Даг Миро - Ученик чародея
— Надевай свои старомодные ботинки, пора за работу.
Дейв переобулся, Бальтазар тем временем объяснил ему, что делать.
— Каждый слой Гримхольда прочнее предыдущего, — сказал он. — Остались всего два слоя. Внутренняя матрешка — самая надежная тюрьма на свете. На то, чтобы разбить ее, у Хорвата уйдет несколько часов. Стало быть, времени у нас не так много. Но мы постараемся сделать из тебя настоящего чародея и раздобыть Гримхольд.
Они стали заниматься еще напряженнее, чем раньше. Дейв непременно должен был обучиться приемам защиты от плазменных шаров. Иначе ему не остаться в живых после встречи со злыми чародеями. Для этого Дейв тренировался отражать плазменные импульсы, сгенерированные катушками Тесла. Импульсы были мощные, смертоносные.
Многие выстрелы он пропускал, но отражал всё больше и больше. Через час Дейв освоил эту науку в совершенстве. Он отразил подряд три выстрела в упор, а потом взял их энергию и создал из нее свой собственный плазменный шар. Получилось так здорово, что Бальтазар даже зааплодировал.
— Понравилось? — улыбнулся Дейв. — А как вам вот это?
Он метнул плазменный заряд прямо в Бальтазара. Тот не удержался на ногах и с размаху плюхнулся на пол.
— Не смешно!
Оба покатились от хохота.
Дейв постепенно становился чародеем.
* * *Дрейк Стоун поднялся к себе в пентхаус и увидел Хорвата. Тот стоял у окна и смотрел на Манхэттен.
— Они уже на месте? — спросил Хорват.
Дрейк кивнул. Он несколько часов лазал по крышам небоскребов, проверяя расположение спутниковых тарелок.
— Маникюр себе испортил, — проворчал Дрейк, критически рассматривая щербинку на черном лаковом покрытии ногтя. — Одни неприятности из-за этого парня.
Хорват покачал головой:
— Это ты верно подметил. — Потом продолжил, указав на Гримхольд: — Под этим слоем скрывается наша верная соратница. Помнишь Сейлем и суды над ведьмами? Это из-за нее, негодяйки, всё началось. — При этом воспоминании Хорват улыбнулся. — Когда разделаемся с ней, перейдем к слою, где скрывается Моргана. К несчастью, даже при моем выдающемся таланте, обаянии и рыцарском воспитании мне потребуется на это немало времени и энергии.
Дрейка, кажется, больше интересовал свой сломанный ноготь, чем Гримхольд.
— И что же мы будем делать?
— Слыхал о паразитном заклинании? — спросил его Хорват. Ясно было, что Дрейк о нем не слыхал. — Да, конечно. Тебе недостает образования.
— Я больше полагаюсь на инстинкты, — отозвался Дрейк. — Мне кажется, так правильнее.
Хорват продолжил:
— Паразитное заклинание — довольно грязное дело. С его помощью один чародей ворует энергию у другого.
Дрейк кивнул, но потом, вдруг сообразив, в чем дело, резко покачал головой:
— Ничего не понимаю.
Хорват с улыбкой поднял трость.
— Скоро поймешь, мальчик мой. — Потом вдруг ни с того ни с сего шмякнул Дрейка тростью по голове. Тот рухнул без сознания.
Чародей склонился над телом Дрейка и снял у него с пальца кольцо.
— Ты всё равно им никогда не пользовался, — сказал Хорват и надел кольцо себе на трость. Как только оно, проскользив по всей длине, коснулось хрустального набалдашника, и рукоять, и кольцо засияли феерическим светом. Из тела Дрейка в Хорвата устремились потоки электрической энергии.
Силы чародея росли. Он взял в руки Гримхольд. Наружная кукла изображала девушку в пуританском платье. Ее звали Абигайль Смит. Потоки энергии потекли через тело Хорвата к внешнему слою. Еще немного — и девушка выйдет из куклы и станет ему помогать.
* * *А в лаборатории Бальтазар внимательно следил, как Дейв пытается управлять огромным импульсом плазмы.
— Ты готов, — сказал чародей и добавил: — А если еще нет, мы это скоро узнаем.
Дейв кивнул, схватил куртку и направился к двери.
Бальтазар посмотрел ему вслед и достал из-за пазухи ожерелье. Чародей положил его на Энкантус Дейва и торопливо написал записку: «Отдай это Веронике».
Напоследок он посмотрел на ожерелье долгим взглядом и поспешил догонять Дейва. Впереди его ждала нелегкая встреча, способная изменить будущее — возможно, в последний раз.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Через несколько минут Бальтазар остановил машину возле дома Дрейка Стоуна. Сначала, не выходя, он обернулся к Дейву:
— Дай слово: если Моргана всё-таки выберется из своей скорлупы, ты всеми силами постараешься уничтожить ее.
Дейв кивнул.
— И выслушай мои последние мудрые слова, — добавил Бальтазар. — Я уже очень, очень давно никому не давал этого совета, поэтому слушай внимательно.
Дейв терпеливо ждал.
— Моя просьба проста, — произнес наконец Бальтазар. — Что бы ни случилось, никогда не снимай эти старомодные ботинки.
Дейв догадался, что это надо понимать как похвалу. Большего он не дождется.
— Договорились! — воскликнул он, готовый действовать.
* * *Хорват и вышедшая на волю Абигайль Смит сидели в гостиной в пентхаусе у Дрейка и любовались Гримхольдом.
После стольких долгих лет им наконец-то удалось добраться до самой внутренней матрешки.
— Пришло время выпустить Моргану на волю, — нетерпеливо сказала Абигайль. Несмотря на юный возраст, она казалась способной на любое злодеяние.
Хорват поднял трость.
— Я передам ей привет от тебя.
— Что вы делаете? — удивленно взглянула на него Абигайль.
— Понимаю, ты пробыла на воле совсем недолго, — ответил он и ударил ее по голове. — Надеюсь, твое пребывание здесь было приятным.
Дело было не в личной неприязни. Просто Хорвату нужно было собрать как можно больше сил для предстоящей встречи. И прощаться он, скажем прямо, вовсе не умел.
* * *Бальтазар и Дейв уверенным шагом шли по коридору к пентхаусу Дрейка. Дойдя до двери, они в последний раз переглянулись. Время настало.
Бальтазар сотворил заклинание, и массивная дверь плавно снялась с петель и повисла в воздухе. Потом без единого звука опустилась на пол.
Они проскользнули в пентхаус.
— Давай найдем Гримхольд и поскорее покончим с ним, — предложил Бальтазар, и они разошлись в разные стороны. Дейв направился в гостиную, а Бальтазар — по коридору к спальне.
Вот и первая спальня. Вся мебель в ней была сдвинута по углам, на стене висела большая карта Нью-Йорка. Увидев ее, Бальтазар прищурился. На карте был очерчен огромный Круг Мерлина.
— Вот оно и началось, — устало проговорил Бальтазар и шагнул в комнату.
Его взгляд устремился на южный край Манхэттена. Там было помечено: «Запретный сектор».
