Стивен Кинг - Бесплодные земли
Но помни, снова сказал он себе… только голос в сознании у него прозвучал совсем не похоже на собственный его голос. Он был глубже, старше — этот чужой голос. Помни про розу… и форму ключа.
— Я потом.
— Что ты потом? — переспросил Роланд.
— Расскажу. Когда оно станет действительно важным, ну ты понимаешь, я все расскажу. Вам обоим. Сейчас это пока не так важно. Так что, если мы все-таки едем куда-нибудь, Шани, старик, то седлай.
— Шани? Кто такой Шани?
— Об этом я тоже тебе расскажу потом. Как-нибудь. А теперь пора двигать.
Они свернули лагерь, упаковали свои пожитки и отправились в путь. Сюзанна забралась к себе в коляску. Эдди вдруг преисполнился твердой уверенности, что дорога им предстоит не такая уж долгая.
21
Однажды, когда Эдди еще не увлекся своим героином так, чтобы все остальное напрочь перестало его привлекать, они с друзьями смотались в Нью-Джерси на концерт двух металлических групп — «Чумной нарыв» и «Смерть надо всем» — в Медоулендсе. Так вот, Эдди казалось, что грохот от «Чумного нарыва» был только чуточку громче, чем рев повторяющегося сообщения, доносящегося из нутра поверженного медведя, хотя он и не был уверен на все сто процентов. Еще в полумили от поляны, где валялся медведь, Роланд не выдержал, остановился и оторвал шесть небольших лоскутков от своей старой рубашки. Скатав шарики, путешественники затолкали их в уши и только тогда пошли дальше. Но даже подобная мера не особенно защитила их от непрестанных разрывов звука.
— ИДЕТ ОТКЛЮЧЕНИЕ СИСТЕМЫ! — проревело в медведе, когда они выступили на поляну. Зверюга лежала там же, где и свалилась, у подножья сосны, куда забирался Эдди: поверженный колосс с раздвинутыми ногами и коленями, нацеленными в небеса, точно лохматая женщина-великанша, которая умерла, рожая. — ДО ПОЛНОГО ОКОНЧАНИЯ ОПЕРАЦИИ — СОРОК СЕМЬ МИНУТ! ОПАСНОСТИ ДАННАЯ ОПЕРАЦИЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ…
Да уж, не представляет, бурчал про себя Эдди, подбирая разбросанные шкурки из тех немногих, которые остались более-менее целыми после атаки медведя и его предсмертных судорог. Еще как представляет. Большую опасность. Для моих бедных ушей. Он поднял с земли ружейный пояс и молча отдал его Роланду. Рядом валялся кусок деревяшки, из которого он вырезал рогатку. Эдди поднял и его и засунул в кармашек на спинке коляски Сюзанны. Стрелок медленно обернул вокруг талии широкий кожаный пояс и завязал сыромятные ремешки.
— …В ФАЗЕ ОКОНЧАТЕЛЬНОГО ОТКЛЮЧЕНИЯ, ОДНА СУБЪЯДЕРНАЯ КЛЕТКА ЗАДЕЙСТВОВАНА НА ОДИН ПРОЦЕНТ ОТ ПОЛНОЙ МОЩНОСТИ. ДАННЫЕ КЛЕТКИ…
Сюзанна держалась поближе к Эдди. Он передавал ей шкурки, а она их пихала в большую сумку у себя на коленях, которую сшила сама. Когда они упаковали последнюю, Роланд похлопал Эдди по плечу и передал ему заплечный мешок с засоленной олениной (в трех милях от первой поляны, у небольшой каменистой расщелины Роланд набрел на естественный соляной лизунец, что позволило им пополнить запасы мяса). Точно такой же мешок уже висел за плечом у Роланда. Другое плечо оттягивала сумка — переложенная и снова набитая всякой всячиной до отказа.
С ближайшей ветки свисала странной конструкции шлейка грубой ручной работы из прошитой стежками оленьей кожи. Роланд подхватил ее, пару секунд подержал в руках, а потом перекинул за спину и закрепил концы под грудной клеткой. Сюзанна состроила кислую мину, и Роланд это увидел. Впрочем, он ничего не сказал — все равно он не смог бы перекричать медведя, даже если бы заорал во весь голос, — а только сочувственно пожал плечами и развел руками: «Нам она может понадобится, ты же знаешь».
В ответ она тоже пожала плечами: «Знаю… но это не значит, что я в восторге».
Стрелок указал пальцем через поляну. Там две покосившихся ободранных елки отмечали то место, где Шадик, которого здесь называли когда-то Миа, вывалился на поляну.
Эдди наклонился к Сюзанне, сложил большой с указательным пальцем в колечко и вопросительно приподнял брови. «О'кей?»
Она кивнула, но прижала ладони к ушам. «О'кей… только давай выбираться отсюда, пока я окончательно не оглохла».
Путешественники двинулись через поляну. Эдди толкал перед собою коляску с Сюзанной, держащей на коленях набитую сумку со шкурками. Кармашек на спинке коляски был тоже набит до отказа, так что Эддина деревяшка была не единственным его содержимым.
За спиною у них медведь продолжал громыхать свое последнее обращение к миру, сообщая, что полное отключение системы произойдет через сорок минут. Эдди не чаял уже дождаться. Сломанные елки, склонившиеся друг к другу, образовывали что-то вроде топорных ворот, и Эдди еще подумал: «Вот где Роландов путь к Темной Башне начинается по-настоящему, по крайней мере — для нас».
Он снова вспомнил свой сон — долгая спираль окон, распускающих черные флаги тьмы; тьмы, что набухла грозящим пятном над нескончаемым полем роз, — и когда они проходили под покосившимися стволами, его вдруг пробила дрожь.
22
Они сумели проехать с коляской намного дальше, чем Роланд смел надеяться. За столько веков опадавшая хвоя древнего леса выстлала землю глубоким ковром, заглушающим рост подлеска. У Сюзанны были сильные руки — сильнее, чем у Эдди, хотя Роланд был уверен, что уже скоро в этом они сравняются, — и она без труда толкала коляску по относительно ровному лесному настилу. Когда же дорогу им преграждали деревья, поваленные медведем, Роланд поднимал Сюзанну с коляски, а Эдди ее перетаскивал через препятствие.
Сзади — расстояние едва-едва приглушало могучий грохот — медведь сообщил, надрывая свой механический глас, что рабочая мощность последней субъядерной клетки уже почти на исходе.
— Надеюсь, сегодня тебе не придется задействовать эту чертову шлейку! — прокричала Сюзанна стрелку.
Роланд согласился с нею, но не прошло и четверти часа, как земля под ногами резко пошла под уклон, и в старый лес нагло полезли деревья поменьше и помоложе: ольха, и береза, и даже несколько чахлых и низкорослых кленов, упрямо цепляющихся за почву в поисках точки опоры. Ковер из иголок стал тоньше, и колеса коляски Сюзанны теперь начали задевать за низкий плотный кустарник, разросшийся между деревьев. Его тонкие веточки так и норовили вцепиться в спицы из нержавеющей стали. Эдди подналег всем своим весом на ручки, и так им удалось проехать еще на четверть мили вперед. Но потом спуск стал круче, а земля под ногами — мягче.
— Пора залезать на закорки, сударыня, — объявил Роланд.
— Давай попробуем на коляске еще чуть-чуть, а? Вдруг дальше будет полегче…
