Вера Чиркова - Убить зверя
– Арт, ты о чем? – чуткая Тези уловила мой вздох.
Нехотя объясняю ей про идею с грязью. Она задумывается на несколько минут, потом вдруг объявляет, что эту проблему можно решить, придется только пожертвовать парой капсул тарсового сока. Мы с Кеном ждем объяснений, но это не в правилах нашей царицы. Все, что от нас требуется в настоящее время, это четко выполнять указания. Как же здорово портит женщин матриархат, думаю я, в тесноте помогая Тези распаковывать тюк.
Однако действует она сноровисто и вполне благоразумно. Пленку нам с Кеном приказано растянуть и прижать к потолку следя чтоб не было щелей, после чего Тези включает фонарик и начинает колдовать. Срезает верхушку с тарсовой капсулы и добавляет туда что-то из маленького пузырька, в котором я узнаю пузырек, изъятый у Миссе.
– Что это?- не могу удержаться от вопроса.
– Вообще-то лекарство от отравлений,- скупо отвечает Тези размешивая состав рукояткой своего любимого копья.
Смесь в капсуле становится почти черной и мы приступаем к порче своих балахонов. Обмакивая небольшие округлые камушки в состав, рисуем пятна, полоски, кляксы на себе и друзьях. Места под плитой почти столько же, как в подвальчике нашего шара, и еще нельзя отпустить пленку, чтоб ни один лучик не вырвался наружу. Поэтому копаемся мы довольно долго и когда вымазана последняя капля краски и мы без сил валимся на камни и выпускаем из рук пленку – оказывается, что над горами уже зажглись первые яркие звезды. Мы с Кеном лежим неподвижно, ощущая, как через щель под плиту вливается прохладный воздух, быстро выстужая сырые балахоны. Ну почему ж мы не догадались сделать это раньше, пока горы были прогреты солнцем?! Тези возится со своим тючком, наощупь складывая припасы. Нет, все-таки она молодец, стойко переносит такие трудности и мы еще от неё ни одной жалобы не услышали.
– Я попробую выйти, – твердо произносит Тези и я мысленно стукаю себя по лбу. Сглазил, идиот! А она уже потеснила Кена и разбирает камни в самом узком месте.
– Сначала пойду я!- Решительно заявляю ей, пытаясь ногой преградить выход, но со словами:
– Извини Арт!- Тези выскальзывает в темноту.
Очень вредное и неправильное явление этот матриархат, решаю я окончательно, пока лежу, прижавшись лбом к камням, и с замиранием сердца вслушиваясь в ночные шорохи гор. Мне кажется, что прошло возмутительно много времени, пока я не почувствовал, как завозившийся Кен лягнул меня, выползая из-под камня.
– Ты куда?- озверело шепчу ему, и только после этого слышу тихий голосок Тези что-то объясняющий Кену и его ответный тенорок. Слов я не разобрал, зато тон! Столько заботы, тревоги и нежности звучит в его голосе, что у меня все сжимается внутри. Черт, я и не подозревал, что тут все так запущено! Пока я разбираю баррикаду со своей стороны, Тези ловко заползает под камень, принося с собой свежий запах каких-то растений.
– Есть будем здесь, – сухо бросаю ей, выбираясь на свободу.
Высунув голову из-за камня внимательно изучаю облитый звездным сиянием пейзаж, и, не найдя ничего подозрительного, спускаюсь вниз к кустам, куда уже убежал Кен. Пользуясь тем, что Тези нас не слышит, обсуждаем сложившуюся ситуацию. По расчетам Кена получается, что у наших преследователей скорее всего только один катер, и тот занят торговыми операциями с низранами. Поэтому тратить много времени на наше преследование они вряд-ли смогут. Зато у них есть возможность наставить камер наблюдения, поскольку их даже низранам продают. И неизвестно, могут эти камеры видеть ночью, или нет. Но во всех случаях в первую очередь их будут устанавливать там, куда по представлениям нашего противника мы направляемся. То – есть если мы сейчас рванем в ту сторону куда шли – а это преследователям известно – значит придем прямехонько к ним в лапы.
Я рассуждал почти также, с той только разницей что если преследователи не только умные, но и хитрые, то они поставят камеры не только впереди, но и позади нашего предполагаемого местонахождения. И еще, не факт, что они их уже поставили. Ну не возят же они с собой запас такого оборудования на тот редкий случай, что встретятся с какими-нибудь сбежавшими умыкателями шаров. Ведь это большое везенье, что мы оставили шар всего за несколько часов до их визита. Кстати, как быстро они нас нашли, шар то есть! Не говорит ли это о том, что на подходе к горам уже стоят камеры видеонаблюдения?!
Выслушав мои доводы Кен на несколько минут задумался, и мне пришлось напомнить ему, что Тези наверное, уже волнуется. Геолог сразу заторопился и полез вверх по склону, бурча по дороге, что это особенно дела не меняет, но он конечно все хорошенько обдумает, хотя принимать решение все равно мне. Тези встретила нас около нашего убежища, выдала провизию и, глядя как мы поглощаем скудный ужин, спокойно поинтересовалась:
– Ну и что вы там решили?!
Кен поперхнулся тарсовым соком, а я, заботливо хлопая его по спине, невинно удивился:
– А с чего ты взяла, что мы что-то решали?!
– А разве не так положено там, у вас, что мужчины все решают, а женщинам остается только подчиняться?! – с горечью бросила она, связывая свой тючок.
– Где у нас?! – осторожно спрашиваю ее, понимая, что от обиды Тези нечаянно проговорилась.
– За горами!
– А разве ты не знаешь, как там за горами?! – продолжаю подначивать я, но она уже опомнилась и ядовито отвечает:
– Успела забыть!
– Ну так вспоминай!- в том же тоне советую ей и уже мирно командую: – Собирайтесь, пора идти.
Кен помогает Тези забросить за спину тючок и тут я внезапно замечаю, как хорошо видно в темноте светлое пятно пленки.
– Отставить! – тихо приказываю своему маленькому отряду – тючки надо одеть под балахоны! Тут же, отправив Тези за камень, переодеваем балахоны. Вот теперь силуэт Кена почти не виден.
Связавшись страховкой, чтоб не потерять кого-нибудь в темноте, наконец-то выступаем. Не знаю, как пришло мне в голову это решение, какой довод перевесил, или просто сработала интуиция и может уже завтра я очень пожалею, что не поступил иначе, но сейчас я твердо веду друзей вниз, на дно ущелья. Хорошо, что никто ничего не спрашивает, иначе я вряд ли сумел бы ответить вежливо. Когда днем я думал как плохо ходить по горам в сандалиях из дощечек, то еще не знал, какое это мученье ночью. Поскользнувшись несколько раз, я в конце концов упал и получил приличный ушиб в районе кобчика. На этом мое терпение закончилось и буркнув:
– Отдых три минуты, – я начал разматывать веревочки сандалий.
– Что ты хочешь сделать? – тихо интересуется Кен, который тоже не раз оступался во время спуска.
– Попробую идти в одной пленке, иначе где нибудь грохнусь.
– Ну тогда и я! – Кен тоже развязывает свои обутки.
