Александр Мазин - Белый Клинок
Несмех вращал меч, наслаждаясь властью над ним, наслаждаясь пением стали… Он и сам готов был петь от радости!
Еще один выпад – и снова конгай даже не ощутил удара.
Он упивался собственной силой!
…и даже не понял, что произошло. Меч вдруг вырвался из руки, а сам юноша, откачнувшись назад, полетел в пропасть.
Эйрис успела поймать его запястье и удержала от падения. Обескураженный, Несмех увидел, что она хохочет.
– Оу! Большой! Мне наконец-то понравилось обучать тебя!
– Ты обезоружила меня! – воскликнул юноша, возмущенный ее весельем.
– Оу! Ты просто забыл, что ты не один! Не огорчайся! – Она похлопала юношу по вздувшимся мышцам предплечья.– Ты сделал все, как надо! Оу! – Она снова засмеялась, и Несмех понял, что она очень довольна.
– Ты, несмышленыш-чужак, за какой-то час сделал то, на что мне, дочери Народа, понадобилось два года! Большой! Когда ты станешь Властвующим, возьмешь меня в ученицы?
Несмех смутился, но потом, заразившись ее радостью, улыбнулся:
– Возьму! Если ты не будешь вышибать у меня меч! Кстати, как это тебе удалось? – После похвалы наставницы его самомнение подросло.
– Я нашла твой исток и спустилась вниз по реке! – ответила Эйрис.
– Очень красиво! – пробурчал Несмех.– А теперь скажи, как говорят для несмышленышей-чужаков! Чтобы было понятно!
Глаза Эйрис заискрились. Она была изумительно красива в этот момент.
– Когда ты играешь мечом, Большой, вы – вдвоем! Ты и он. Когда ты сражаешься – вы тоже вдвоем. Ты и твой противник. Там, где двое хотят быть вдвоем (как ты и твой меч), третьему места нет. Вы, вдвоем, отталкиваете его. Но я играю в эту игру дольше вас! – Она снова засмеялась.– Потому я стала третьей и ваш союз распался! Я поймала твой меч – и он стал моим! Если бы ты умел играть по-настоящему, ты принял бы меня и мой клинок! Потому что в этой игре нет ограничений! Оу! Большой! Поединок – самая интересная игра, какую я знаю!
– Видел я! – буркнул Несмех, глядя на разгоряченное лицо и восторженные глаза расшалившегося ребенка.– Кровью пахнет!
– Бо-ольшой! – Эйрис нисколько не обиделась. И ни капельки не огорчилась.
– Ты – камень, Большой! Большой, грузный, серый валун! Выигрыш, проигрыш, чем они больше, тем интересней игра! Это – как Вечное Лоно! Что больше жизни? Только смерть! И потому мы побеждаем Лоно, а не оно нас! Потому что Лес – это Жизнь! Сначала Жизнь, а потом Смерть. А мы – сначала Смерть, а потом – Жизнь!
– Мне это совсем не нравится! – проворчал Несмех.– И не нравится, что это нравится тебе!
– Глупости! Пойдем. Я хочу, чтобы ты показал кое-кому Поющий Шатер. Видишь, я уже начинаю тобой хвастаться!
– Поющий Шатер – это защита, которую я только что делал? – спросил Несмех.
– Не защита,– поправила Эйрис.– Поющий Шатер – не для того, чтобы защищаться, а для того, чтобы чувствовать. Понимаешь?
– Вроде бы, да,– задумчиво произнес конгай.
А прилично стрелять из лука он так и не научился.
* * *Прошло девять месяцев с тех пор, как Тилод, которого теперь звали Несмехом, попал в Гибельный лес. Молодой фарангец очень изменился. Тело его, опаленное южным солнцем, обрело тот же цвет, что и у большинства Хозяев Реки. Он потерял четверть веса, и сила его увеличилась вдвое, а мышцы обрели твердость дерева и прочность шелковой бечевы.
Он научился многому. И многое из того, что он теперь умел, пришло будто само по себе.
Навыки и умения, за которые Береговой Народ платил годами изнурительной работы, начинавшейся с самого рождения и не кончавшейся никогда, давались Несмеху за считанные месяцы.
Несколько раз бывший фарангский зодчий ощущал, что некто живет у него внутри и словно подталкивает, подсказывает, дает ощутить нужное. В глазах Берегового Народа он уже давно перестал читать доброжелательное превосходство. Успехи Несмех принимал как должное, потому что всегда – и в прежней своей жизни – быстро добивался того, чего хотел. Он не понимал разницы. Но ее понимали Хозяева Реки. Сделанное им за девять месяцев было невозможно без высшей магии или помощи богов. Жившие в тени Вечного Лона знали это так же твердо, как знали они, откуда течет Зеленая Река. А поскольку магом Несмех не был, значит ему покровительствовали боги. Для Черных Охотников Лона это было Чудом.
Лишь два человека в Береговом Городе знали, а точнее, догадывались о предназначении Несмеха. О том, что его ожидает. И они выполняли волю…– Нет, не волю: никто не приказывает Хозяевам Реки! – желание тех, кого искренне почитали.
* * *– Одевайся! – Эйрис положила костюм на край ложа.
Несмех, который только-только задремал, недовольно посмотрел на нее:
– Ты сказала: на сегодня – все! – проворчал он.– Я поел! – Он похлопал себя по животу.– Давай отложим на завтра!
– Пошевеливайся! – Эйрис не обратила никакого внимания на ворчание ученика.– Мы идем в Лоно! Слушающий сказал: благоприятное время! Но – только до восхода первой звезды!
– Ого! – воскликнул Несмех, сразу оказавшись на ногах.– Ты хочешь сказать, что мы встретим закат в джунглях?
– В Вечном Лоне! – поправила его девушка.
– Ночь в Вечном Лоне! – мечтательно произнес Несмех, натягивая шелковые шаровары.– Однако сердце мое чует: мне еще не время умирать!
– Для овладевшего Основами Земли, Потока и Ветра ты очень скромен! – фыркнула Эйрис.
– А ты сама не хочешь одеться? – поинтересовался Несмех.– Или ты отправишь в ночные джунгли меня одного?
– Стоило бы! – Эйрис щелкнула его по носу и выскользнула из пещеры.
Несмех успел привыкнуть к костюму Черного Охотника. В нем конгай чувствовал себя в безопасности – как моллюск в раковине. Привык и к оружию, к тому, что меч висит за спиной, а не у бедра.
Эйрис, как всегда, оделась быстрее, чем он. Девушка ждала его на верхней террасе. Рука ее в черной перчатке нервно теребила перевязь с кармашками, где лежали отравленные стрелки к духовой трубке. Несмех впервые заметил, что ее мучит беспокойство.
– Ты не боишься уколоться? – спросил он.
– Нет! Идем!
У края лабиринта их поджидали шестеро Охотников.
Клапаны закрывали лица, но Несмех узнал двоих из тех, что управляли краурхом.
– Сегодня – пешком? – спросил он.
Никто не потрудился ему ответить.
Как только они пересекли Полосу, Охотники окружили их кольцом и отряд почти бегом двинулся вперед, предоставив конгаю поломать голову над причинами такой спешки.
Несмех был в джунглях шестой раз и уже не чувствовал себя новичком. Иногда он даже замечал опасность прежде, чем ее отражал клинок одного из Хозяев Реки. Впрочем, нападали на Черных Охотников только растения и совершенно безмозглые гады. Глядя вниз, Несмех часто замечал следы огромных лап, вооруженных очень солидными когтями, но не видел тех, кому они принадлежали.
