Анна Овчинникова - Лунная девушка
— Румит!
Молодой воин не обратил внимания на оскорбление.
— Го-ва-го собирается поохотиться на ти-ма-нов, — обратился он ко мне. — Если хочешь поесть мяса, можешь пойти с нами.
Я уже много дней исступленно мечтал о мясе, — но отрицательно покачал головой.
— Не могу, Та-ван.
— Почему?
— Я не могу оставить Наа-ее-лаа. Она очень больна.
— Из-за этой самки ты откажешься от возможности поесть мяса?
— Придется.
Пришла очередь Та-вана покачать головой. Некоторое время он пристально смотрел на Наа-ее-лаа и наконец сказал:
— Если она так больна, лучше отнеси ее в пещеры на склоне. В этой долине часто случаются бури.
— В какие пещеры?
— Ступай за мной.
Вскинув на спину рюкзак, я поднял на руки Наа-ее-лаа и двинулся за Та-ваном.
Пока мы шли по долине, многие ва-гасы выкрикивали оскорбления в адрес принцессы Лаэте, но никто не пытался к нам приблизиться. Но когда мы начали подниматься по склону, заросшему фиолетово-красными цветами, передо мной внезапно вырос Ортис.
— Куда ты ее несешь? — без всякого предисловия злобно осведомился Кларк.
— Не твое дело, — я был сыт по горло этим человеком, к тому же Наа-ее-лаа, услышав голос Орти-са, вздрогнула так же, как при появлении Та-вана.
Обойдя бортмеханика, я продолжал путь, но Ортис потащился следом.
— Ты не имеешь никаких прав на эту девушку! — срывающимся голосом крикнул он.
— Кларк, у тебя не все в порядке с головой, — мне даже не хотелось оборачиваться, чтобы отвечать на подобную глупость. — Я не предъявляю на Наа-ее-лаа прав, я просто хочу ей помочь.
— Да, как же! — с язвительным хохотом отозвался он.
— Хватит! Убирайся! — я круто обернулся, — и как всегда при прямой угрозе, Ортис сдрейфил.
— Го-ва-го все это не понравится! — прорычал он, но я продолжал путь, даже не удостоив его ответом.
На высоте двухсот-трехсот футов на склоне чернели устья многочисленных пещер. Та-ван прошел мимо тех, рядом с которыми лежали пирамидки из камней, и остановился рядом с полускрытым кустарником входом.
— Если хочешь, чтобы в твое жилище никто не входил, положи у входа несколько камней, — посоветовал ва-гас. — Значит, ты не пойдешь охотиться?
— Нет. Счастливой охоты, Та-ван! — и с девушкой на руках я вошел в свое новое жилище.
Глава девятая
Итон
Я опустил Наа-ее-лаа в самом чистом и светлом углу, с удивлением обнаружив, что от пола поднимается тепло, как будто под ним были установлены гипокаусты. Вероятно, все Теплые Земли появились в результате вулканической деятельности, и подземные процессы в недрах еще не затихли: оттого здесь было столько горячих озер, а в окрестностях буйно росли кустарники, трава, деревья, и водились даже такие редкие звери, как ти-маны.
Сложив у входа каменную пирамидку, я вернулся к Наа-ее-лаа и с опаской положил ладонь на ее горячий лоб. Я бы не удивился, если бы меня полоснули по руке острые ногти, но вместо этого девушка только распахнула огромные голубые глаза и с ненавистью взглянула на меня: этот взгляд полоснул меня куда больнее удара ногтями.
— Скрэк!.. — выдохнула Наа-ее-лаа.
— Меня зовут Джулиан, — как можно мягче поправил я.
Дочь Сарго-та презрительно скривила губы и обронила еще несколько слов, прозвучавших так же отвратительно, как и первое. И когда я хотел смазать антисептиком большую ссадину на ее виске, она резко отстранилась. Принцесса не хотела принимать от меня помощь, как ей ни было плохо; она даже не пожелала напиться из моих рук…
Я понятия не имел о нормальной температуре унитов, однако хриплое дыхание лунной девушки говорило само за себя: у нее наверняка была пневмония. В моей аптечке имелись подходящие лекарства на такой случай, но кто знает, как они подействуют на существо, принадлежащее к инопланетной расе? На существо, обладающее в придачу к вспыльчивому характеру недюжинным упрямством…
Хотя от принцессы так и веяло жаром, она раз за разом упорно отказывалась от воды.
И все-таки в конце концов жажда одержала верх, и девушка жадно припала к фляге.
— Теперь я должна буду отдаться тебе, кар-хан? — облизывая мокрые губы и с ненавистью глядя на меня, прошептала Наа-ее-лаа.
— Что-о?!
Мне показалось, я ослышался, тем более что слово «отдаться» лунная девушка произнесла по-английски.
— Тот, второй кархан… Opтис… Обещал мне помочь, если я ему отдамся…
— Румит!
Как ни странно, первое ругательство, которое пришло мне в голову, было ругательством ва-га-сов. Только потом, перейдя на родной язык, я высказал все, что думаю о Кларке Ортисе.
Пока я отводил душу, Наа-ее-лаа не сводила с меня лихорадочно блестевших глаз, беспокойно пощипывая воротник рубашки.
— Ты ничего мне не должна, — выговорившись наконец, как можно спокойней сказал я. — Будет вполне достаточно, если ты станешь называть меня по имени, Наа-ее-лаа.
— А как ты смеешь называть по имени меня! — разъяренно прошипела принцесса. — Только удостоившиеся Особой Милости итоны могут называть Выc… Высочайшую…
Ее потряс приступ надрывного кашля, и мне пришлось приподнять голову Высочайшей, чтобы она смогла отдышаться.
— Ладно, тогда я буду называть тебя просто Неела, — примирительно предложил я. — Это будет гораздо проще, чем выговаривать твое длинное имя.
— Ты издеваешься надо мной, румит?! Убери свои грязные руки, ты, ползающий на животе перед ва-гасами! — принцесса попыталась плюнуть мне в лицо.
Я встал и вышел из пещеры.
Не знаю, сколько времени я сидел на траве недалеко от входа, пытаясь успокоиться.
Как ни грустно, приходилось признать: в этом столкновении характеров верх в любом случае одержит Наа-ее-лаа. Слабость противника лишала меня всяких шансов на победу, отдавая все преимущества больной лунной девушке. Я старался пропускать мимо ушей «кархана», «скрэка» и «румита», — но неужели мне предстоит еще привыкнуть к плевкам в лицо?!
— Джу-лиан…
Я едва поверил своим ушам, услышав этот слабый жалобный голос. Принцесса не только соизволила меня окликнуть, она позвала меня по имени!
Секунду спустя я уже очутился в пещере, и вместо того чтобы ожечь меня презрительным пламенем голубых глаз, Наа-ее-лаа умоляюще протянула мне руку:
— Джу-лиан… Не сердись! Я сжал тонкие горячие пальчики, чувствуя себя последним негодяем.
— Это ты не сердись, Наа-ее-лаа… Хорошо, я не буду называть тебя Неелой, раз тебе это неприятно.
— Можешь называть, — похоже, принцесса готова была пойти на огромные уступки, только бы я ее не бросил. Но чем объяснить такую внезапную перемену в отношении Высшей среди равных к «презренному кархану»?
