Виталий Башун - Сэр Троглодит
Я приложил ладонь правой руки к ране в плече, глубоко вздохнул, сосредоточился и, как учил мастер-целитель, вытолкнул сгусток энергии на рану, склеивая края. Такие царапины барсы заживляют самостоятельно, в том числе и во время боя, если есть хотя бы полминуты передышки. Наставники всегда требовали не бравировать понапрасну, рискуя ослабеть от кровопотери из-за таких вроде пустяковых царапин, а при любой возможности стараться залечить их.
Оставшихся стрелков тихо убрать не удалось. Приближающиеся гвардейцы производили шум, словно целое стадо кабанов, и их заметили. Двое оставшихся лучников, находившиеся как раз ближе к середине каравана, успели сделать по выстрелу, прежде чем метательный нож одного из гвардейцев и шпага Ромиса отправили их на тропу великой охоты. Один гвардеец был ранен в ногу, а второму стрела пробила грудь. Легкая кольчуга не смогла защитить бойца. Таким образом, боеспособных осталось вместе со мной четверо.
Вернувшись назад к убитым стрелкам, я, подхватив первый попавшийся лук и наполовину пустой колчан, выдвинулся на позицию. Ситуация на дороге была, мягко говоря, очень сложная для торговцев. Сражение постепенно перемещалось от головы и хвоста каравана к центру, где еще держались оставшиеся защитники. От трех десятков охраны осталось пятнадцать... нет, уже тринадцать человек. Двоих убили на моих глазах. Однако и разбойников полегло немало. Тем не менее их было еще около сорока. На каждого охранника они старались нападать сразу по двое, по трое. Тем приходилось туго.
Не теряя времени, я начал обстрел, стараясь нанести разбойникам как можно больший урон, пока они не успели обратить на нас внимание. Ко мне присоединился один из гвардейцев, обученный стрельбе из этого неблагородного оружия, и вместе с ним мы успели уложить четверых надолго, если не навсегда, и троих задеть.
От головы обоза отделилась группа в восемь человек и бросилась через лес к нам. Я крикнул гвардейцам, чтобы бежали на помощь охранникам, а сам продолжал опустошать колчан, целясь уже в сторону этой группы. Ромис хотел было остаться помочь, но я рыкнул на него, чтобы не мешал и не попал случайно под горячую руку.
Стрелять по целям, которые постоянно скрываются за деревьями, дело очень сложное, однако я успел зацепить двоих, но, к сожалению, слегка. Отбросив бесполезный лук, я сделал пару глубоких вдохов, вошел в «холод» и двинулся навстречу разбойникам. Я – барс. Мои лапы удлинены двумя острыми и крепкими когтями. Один покороче – кинжал, другой подлиннее – шпага. Остальные лапы, хоть когтей и не имеют, но тоже весьма не безобидны. Все происходило как в густом киселе. Я неторопливо просчитал план уничтожения целей и с ледяным спокойствием стал его воплощать. Парировал удары и сам их наносил той конечностью, которой было удобнее в определенный миг. На уровне головы ногами не махал, бил в основном в голень, по коленной чашечке или в пах. Кинжалом, который держал обратным хватом, я предпочитал отражать удары и резать незащищенные места – горло, внутренние стороны бедер или локтевые сгибы. Довольно сложно, несмотря на всю мою «холодную» скорость и выучку, парировать уколы и уворачиваться от ударов, когда их много и стремятся они к твоему телу почти одновременно. Несколько раз разбойничье железо проскрежетало по моей кольчуге. Правда, это было неопасно. Я и пропустил эти удары только потому, что был уверен в прочности металла. Зато смог быстрее и эффективнее справиться с теми, кто их нанес. Скоро шесть целей были поражены. Остались двое, раненные моими стрелами. Они только что подтянулись, да на свою погибель. Никаких расшаркиваний, кодексов чести и предложений типа: «Давайте я отброшу кинжал и буду сражаться только левой рукой». Левой я работаю не хуже, чем правой, а встретились мы с этими почти покойниками не на дуэли до крови. Так что, ничуть не мучаясь совестью, я перерезал горло одному и снес голову второму.
Неожиданно появились новые противники и, грамотно взяв меня в квадрат, атаковали. Пятый, смутно мне кого-то напомнивший, в бой ввязываться не стал. Крикнул только, торопливо скрываясь в лесу:
– Уходим! К охране кто-то пришел на помощь. Быстро разберитесь с этим и догоняйте!
Самое сложное в данной ситуации было то, что эта четверка была не чета предыдущей группе. Это были настоящие гвардейцы-ветераны… в форме с гербом барона Тафки, а где-то через полминуты из отпущенных мне двух с половиной я должен выйти из «холода».
Для опытного барса справиться с четырьмя королевскими гвардейцами не представляет большой трудности, но и не скажешь, что он это сделает одной левой. Моими противниками были не королевские гвардейцы, а баронские, но по мастерству не намного слабее первых. Однако и я еще не барс, а барсик, и с такими бойцами ранее не сталкивался.
Полминуты «холода» – это и много и мало. Времени хватит только на одну атаку против каждого. Если хоть один отобьется, повторный бросок мне придется совершать в обычном состоянии. К тому же в течение тридцати секунд после выхода из «холода» я буду восстанавливаться, то есть стану довольно средним бойцом на то время.
Действуя на пределе, я начал с гвардейца справа и сзади от меня. Отбив шпагу, в длинном выпаде провел укол под подбородок. Есть. Не мешкая прыгнул к следующему и стопой двинул по колену, шпагой заблокировал его клинок и ударил кинжалом в подмышечную ямку. Два. В третьего метнул кинжал. Такая атака, видно, была для гвардейца неожиданной, да и скорость у меня – не уследить. Третий с кинжалом в глазу стал падать навзничь, когда я подскочил к последнему. Короткий обмен ударами и блоками... Этот гвардеец был хорош – некоторое время он смог эффективно противостоять моей скорости, однако все-таки чуть-чуть не успел, и мой клинок взрезал его шейную артерию.
Все. Разбойников рядом не наблюдается. Я вышел из «холода», немного постоял, глубоко дыша и впитывая энергию всем телом. Сознание прояснилось, и вскоре тело опять было готово к бою. Я поспешил к дороге, но там уже все закончилось. Среди разбойников пронесся панический крик: «Нас предали!» – и, когда я выскочил на дорогу, оставшиеся в живых бандиты разбегались кто куда. Их не преследовали. В отряде Леокарта после боя насчитывалось всего четверо бойцов, включая баронского сына и седого ветерана, способных держать оружие. Двое гвардейцев были убиты и трое ранены. Из охранников на ногах остались восемь человек.
Немного переведя дух, охранники вместе с гвардейцами, выжившими возчиками и слугами торговцев пошли вдоль каравана, оказывая помощь раненым товарищам и добивая разбойников. Тела бандитов стаскивали на обочину, укладывая в ряд. По мере своих сил и способностей я тоже принял участие в исцелении ран. Мог я, правда, не много – остановить кровотечение, зашить резаную рану, перевязать колотую и немного ускорить регенерацию. Вымотался под конец, как собака, честно выполнившая свой долг по облаиванию чужака. Присел в тенечек под деревом и разве что язык не вывалил, так тяжело дышал. Заодно начал тщательно обдумывать ситуацию с нападением.
