Робин Хобб - Магия отступника
Мальчик-солдат глубоко вдохнул, вполне отдавая себе отчет, что полные легкие воздуха едва ли смогут заменить жир. Я, наверное, выглядел смешно — костлявый тип с обвисшей кожей, изображающий достоинство и мощь правильно откормленного великого. И тем не менее он не отступился.
— Все будет оплачено. Можете не сомневаться. Я не из тех, кто скупится, возвращая долги. Я все оплачу, а когда восстановлю прежний размер, Джодоли будет знать, что, если у него возникнет любая нужда, он сможет положиться на меня.
Мои слова заставили ее вскинуть брови. Великие обычно были соперниками, и зачастую непримиримыми. О предложениях помощи и возможного союза у спеков прежде не слыхали. Я едва ли не видел, как она мысленно оценивает выгоды. Какое могущество обретет клан, поддерживающий союз двух великих? Случалось ли такое прежде?
Она повернулась к Джодоли, и их глаза словно бы что-то сказали друг другу. Он медленно кивнул мне.
— Ловлю тебя на слове. Сейчас тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы вернуть мне потраченное. Пока что Ликари должен сделать все, что в его силах, чтобы ты смог как можно быстрее двинуться в путь. После того как ты доберешься до зимовья, ты вернешь нам свои долги.
Я отметил использованное им множественное число. Меня вдруг окатила волна усталости. Если мое тело не может немедленно получить еду, оно требует сна. Если оно не в состоянии восполнить плоть, оно должно отдыхать, пока такая возможность не появится. Где же мальчишка? Он говорил о желтых грибах. От одной мысли о них мой рот наполнился слюной. Мальчику-солдату было непросто заставить себя думать о чем-то другом.
— Долги? Значит, ты принимаешь мое предложение помощи?
Он рассудительно кивнул.
— Я не думал об этом раньше, но, возможно, ничто иное и не поможет. Союз великих может убедить Кинроува больше не действовать в одиночку. Он должен обсудить с нами свои планы и выслушать нас. Может, он и самый большой из нас, а его танец все эти годы удерживал захватчиков, но ему необходимо объяснить, что влияние этой магии слабеет, а цена, которую платит народ, высока — непереносима, как считают некоторые. Я говорил с ним об этом две зимы назад. Он посмеялся надо мной. Прошлой зимой я снова поделился с ним своим беспокойством. Он не пожелал меня слушать и сказал, что мне должно быть стыдно порицать его танец, пока сам я не сделал ничего, чтобы защитить деревья предков. Поскольку наш клан проводит лето ближе прочих к долине, твердил он, я обязан быть бдительнее. Но разве тут дело в бдительности? Сомневаюсь! И хотя мы живем летом ближе всех к долине, деревья хранят предков всех нас! А он вел себя так, будто взял на себя обязанность, которую следовало исполнять мне одному, будто я должен считать себя и свой клан в долгу перед ним! За танец, не прогнавший захватчиков и едва их задержавший!
Мальчик-солдат знал, что этот рассказ очень важен, однако от усталости у него слипались глаза. Он удерживался от сна, лишь думая об обещанных мальчиком грибах. С неожиданным сожалением он вспомнил полные корзины еды, которые приносила ему Оликея, и то, как умело она подготавливала и разнообразила его трапезы. Возможно, он чересчур поторопился, отказавшись от нее. Он внезапно пожалел, что не может позвать ее назад, но стиснул зубы, отгоняя эту мысль. Нет. Он и без того потерял лицо и никому не даст повода думать, будто не в состоянии принять решение.
С беспокойством мальчик-солдат огляделся по сторонам. Голод сводил его с ума, и он больше не мог сосредоточиться на словах Джодоли. К своему величайшему облегчению, он увидел сквозь деревья Ликари, спешащего с такой тяжелой корзинкой, что он держал ее не за ручку, а обхватив обеими руками. Мальчик-солдат сел и выпрямился, пытаясь увидеть, что он принес.
— Прости, что я так долго, великий! — закричал ребенок еще издали, глаза его сияли. — По дороге к месту, где растут грибы, я нашел заросли липучих плодов и принес и их тоже. Их было много, красных и желтых. И все грибы, с обеих сторон деревьев. Я знал, что ты голоден, и очень спешил. Я все сделал правильно?
Его обгоревшее лицо раскраснелось от напряжения, так что пятнышки почти слились с кожей. Мальчик-солдат улыбнулся, кивнул и нетерпеливо потянулся к корзинке. Голод вдруг обрушился на него с такой силой, что он не мог выговорить ни слова. Ликари опустился на колени, поставил корзинку и начал было доставать из нее еду, но мальчик-солдат ждать не мог. Он потянулся и зачерпнул пригоршню плодов. Прежде они мне не попадались, и меня поразило, что на ощупь они кажутся ледяными.
— Осторожнее с косточками! — предупредил Ликари, когда мальчик-солдат положил один в рот.
Он кивнул, уже полностью захваченный наслаждением сладким вкусом. Однако Фирада нахмурилась.
— Так-то ты говоришь с великим, Ликари! — одернула она мальчика. — Без надлежащего обращения, без поклона. Ты смеешь указывать ему, как он должен есть? Что же ты за кормилец? О, этот ребенок еще слишком мал! Он опозорит наш клан. Следует найти кого-то другого ему на замену.
Ликари подавленно съежился и взглянул на мальчика-солдата широко раскрытыми глазами, которые сейчас казались карими. Его пятнышки имели форму капель и почти равномерно усеивали кожу лица, только по носу сбегала темная полоска. Остальное тело было скорее полосатым, чем пятнистым. Тыльные стороны кистей и стоп были сплошь черными. Его раскраска напоминала мне отметины на лошадиной шкуре. Мальчик-солдат выплюнул твердую косточку, а затем взял из корзинки следующий плод. На глазах Ликари выступили слезы. Я не мог этого стерпеть и протиснулся в мысли мальчика-солдата.
— Он принес мне еду, и быстро. Сейчас мне от кормильца большего и не требуется. Я уверен, мы с Ликари неплохо поладим, а там, возможно, и куда лучше, когда немного узнаем друг друга.
Лицо мальчика просветлело, словно ему вручили пригоршню золотых монет. Сквозь ресницы он покосился на тетю, изо всех сил стараясь не ухмыльнуться. Он пытался держаться с ней уважительно. Хорошо. Мальчик-солдат придвинул корзинку поближе. Липучие плоды оказались превосходны на вкус, но ему вдруг захотелось грибов. Он опрокинул корзинку на чистый мох поблизости от себя. Еда образовала приличных размеров кучку. Он ухмыльнулся, глядя на нее, и поднял несколько грибов.
— Ты можешь найти мне еще еды, пока я ем эту?
Ликари бросил быстрый взгляд на Фираду и старательно поклонился.
— Конечно, великий. Как пожелаешь, великий. Я постараюсь что-нибудь найти.
Фирада выглядела недовольной тем, что я похвалил мальчика. Теперь же, когда он выказал ей свое уважение, смягчилась.
— Иди к изгибу ручья, где три больших камня, — отрывисто посоветовала она. — Выкопай ямку в песке. Может, найдешь синих моллюсков. Они прекрасно восстанавливают силы великого. На илистом берегу растет пышная трава. Она уже не сладкая — весна ведь давно прошла. Но корни у нее толстые и питательные. Их тоже принеси. Но сначала хорошенько прополощи. Когда великий настолько голоден, он иногда слишком торопится, когда ест. С него станется проглотить землю или кости, если еда не подготовлена надлежащим образом. А они могут засорить его внутренности или вызвать лихорадку.
