Алекс Орлов - Золотой воин
Окинув взглядом общее поле боя, Карцепос решил помочь Вендору. Раскрутив до треска большой вихрь, он швырнул его в Гильгума. И, хотя прежней силы у Карцепоса еще не было, его вихрь потряс Гильгума настолько, что тот пропустил удар палицы Вендора и рухнул с причала в воду, разбив множество лодок в щепки.
Синий огонь разошелся по волнам голубоватыми кругами, что означало победу Вендора.
С треском и шипением красный великан Вендор сложился до обычных размеров, снова превратившись в благообразного старика.
Переведя дух, он улыбнулся Карцепосу и сказал:
– Ты подоспел вовремя, стихия – воздух. Я не ожидал от тебя такой прыти, а каково было Гильгуму, ведь и тебя, и Энверсая он считал давно ушедшими из этого мира.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что он последовательно пытается убить меня, полагая, что я последняя помеха его служению Хивве.
– А кто был этот каменный великан?
– Исседол – маг из Хардада. Он давно служит Хивве, помогает туранам и вот теперь – Гильгуму.
– А что же наш Харар? – вспомнил Карцепос и, обернувшись, увидел, как бедняга мечется среди горящих обломков лавок и столов, избегая ударов озлобленных орков. – Он еще не созрел для самостоятельности?
– Нет, помоги ему.
– Харар, сюда! – позвал Карцепос, и обессиленный ученик Вендора заковылял в их сторону. Орки побежали за ним, но были отброшены внезапно налетевшим шквалом.
Харар добежал до своих и остановился, тяжело опираясь на посох.
– Мессиры! – едва переводя дыхание, произнес Харар. – Вы могли бы сделать это раньше – они меня чуть не убили!
– А что же сам, ты ведь так долго отрабатывал этот номер с летающим камнем? – спросил Вендор.
– Я исполнил его в самом начале – зашиб четверых молоканов!
– Но их было больше.
– Я надеялся потрясти их своей силой и мощью, но недооценил их толстокожести, они слишком грубы, чтобы бояться, мессир.
– Вместо того чтобы так ярко демонстрировать свою причастность к магическому искусству, ты мог заставить камень прыгать и бить орков по головам. Этого было бы достаточно, чтобы обратить их в бегство.
– Спасибо за совет, мессир Вендор, в следующий раз я так и поступлю, – ответил Харар, вытирая со лба пот.
– Значит, Гильгум снова станет нападать? – спросил он, поскольку был свидетелем их предыдущей схватки с Вендором.
– Думаю, он сделает это, – ответил Вендор. – Правда, теперь он знает, что Карцепос вернулся.
– Если бы еще встретить Энверсая, тогда бы он не рискнул, правильно?
– Если появится Энверсай, Гильгум тотчас оставит Хивву и присоединится к нам. Круг Четырех для него важнее Хиввы.
17
Разыгравшаяся буря трепала галеру остаток дня и целую ночь. Волны окатывали Питера с Крафтом соленой водой и разливались по палубе, гоняя по доскам оставшийся мусор. Галера подпрыгивала на волнах, проваливалась в ямы и водовороты, однако к радости двух гребцов вовремя уворачивалась от самых больших волн, грозивших навсегда похоронить ее в морских глубинах.
На удачу крохотной и неумелой команды, ветер изорвал парус, сделав плавание не таким опасным, поскольку, потеряв стремительный ход, галера перестала зарываться носом. Во второй половине ночи ветер немного стих, в тучах появились промежутки, но волны продолжали бить в борта галеры, добавляя воды через открытые срубы. Требовалось принять решение, и Крафт взял управление на себя, пока Питер короткими перебежками пробирался по раскачивающейся палубе к трапу.
Спустившись на нижнюю палубу, он в полной мере оценил своевременность своего прихода. Вода поднялась уже до щиколоток, самое время было закрыть срубы подвешенными на ремнях крышками. Это не занимало много времени, однако от воды настил и скамья стали скользкими, да и галера заваливалась то на одну, то на другую сторону.
Питер уже заканчивал свою работу, когда раздался страшный грохот – казалось, будто на галеру обрушилась скала или она пробила дно о подводный утес. Питер на мгновение замер, готовый услышать шум прорывающейся воды, но ничего, кроме завывания ветра в снастях и скрипа ослабленных шпангоутов, различить не смог.
Оставив нижнюю палубу, он торопливо выбрался наверх и остановился пораженный – поперек палубы, раскинув крылья почти на всю длину галеры, лежал морской змей. Прикинув его размеры, Питер решил, что это не самый большой экземпляр по сравнению с теми, какие плавали в море.
Голова змея оказалась раза в три больше лошадиной, глаза были прикрыты, а длинный синеватый язык вывалился из раскрытой пасти на палубу. Вопреки ожиданиям Питера, зубы у змея оказались не слишком большими, но располагались они в несколько рядов.
Судно бросало из стороны в сторону, но Питер никак не мог оторвать взгляд от этого монстра, большая часть хвоста которого свешивалась за борт, поэтому трудно было оценить подлинные размеры змея.
«Что нам с ним делать?» – скорее догадался, чем услышал Питер слова Крафта. Тот изо всех сил удерживал рулевой ворот и старался при этом как-то жестикулировать, чтобы донести до Питера смысл сказанного.
Новый порыв ветра чуть шевельнул крылья морского змея. Они оказались перепончатыми, почти прозрачными и состояли из похожих на стекло восьмигранных чешуек. Длинное тело было обтянуто шкурой, составленной из тех же восьмигранников, только серебристых.
На спине у змея имелся плавник наподобие рыбьего, усиленный острыми костяными пиками, правда, сейчас он был в сложенном положении.
Неожиданно голова змея дернулась, он открыл глаза и судорожно ударил о палубу крыльями. Питер отскочил назад, а змей повторил попытку взлететь и, поймав крыльями ветер, рванулся вверх. Его хвост хлестнул по палубе, и в следующее мгновение чудовище растворилось в предутренних сумерках, среди клочковатого тумана.
Еще не отойдя от потрясения, Питер нашел в себе силы спуститься на нижнюю палубу, чтобы закрыть оставшиеся срубы, после чего вернулся к Крафту.
– Ну и как тебе эта штука? – спросил тот.
– Я чуть на обгадился.
– А мне каково? И бежать надо, и ворот бросать нельзя...
– Куда тут побежишь?
Питер огляделся: вокруг была все та же пенящаяся вода и перекатывающиеся по палубе отсыревшие тряпки.
Примерно через полчаса ветер начал стихать, тучи разошлись, оставив после себя лишь редкие сероватые облака. В воздухе пощелкивало невидимое электричество, отчего покалывало уши, а на языке становилось кисло.
– Что это? – трогая себя за ухо, спросил Питер.
– В грозу такое бывает, не удивляйся.
Крафт осторожно отпустил рулевой ворот, уже не боясь, что тот станет лягаться, как жеребец. Теперь можно было перевести дух.
18