Даниил Аксенов - Реформатор
Шенкер лежал на кровати на втором этаже какой-то придорожной таверны. Его подчиненные решили остановиться здесь после того, как спешно покинули Парм. У них было двое раненых, причем советник почти сутки провалялся без сознания. Сейчас ему было чуть лучше. Однако с трудом говорил и еще не мог ходить.
Но даже находясь в плохом состоянии, советник не терял бдительности. Его рассудок был ясен. Он с помощью щупа непрерывно исследовал ближайшие окрестности. Шенкер следил за перемещениями трактирщика, редких гостей таверны и, конечно, своих людей. Один из них, двоюродный племянник советника Урреаст, как раз поднимался по лестнице.
Скрипнула дверь, ведущая в комнату. Племянник вошел и остановился около кровати. Шенкер открыл глаза, давая понять, что не спит и готов выслушать сообщение.
— Господин советник, получена странная информация. Гонцы короля Нермана оповещают окрестности о том, что король готов дать имис аудиенцию.
Лежащий на кровати человек не пошевелился. Урреаст терпеливо ждал. Шенкер смотрел куда-то в потолок, не моргая. Потом, переведя взгляд на племянника, разжал губы и неотчетливо произнес: «Домой».
Утро в Парме было солнечным. Впрочем, на это никто не обращал внимания, кроме короля Ранига. Умеренный климат имел свои преимущества. Не было ни сильных холодов, ни невыносимой жары. За время жизни в предыдущем мире Михаил не привык к постоянным солнечным дням и отсутствию снега. Поэтому даже до сих пор радовался хорошей погоде.
Во дворце царила суматоха. Почти все высокопоставленные лица бегали, суетились, пытаясь закончить организацию предстоящего грандиозного приема. Король однако считал, что уже сделал все, что мог. Дал ценные указания. Поэтому просто сидел в своем кабинете и ждал, пока его позовут. Его выход в тронный зал должен быть завершающим штрихом к предстоящему действию. Он вообще сравнивал себя с популярным артистом, неизменно собирающим полные залы. Публику следовало «разогреть» перед его появлением.
Но король был не один. Рядом с ним находился казначей Ксарр, принесший для ознакомления свитки, описывающие доходы и расходы. После возвращения короля из похода ему впервые выпала возможность это сделать.
— Так что, денег хватает впритык? — спрашивал Михаил, рассеянно просматривая колонки с цифрами и обращая внимание лишь на итог расчетов.
— Да, твое величество. От старых запасов уже давно ничего не осталось, из провинций поступает очень мало, наши основные источники дохода — налоги в Парме и продажи амулетов.
— А поместья, которые я забрал у дворян, ушедших с Миэльсом?
— Твое величество, их слишком много, а покупателей мало. Я попытался выставить на продажу несколько, но это ни к чему не привело. Никто не захотел дать нормальную цену.
— У людей нет денег?
— Неизвестно, твое величество. Факт тот, что пока не покупают.
— А почему из провинций поступает мало налогов?
— Так воруют.
— Что, все воруют?
— Конечно, твое величество. Наша власть пока еще недостаточно сильна. Коменданты городов делают, что хотят. Или их подчиненные. Вот пример. Раньше из Сцепры поступали сущие гроши. А буквально вчера доставили очень крупную сумму. Получается, что раньше тоже так могли платить.
— Инкит, — сказал король, — Там Инкит сместила коменданта.
— Да, твое величество, я слышал об этой истории.
— Но что будем делать, Ксарр? У меня нет… гм… преданных мне женщин для всех городов.
— Можно проводить более жесткую внутреннюю политику, твое величество. Я понимаю, что нет времени на все, но если нужны деньги, то придется…. Или наоборот, продолжать ничего не делать в этом направлении. Денег пока что хватает.
— Нет, — покачал головой король, — Деньги скоро понадобятся в большом количестве. Я планирую взорвать свой дворец.
— Твое величество? — казначею показалось, что он ослышался.
— Ну да. Взорвать дворец. Полностью разрушить примерно половину.
— Но… зачем?
— Во-первых, мне хочется его перестроить….
— Твое величество, можно ведь перестраивать постепенно.
— Да. Но есть еще и во-вторых. Все дело в злосчастном свитке с секретами амулетов, который, как ты знаешь, хранится в покоях Аррала.
— А что с этим свитком, твое величество?
— Ксарр, складывается непростая ситуация. Пока что Фегрид не объявил нам войну. Возможно, что император пойдет сначала на переговоры. И тогда… ох, что будет тогда….
— Потребует свиток?
— Именно, Ксарр, именно. Естественно, я не могу отдать ему свиток. Что мне остается? Только сообщить, что он украден. На нет — и суда нет.
— А нельзя ли просто украсть? Без разрушений?
— Можно. Конечно, можно. Но тогда в это мало кто поверит. Кража такой ценной вещи должна быть зрелищной. Потоки крови, сражения могучих ишибов, храбрецы-солдаты, несущие потери, но не оступающие ни на шаг, Парм, объятый огнем и дымом… можно просто дымом…. Примерно так. Вот тогда поверят все.
— Твое величество хочет пожертвовать частью солдат?
— Ксарр, за кого ты меня принимаешь? Конечно, нет. Но мне понадобятся трупы. Как можно больше. Потом, когда все закончится, будет очень хорошо, если мы предъявим трупы всем желающим. Конечно, обгорелые до неузнаваемости. Ума не приложу, где эти трупы взять.
— Можно объединить, твое величество.
— Что именно?
— Взрыв дворца и борьбу с повальным воровством.
— Ты предлагаешь казнить чиновников?
— Да, твое величество.
— Ксарр… а не слишком ли это? Я понимаю, что казни нужны, но в случае более существенных преступлений. Убийств, например, или измен короне. А за воровство нужно сажать в тюрьмы.
— В новых законах твоего величества написано, что за крупные кражи полагается смертная казнь.
— Я там написал о выборе, Ксарр. Либо тюрьма, либо казнь.
Михаил все еще мыслил мерками собственного мира. Смертная казнь — лишь в крайнем случае. Но даже добросердечный Ксарр не разделял это мнение. Ситуация в средневековом Раниге требовала других решений.
— Твое величество, нужно с чего-то начинать. Сборщики налогов и коменданты сейчас ничего не боятся. Лучше будет, если их напугать. А потом просто поддерживать порядок на должном уровне.
— Нет, Ксарр, я против этого. Возможно, лишь несколько приговоров к смертной казни в самых вопиющих случаях. Особенно, если речь идет об измене или переговорах с кем-то за моей спиной. В остальном — тюрьма.
— Я так и предлагал, твое величество. Массовых казней не должно быть.
— А кто этим займется? Комен? Или ты?
— Могу я, твое величество. Наше финансовое положение напрямую зависит от этого шага.
