикивал он. — Естественно династия сменяться, если всех ее членов истребить. Да не пугайся ты так! Я не людоед, да и вообще существо мирное… почти.
— Ничего себе, мирное! Династия — это не один человек, и даже не два. Это ж скольких надо… чтобы династию…
— Нет, ничего себе, я еще и виноват! — возмутился дракон. — Я шкуру свою защищал, между прочим. Был у них там один император — царь горы, тоже мне! Я, говорит, круче всех. Даже дракона. Пойду, его убью на хрен.
Ничего себе дракон! Где он таких словечек понабрался!
— В общем замучил меня этот император, житья не давал несколько лет. Пришлось убить. И то случайно получилось: дурак доспехи натянул и за мной поплыл, а на море шторм. И выпал со своей посудины, и ко дну, в таком-то обмундировании.
— Ну, спас бы человека, — поддержала разговор я. Читай, ляпнула, что первое в голову пришло.
— Чего! — у дракона от возмущения пасть открылась. — Он меня несколько лет прищучить пытался, а я его спасай! Да и какое мне до него дело. Ты-то наверно тоже не каждую букашку-таракашку жалеешь, тем более ту, которая тебя пыталась укусить.
Вот так, с высоты драконьей мудрости и опыта. Интересно я в его глазах сейчас безвредный муравей или все-таки комар?
— Ох, вот ведь баба попалась! Блоха.
— Чего, блоха? — не поняла я. Дракон медленно и как-то обреченно закатил глаза. — Я блоха!?
Утвердительный кивок. Ой, мама моя, он еще и мысли читает!
— Читаю-читаю. Ты мне тут еще в обморок брякнись, малохольная.
Вот гад, еще и оскорбляет!
Упс… я труп.
— Нужна ты мне, — протянул дракон.
— Ну, утоп этот император и что? — напомнила я.
— И ничего. Родня его решила, что их священный долг отомстить за смерть любимого родственника.
— Ты же не виноват.
— А ты пойди, объясни. Они, думаешь, спрашивали. — Дракон развел крыльями. — Надоели, блин. Что делать оставалось?
Он махнул лапой.
— А потом обязательно рано или поздно кому-нибудь в голову приходило продолжить правое дело предшественников. И все по новой. Пока не плюнул на все и не уплыл.
— Да, имя они мне какое-то придумали, паскудное, — он почесал лапой шею и с трудом выговорил, — Ёнван. Чтоб их самих так и всех их потомков.
