Виталий Зыков - Владыка Сардуора
— Но я не обязан участвовать в боях! Все, что мог, сделал, а дальше забота...
— Хватит болтовни! Это Совету решать — что вы можете, а что нет. Погибло две звезды бойцов, среди них — два князя-мага и четыре простых чародея. Не во всяком сражении у нас были такие потери, и объяснить их просто силой врага не получится. Ведь вы выжили, а они — нет!
— Ясно. Совету нужен виновный, на кого можно спихнуть вину за поражение,— сказал Тимаренис устало.— Последнее: я могу спросить о судьбе моей дочери?
— Маллореан не интересует судьба жалкого квартерона... — сказал, словно плюнул, посланник Совета.— Итак, ваш выбор?
Тимаренис в последний раз оглянулся, вздохнул полной грудью:
— Разумеется кинжал,— сказал и мысленно активировал систему безопасности. Раз уж ему предстоит последний бой, то пусть эти негодяи запомнят его надолго.
По парку прокатилась дрожь изменений. Советник знал, что сейчас десятки артефактов переводятся в активный режим, пробуждаются от сна големы и магические автоматы. И все ради одной цели — уничтожить пятерку незваных гостей.
Фалет Балтусаим сам уже не помнил, где разместил собственные творения. Порой он отправлял в парк неудачные результаты экспериментов, уничтожить которые не поднималась рука. Ставил в укромном уголке, подключал к общей сети, маскировал да и забывал об их существовании. Однако пришло время, и такая предусмотрительность принесла свои плоды.
Огромный валун за спиной убийцы треснул и развалился на две части, обнажив сердцевину — покрытый рунами стержень из обсидиана. Эльф только успел вызвать защитный кокон, как в него одновременно ударили Стрела Эльронда и несколько молний. Его буквально смело в кусты, где тут же жахнул взрыв. Грозно жужжа, откуда-то прилетел рой механических пчел и скрылся в облаке дыма, где сразу же засверкали вспышки.
Советник не стал никуда уходить, так и оставшись сидеть на скамейке. Он сам выбрал бой. Если Тимаренис сейчас сбежит, то... тогда маги займутся не только им самим, но и Мелисандрой. Ради дочери он должен драться, а если ему суждено погибнуть, значит, такова воля Света.
Прикрыв глаза, фалет Балтусаим мысленно обратился к сигнальной сети и... досадливо поморщился. Не погасла ни одна из точек: все Светорожденные были живы. Внезапно от его ног в воздух взвилась ящерка-телохранитель, принимая на себя удар какой-то пакости, следом за нею стал обжигающе-горячим браслет на левой руке, а амулет на шее осыпался ледяным крошевом.
Мархузово отродье, чем это его так приложили?! Тимаренис стряхнул оцепенение, и с перстня на правой руке сорвался десяток черных молний, ударив в пространство между двумя пылающими кустами. Ни одна не промазала. Воздух задрожал, а с убийцы сползло заклинание невидимости.
Выглядел он неважно. Комбинезон во многих местах был прожжен, на боку расплывалось темное пятно, а все правое плечо напоминало подушечку для иголок. Куда-то пропала маска, открыв разорванную ударом щеку. Но на ногах командир звезды стоял твердо, а окровавленные пальцы уверенно плели паутину заклятий. Советник даже позавидовал чужому мастерству. Как истинный художник, он ценил чужие таланты, пусть даже столь специфические, как умение убивать.
Впрочем, пришла пора прощаться. Выдернув из-за пояса короткий жезл, Тимаренис указал им на противника и произнес слово-ключ. Гагат в навершии мрачно сверкнул, и в убийцу устремилась волна света. Следом за нею метнулась изрядно потрепанная предыдущей атакой ящерица.
«Если он и после этого уцелеет...» — Додумать мысль советник не успел: в левой половине груди вдруг стало нестерпимо больно. Прежде чем сознание погасло, фалет Балтусаим успел увидеть черный от крови стержень, проклюнувшийся через кожу. Увлекшись противостоянием с командиром убийц, Тимаренис забыл про остальных, за что и поплатился. Он проиграл...
— Сдох, ублюдок,— сказал эльф в изорванном в клочья комбинезоне, пнув ногой тело советника.
Вокруг собрались остальные. Двое хлопотали над раненым командиром, потерявшим в схватке левую кисть, тот же, чей стилет и достал визиря, возился с собственными ранами.
Они как-то не ожидали от полукровки столь ожесточенного сопротивления. Разумеется, у него не было ни одного шанса на победу, но что ни говори, а ушел фалет Балтусаим красиво. Знать бы, как оно сложится, заранее — в дурацкие игры со шкатулкой они бы не играли. Прирезали бы ренегата без затей и не устраивали настоящей войны.
— А что с его дочерью? — спросил тот же боец.
— Насчет нее приказа не было — пусть живет,— ответил пришедший в сознание командир. Благодаря заклинаниям и лечебным артефактам к нему стремительно возвращались силы.— Дело сделано — уходим.
Через мгновение пятерка убийц растворилась в воздухе, и появившиеся на поле битвы слуги никого не застали.
* * *Похороны отца прошли для Мелисандры как в тумане. Между ними никогда не было духовной близости, отношения редко выходили за рамки вежливости с редкими проблесками теплоты. Советник слишком увлекался политикой и своими обожаемыми артефактами, лишь изредка преисполняясь нездорового энтузиазма и вмешиваясь в жизнь дочери. А последнего халине Балтусаим откровенно не терпела, и извечная проблема отцов и детей в их исполнении вставала в полный рост. Но он был ее отцом — этим все сказано.
Повзрослев и набравшись опыта, Мелисаидра начала участвовать в делах советника. Она исколесила половину Торна, проводя встречи с торговыми партнерами, союзниками и наемниками. Бессменный визирь халифов Ралайята и тайный его властитель имел свои интересы в самых разных местах, доверял дочери многие секреты. Многие, но не все. В дела с эльфами он ее не посвящал, и теперь стало понятно почему.
В том, кто именно виноват в гибели отца, не было никаких сомнений. В нескольких следящих артефактах сохранились отрывочные записи сражения, где даже самый последний болван узнает в нападавших Светорожденных. В манере боя, в примененных заклятиях — везде торчали длинные уши обитателей Маллореана. В жилах Мелисандры текла лишь четвертая часть эльфийской крови, но в день смерти отца она впервые пожалела о своем родстве. Так хотелось с головой погрузиться в пучину ненависти, ощутить на губах ее сладкую горечь — и мстить, мстить, мстить...
Ей был известен человек, пошедший по этому пути. Сильный воин, могучий маг, вечный беглец и странник. А еще — единственный мужчина, которого никак не получалось забыть. К'ирсан Кайфат... Он вихрем ворвался в жизнь Мелисандры и разрушил ее до основания. Роковая встреча породила цепочку событий, приведших к смерти фалета Балтуса-има.
