Джеймс Блэйлок - Исчезающий гном
– Рискованное, говорю, это дело, – отозвался Гамп. – Слишком много волшебства.
– Вот именно, – подтвердил лакей.
– А что это был за шар? – спросил Джонатан, в голове которого бродили смутные подозрения.
– Тот, что он всегда носил с собой, – ответил лакей. – Который он привез с войны.
– С войны? – переспросил Профессор.
– Тот, что он забрал из Высокой Башни, – услужливо подсказал Гамп. – Вот это в его понятии и была война.
– Шар Ламбога, – пробормотал Джонатан. – Тогда, возможно, в нем все и дело…
Он собирался сказать, что, вероятно, гном приходил за шаром Ламбога – магическим стеклянным шаром, который Сквайр прошлой зимой принял в Башне за огромный шар для игры. Но прежде чем он успел закончить фразу, Майлз перебил его:
– Бэламния!
– Разумеется! – воскликнул Твикенгем.
Джонатан с Профессором обменялись многозначительными взглядами.
– Бэламния? – с удивлением переспросил Джонатан.
– Это, должно быть, она, – настаивал Майлз, полагая, что Джонатан с Профессором сообразили, что он имеет в виду. – Дверь, шар, Шелзнак – все сходится.
– Я ничего не понимаю, – заявил Гамп.
– Дверь прямо здесь, в стене! – повторил лакей, то и дело чертыхаясь.
– Послушай, – сказал ему Буфо, – сбегай в Глимби и передай мэру сообщение, хорошо?
– Ну-у, – заколебался лакей. – Я не думаю, что это входит в мои обязанности.
– Вот тебе пятерка за труды, – добавил Буфо.
– Слушаюсь, сэр! И часа не пройдет, как я все сделаю. А если пройдет, вы знаете, где я буду.
– Ага, – буркнул Гамп себе под нос, – в «Кривом Пеликане».
Буфо начал писать мэру записку – на бумаге, которую он обнаружил в стоящем в библиотеке столе Сквайра. Джонатан заглянул ему через плечо. «Берегись! – написал он. – Муравьи маршируют тра-ля-ля». И подписался: «Друг».
– Что, черт возьми, это означает? – спросил Джонатан.
– Ничего, – ответил Буфо. – Просто слегка повожу его за нос. Небольшая шутка. Мэру это пойдет на пользу – чтоб не расслаблялся.
Лакей забрал записку, вскочил на лошадь и помчался по дороге в сторону деревни Глимби.
– Мне тут пришло в голову, что во всем этом деле есть нечто, чего я не понимаю, – начал Джонатан.
– Что именно? – спросил Майлз.
– Все. Все, что я знаю, так это то, что слышал от Эскаргота, – будто этот шар каким-то образом позволяет человеку летать по свету. Тогда это показалось мне довольно бессмысленным – да и сейчас так кажется.
– Ну, – отозвался Майлз, – это еще мягко сказано. Я очень удивлюсь, если это все, что Эскаргот знает о шаре. Похоже, на свете нет ничего такого, во что Эскаргот не сунул бы свой нос, особенно когда дело касается семи Чудес Эльфов. Ты знаешь, откуда у Сквайра взялся этот шар?
– Он нашел его в Башне, точнее, в буфетной.
– А где был Эскаргот? – осведомился Майлз.
– Он был там же. Но он не особенно заинтересовался этой штуковиной, просто позволил Сквайру взять ее.
– Это как раз и поставило меня в тупик, – вмешался Профессор. – Я поспорил бы на «Большую книгу Лимпуса», что Эскаргот охотился именно за шаром, когда он с такой готовностью согласился поехать с нами вверх по реке. А потом он просто уступил его Сквайру. И даже глазом не моргнул.
– Возможно, у Эскаргота есть свой кодекс чести, – предположил Джонатан. – Он может украсть у Шелзнака, но не станет красть у Сквайра. Мне кажется, ты его недооцениваешь.
– Вы все ошибаетесь, – вмешался Твикенгем. – Пока у Эскаргота есть его подводное устройство, ему не нужен этот шар.
Майлз согласно кивнул.
– Я забыл о подводной лодке, – сказал он. – Это полностью все объясняет. Зачем человеку два ключа от одной и той же двери?
Теперь у Джонатана все окончательно смешалось в голове.
– Что все это означает? Какое отношение имеет подводная лодка Эскаргота к шару Ламбога и какое отношение то и другое имеет к дверям, появляющимся в стене библиотеки Сквайра?
Твикенгем понимающе улыбнулся:
– Это имеет отношение к природе исчезновения Сквайра. Он не исчез в полном смысле этого слова, он просто путешествует по земле, которую не ожидал найти. И в этом вся проблема, не так ли? Сквайр не знает, где он оказался и как ему вернуться обратно. Сквайр, как считает Майлз, проник на земли Бэламнии.
Джонатан с Профессором опять обменялись многозначительными взглядами. Ошибиться было невозможно. Очевидно, и Сквайр, и сокровище оказались каким-то образом в Бэламнии.
Джонатан внезапно припомнил одну вещь, которая еще больше озадачила его.
– Я как-то читал книгу об этой Бэламнии, – сказал он. – Это было, наверное, лет двадцать назад. Это была замечательная книга автора-эльфа, Глаба Бумпа. Фантастический роман.
– Глаб Бумп не писал фантастических романов, – перебил его Твикенгем. – Он был историком.
Джонатану это показалось маловероятным, потому что он смутно помнил рассказ об удивительных подводных землях и о жутких темных лесах, населенных каннибалами, гоблинами и оборотнями. Эти повествования показались ему не очень-то похожими на исторические факты, хотя, впрочем, ему в то время было всего лет двенадцать.
И все же, маловероятно это было или нет, здесь, перед ним, находились Твикенгем и Майлз, которые настаивали на том, что Сквайр каким-то образом попал в земли Бэламнии. И если Бэламния была достаточно реальной, чтобы вместить Сквайра, то она действительно была вполне реальным миром.
– Шар Ламбога, – объяснил Твикенгем, – обладает некой силой. Непосвященным она дарит чудесные сны, как говорил Эскаргот. Для адептов она, фигурально выражаясь, служит ключом к бэламнийской двери.
– Бэламнийской двери? – Профессор относился ко всему этому чуть более скептически, чем Джонатан.
– Вот именно, – воодушевляясь, подтвердил Твикенгем. – Двери, ведущей в Бэламнию.
– Как двери кладовки? – спросил Профессор. – Или двери буфета? Это кажется довольно невероятным, не так ли? – Собеседнику явно не удалось убедить его. – Какая чудная страна, правда? Представить только, в нее входят через дверь, а не вплывают на корабле.
– На корабле попасть туда тоже можно, – подхватил Майлз. – На дне океана есть еще одна дверь, западная. Она находится где-то в районе Чудесных островов, в сотнях морских саженей ниже уровня моря. Местные жители иногда ловят там совершенно удивительных созданий: рыб-бабочек, крылатую треску, морских улиток размером с твою голову. Говорят, в самом переходе живут моллюски-наутилусы, которые выпускают песенные пузырьки, и они создают настолько дивную музыку, что, когда эти пузырьки лопаются на поверхности моря, дельфины собираются вокруг тысячами и плачут.
Профессор сидел с открытым ртом, и у него был такой вид, словно он подозревал, будто Майлз водит его за нос.
