Юлия Пульс - Гладь (СИ)
Я погналась за собакой, когда она пулей вылетела в окно и тут же очутилась на бескрайнем лугу. Догнать Айзу оказалось непростым делом, а уж забрать у нее кость и подавно. Мы играли долго при свете красной луны, ведь и я и она не знаем усталости. Нас прервал Кирилл, когда мы валялись в траве.
– Пора, Диана. Через три часа рассвет, – сообщил он с грустью.
– Пока, Айза, – попрощалась я, обнимая собаку, а та так жалобно посмотрела на меня, что сразу расхотелось уходить.
– Айза, домой! – прикрикнул Кирилл и собака, печально вздохнув, побрела к своему окну.
Я молча взяла Кирилла за руку, и мы отправились к лестнице, у которой, нервно переминаясь с ноги на ногу, стояли двое Исполнителей.
– Дима, Артем, что вы здесь делаете? Еще рано спускаться, – удивленно спросил Кирилл, а я все сильнее сжимала его руку.
– Скажи лучше, что здесь делает она?! – гневно прокричал Артем, почти лысый парень с большими васильковыми глазами.
– Не твое дело! – резко ответил Кирилл.
– Дело как раз наше, – встрял в разговор Дима, парень с длинными темными волосами, собранными в хвост.
– Если об этом узнают Вожатые, нам всем придется очень плохо, – добавил Артем.
– Никто не узнает, – уверенно заявил Кирилл.
– Ты совсем с ума сошел?! Они уничтожат тебя и нас, а ее тут же отправят на Землю! Вот и весь конец вашей странной любви! Не стоило приводить ее сюда! Вдруг кто-то проболтается?! – взорвался Дима, размахивая руками.
– Я провожу Диану, а потом мы спокойно все обсудим. Идите по домам – это приказ!
Недовольные парни побрели по заасфальтированной улице, перешептываясь.
– Что они имели в виду? Кто вас уничтожит? – я начала волноваться.
– Не бери в голову. Все будет хорошо, – успокоил он, нежно поглаживая мою руку.
– Ты постоянно действуешь на меня прикосновением? – вспомнила я его слова и невольно подумала, что вся моя симпатия по отношению к нему связана именно с этим даром.
– Нет. Только сейчас и ты это сразу поняла, – ответил он.
Как же тогда объяснить мои чувства к нему? Если это не внушение, то что? Может, он врет? Хотя зачем ему врать? Голова тут же распухла от вопросов.
Лестница засияла, как только я прикоснулась к ступеньке. Знакомые очертания Глади прорисовывались передо мной. Люди устремили на нас вопросительные взгляды. Кирилл не обратил на них внимания. Он нежно обнял меня за талию и притянул к себе, а я тихо спросила:
– Что происходит между нами?
– Не знаю, но ничего лучше я не испытывал.
Он нехотя расцепил объятия и медленно поднялся по лестнице. Как только краешек его плаща скрылся в оранжевом небе, лестница перестала сиять.
– Испытывал, только не помнишь, – пробормотала я себе под нос.
Попыталась просто идти и не обращать внимания на осуждающие взгляды людей, но они преследовали меня постоянно, просверливали затылок. Не выдержав, решила нарушить правила и пройти к озеру. Нет, я не собиралась заглядывать в него. Хотелось полюбоваться красотой и забыться.
– Диана! – закричала Лиза, отрывая ладони от зеркальной глади.
Вокруг ни единого Постового по совершенно непонятной причине.
– Что ты делаешь?! – возмутилась я.
– Иди скорей сюда. Твоя подруга…
Я сорвалась с места и подбежала к Лизе вплотную.
– Ты смотрела на Оксану?
– Да, но я не знала, что все так будет!
Позабыв про все предостережения Кирилла, я склонилась над гладью. Оперлась руками о зеркало и оказалась в квартире Оксаны.
Подруга сидела на кровати нагая, скрестив руки на груди. Смотрела в потолок и тихо плакала. Слезы смешались с тушью, черными струйками скатываясь по бархатным щекам. Нижняя губа дрожала, воздух толчками боли вырывался из легких.
Я присела рядом с Оксаной, пытаясь обнять ее за плечи. Призрачное тело невесомой дымкой окутывало подругу.
Почему она плакала? Почему находилась без одежды? Что случилось? Никак не могла взять в толк и спрашивать не было смысла. Как жаль, что я умерла. Кто теперь утешит близкого душе человека?
Всхлипы усиливались. Не ожидала увидеть подругу такой. Образ жизнерадостной, улыбающейся девушки закрепился в голове. А теперь она, словно безумная бормотала неразборчивые слова.
Я отчаянно попыталась дотронуться до ее руки, но тщетно.
Дверь в спальню распахнулась, и в комнату вваливается пьяный Вадик. Его стеклянные глаза устремились в сторону Оксаны. Он с отвращением посмотрел на жену и ухмыльнулся.
– Что? Плачешь, тварь?! Говорил же порву всю твою шалавскую одежду!
– Не надо, Вадик, я никуда не хожу. Сколько можно ревновать меня к каждому столбу?! – сквозь слезы прокричала Оксана.
– Заткнись, шлюха!
Он сделал неровный шаг вперед, сжал кулак и ударил девушку в лицо. Оксана вскрикнула от боли и упала на пол, прикрывая ладонями голову. Место под глазом покраснело.
Я закричала что было мочи и бросилась на помощь подруги, но Вадим прошел сквозь меня , продолжая издевательства над женой.
– Не трогай ее, сволочь! – бессмысленно продолжала я и бросилась на него, но что мог сделать беспомощный бестелесный дух.
Меня рвало на части от жалости и злости.
Вадик сел на краешек кровати, с наслаждением наблюдая, как Оксана ползет по комнате к сотовому телефону, что лежал на полу. Он чего-то ждал. Холодное, терпеливое ожидание, будто он на охоте и выслеживает жертву, самую слабую животину, отбившуюся от стада. Предвкушение стало возрастать. Он медленно подкрадывался к Оксане, а она трясущимися руками набирала номер полиции. Но не успела нажать кнопку вызова, как жгуче-упоительное мгновение расправы накрыло Вадика с головой. Каблук его ботинка всмятку растоптал телефон вместе с рукой подруги, держащей единственную надежду на спасение.
Послышался жуткий вопль боли.
Я заметалась по комнате, пытаясь взять в руки предметы, но все тщетно.
– Никто тебя не спасет! Ты никому не нужна! Ползучая тварь! Пресмыкающееся! Твое место на полу, даже не вздумай вставать!
Вадим продолжал похаживать вокруг жертвы, изредка пиная ее в живот.
Я бросила сочувствующий взгляд на Оксану, но на лице подруги я больше не видела слез. Лишь гнев. Сжигающий и толкающий людей на крайние поступки.
Она подскочила на ноги и оттолкнула Вадима с такой силой, что он впечатывается в стену.
Девушка побежала на кухню и достала из ящика нож. Ворвалась в спальню, где Вадим, шатаясь, опирался о косяк, приложив руку к виску.
– Пошел вон из моего дома!
– Да, конечно! Я не уйду и ты тоже!
Он медленно направился к ней, крепко сжав кулаки.
