Рамиль Юсупов - Паутина противостояния (сборник)
– Ну что, прекращаем играть в конспирацию?
– Прекращаем играть, потому что конспирация еще никому не вредила. – Манан важно выдержал паузу. – Поскольку ты знаешь, чем я занимаюсь, ты легко поймешь суть проблемы. Некоторым из моих… контрагентов в какой-то момент начинает казаться, что они безумно, невероятно круты. Что они достигли вершин мастерства и потому могут позволить себе пересмотреть… гм…
– Отношения с поставщиком, – подсказал Грим, который понял, к чему клонит шас.
– Совершенно верно. Подобные случаи крайне редки и без труда предсказываются, я все-таки неплохо разбираюсь в челах. Но иногда… гм…
– Твое чутье дает сбой, – вновь вставил наемник.
– Именно.
В действительности Манан далеко не так хорошо разбирался в своих «контрагентах», как пытался показать. Да и в бизнесе, говоря откровенно, тоже, а потому среди собратьев-контрабандистов считался отнюдь не самым выдающимся. К чести Турчи, следует отметить, что на значимые высоты в незаконном бизнесе сумел подняться только один шас – Тархан Хамзи. Остальные, выражаясь политкорректно, были менее значимы, а выражаясь обидно – ползали на уровне коленок главного махинатора Тайного Города.
– Так вот, обычно я вовремя определяю, что чел стал ненадежен, и прекращаю сотрудничество. Однако на этот раз я… гм… я…
– Немного пожадничал?
Манан ответил Гриму неприязненным взглядом и прямо отвечать на вопрос не стал.
– Я договорился, закупил товар, но… но… гм…
– Но ехать и продавать его самостоятельно побаиваешься.
– Да.
– И хочешь, чтобы я составил тебе компанию.
– Нет, я хочу, чтобы ты отправился один.
Грим задумался.
Простая работа, честное, с виду, предупреждение. Степень опасности Манан не назовет, хоть режь, но если все так, как он говорит, то максимум, что может ждать наемника, – это встреча с плохо подготовленным колдуном и его прихвостнями. Прецеденты были. Грим слышал, что некоторые «контрагенты» контрабандистов сколачивали преступные группировки или религиозные секты и пытались шантажировать благодетелей. Заканчивались подобные эскапады одинаково: появлением карательного отряда из нанятых контрабандистами головорезов. Ему, судя по всему, предстояло выступить в роли разведчика, проверить, действительно ли клиент Манана слетел с катушек, или из него еще можно потянуть деньги?
«Кстати, о деньгах!»
– Сколько?
– Мы ведь друг другу не чужие – посчитаемся.
– Хотелось бы посчитаться сразу. Чтобы потом не возникло неприятных недоразумений между нами, такими не чужими друг другу.
Манан посопел и назвал цену. Не большую, но и не мизерную. Чувствовалось, что толстяк подошел к делу творчески и долго высчитывал стоимость передачи риска, возможно, даже расспрашивал кого-то знающего, а потому выдал вполне справедливую сумму. За такие деньги можно отправляться на встречу с ненадежным контрагентом, в конце концов, если начнутся разборки, всегда можно смыться в «дырку жизни».
– Все в порядке? – поинтересовался шас, принимая от официанта уже третий бокал с дорогущим коньяком.
С виду – да, все в порядке. И если бы их с Мананом взаимоотношения ограничивались исключительно бизнесом, Грим предложил бы перейти к несложной, но важной процедуре собственно заключения сделки. Однако следовало прояснить еще кое-что…
– Почему ты обратился ко мне?
– Мне казалось, что я изложил суть проблемы предельно ясно, – прохрюкал толстяк между глотками коньяка.
– Ты понял вопрос, Манан. Почему я?
Турчи отставил бокал и честно ответил:
– Потому что ты гарантированно согласишься.
– Чтобы тебе понравиться?
– Ага.
Толстяк не был гением бизнеса, но кое-что в жизни понимал.
– Полегче, Манан, я могу отказаться.
– И что скажешь Лае?
– Учитывая ваши взаимоотношения, я могу сказать все, что угодно.
– У нас с ней дурные отношения, – признал Турчи. – Но я все равно остаюсь ее отцом.
– Это понятно. – Грим вытащил из кармана пачку сигарет, достал одну и чиркнул зажигалкой. – Я был удивлен тем, что ты предложил встретиться. Думал, тебе противно находиться рядом со мной.
– Не все так плохо, сынок, не все так плохо, – с грустной иронией усмехнулся Манан и вновь вытер мокрую шею. – Да, я отношусь к тебе плохо, но без злобы и ненависти.
– Бизнес есть бизнес, да?
– Нет. Не только… – Турчи на несколько мгновений задумался, глядя Гриму в глаза, и в его взгляде наемник не видел ни злобы, ни ненависти. – В последние дни я много думал о Лае, о тебе, о вас… Больше, конечно, о Лае. Я думал, думал и, наконец, понял, что не должен тебя ненавидеть. Ты – просто очередная игрушка. Лая не останется с тобой навсегда.
Слова хлестнули плетью, но на лице Грима не дрогнул ни один мускул.
– Тебе бы этого хотелось?
– Я знаю, что так будет.
Зажатая в пальцах сигарета чуть дрогнула – единственное проявление чувств, которое не смог проконтролировать наемник.
– Потому что она наплевала на тебя? Понимаю, Манан, тебе горько, но Лая поступила так только потому, что ты чересчур резко выступил против нашей…
– Ты еще скажи: любви.
– Да, против нашей любви, – уверенно подтвердил Грим.
Толстый шас посмотрел на наемника с искренним сочувствием.
– Не льсти себе, сынок, а главное – не тешь себя иллюзиями. Лая наплевала на меня, на своего отца, а значит, рано или поздно наплюет и на тебя. Прости, такой уж она уродилась. – И деловито закончил: – Контракт подписывать будем?
– Будем, – кивнул Грим. – Не зря же мы встретились.
* * *– Прокомментировать не хотите? – ехидно осведомился Схинки. – Ваши замечания приятно разнообразят мое нудное повествование.
– Злорадствуете?
– Люблю подмечать чужие ошибки. Сначала вы упустили свободных магов, потом – контрабандистов…
– Я не сторонник тотального контроля, – улыбнулся Сантьяга.
– Но ведь вы прямо запретили контрабандистам вести дела за пределами Тайного Города!
– Не запретил, а рекомендовал принимать повышенные меры предосторожности.
– Вы… – И тут до Схинки дошло: – Вы знали, что мой господин заинтересуется контрабандистами!
– Предполагал, – после короткой паузы подтвердил Сантьяга. – Это очевидный ход.
– А Косар?
– Его мы упустили.
– Вы использовали контрабандистов в качестве наживки!
– Я выдал соответствующее предупреждение.
