Анна Завгородняя - Невольник из Шаккарана
- Иди, поешь, - позвала она и я села за стол, а хозяйка дома опустилась на скамью, стоявшую, напротив. Сначала она просто следила за тем, как я набиваю себе желудок, а потом стала расспрашивать меня, кто я да откуда. Я старалась отвечать по мере возможности честно, опустив только некоторые части моей истории, в частности то, почему убежала из поместья Торгрима и свою первую встречу с Ормом. Женщина слушала внимательно, чуть склонив голову на бок и с интересом следила за мной. Мне было не ловко от такого пристального внимания, но я старательно не отводила взгляд.
- Так говоришь тебя купил на рынке в Шаккаране воин по имени Хок.
Я кивнула.
- Хорошо, - она больше ничего не стала спрашивать, а затем, когда мы вместе убрали со стола, Трюд расстелила мне на лавке одеяло.
- Спать будешь там, - сказала она, - Если хочешь, можешь зиму провести у меня. Я вообще привыкла жить одна, но не могу же я тебя выгнать в мороз из дома, тем более, что идти тебе, как я понимаю, некуда.
Я снова кивнула.
- Только тебе придется помогать мне по дому, да и с зельями тоже, - он задумчиво прикоснулась к подбородку указательным пальцем, добавила, - Я знахарка и у меня часто бывают разные люди... Скажи мне честно, девочка, почему ты ушла из имения Торгрима? Я знаю Кирстен, она однажды была у меня, и мне хватило столь короткого знакомства, чтобы понять, что она за человек, но даже зная это я не думаю, что причина твоего побега была в капризной хозяйке. Ты не похожа на человека, который уходит от подобных трудностей.
Несколько мгновений я молчала. Сказать или нет, одна эта мысль крутилась в моей голове. Трюд выжидающе смотрела на меня. В ее глазах было что-то такое, что я решилась.
- Я убила человека, - выпалила я и спокойно посмотрела в глаза женщины. Пусть решает, подумала я, скажет, что мне надо уйти, уйду, а нет, так останусь жить не боясь о том, что смогу выдать свою тайну. Впрочем, тайной она уже не была.
- Кого? - спросила Трюд.
- Его звали Орм, - ответила я, - И я защищала свою жизнь.
Трюд несколько мгновений молчала, потом произнесла:
- Хорошо, что ты мне призналась. Можешь оставаться, - и больше не сказала ни слова.
Уже позже, когда мы легли спать и Трюд погасила свечу, я глядела на огонь в очаге и думала о том, что ждет меня дальше. А еще я надеялась, что мое везение будет и впредь сопутствовать мне.
Так прошла неделя с тех самых пор, как я стала жить у знахарки. Моя работа заключалась в уборке по дому, стирке, иногда приходилось накрывать на стол, но крайне редко, так как сама хозяйка любила готовить. Не скажу, что все делала абсолютно сама. Трюд никогда не ленилась и всю работу мы делили на двоих. Исключение составляли только те случаи, когда она была занята. За все это время к нам дважды приплывали за помощью на ладьях. Это были воины, кого-то из них ранило в набеге, и рана стала гноиться, а у второго оказалась лихорадка, которая мучила его еже несколько долгих дней непрекращающимся жаром и ломотой. Один раз приходила какая-то женщина, которая, как оказалось, жила в той самой деревеньке, о которой мне рассказывала Трюд. И воина, и женщину знахарка лечила в отдельной комнате, куда никому не было хода, даже мне.
Однажды, когда мы ужинали сидя за столом напротив пылающего очага, я набралась храбрости и наконец произнесла то, что собиралась с самого утра, набираясь храбрости и опасаясь, что мне откажут.
- Я хотела бы попросить тебя, - начала я. Трюд подняла голову, ложка застыла в ее руке.
- Что такое? - поинтересовалась она.
Я медлила всего минуту перед тем как выпалить:
- Я хочу попросить тебя научить меня лечить, так как это делаешь ты, - и посмотрела ей прямо в глаза, надеясь увидеть реакцию на мою просьбу.
Трюд не изменилась в лице. Кажется, она даже ждала, что я попрошу ее об этом, потому что ответила утвердительно и как ни в чем не бывало продолжила есть дальше, пока я сидела раскрасневшаяся с отчаянно колотящимся сердцем.
- Только это будет не легко, - сказала она, закончив трапезу и отложила в сторону ложку.
- Я буду стараться, - произнесла я.
Трюд как-то внимательно посмотрела на меня, затем усмехнулась и встала из-за стола.
- Раз так, то если ты поела, сразу и начнем! - заявила она и направилась в комнату, где у нее хранились все травы и зелья. В ту самую комнату, где она принимала нуждающихся в ее помощи людей.
- Что, вот прямо сейчас? - немного опешила я.
Трюд улыбнулась.
- А что тянуть?
Я расплылась в ответной улыбке и последовала за ней.
Кирстен лениво чмокнула отца в щеку, едва мазнула равнодушным взглядом по скрюченной Хельге, застывшей за спиной Торгрима, по провожающим ее слугам, стоявшим на отдалении на берегу и поднялась по трапу под руку с мужем на борт его корабля. Гордая, сияющая.
- До встречи, отец, - крикнула она и встав у борта, широко улыбнулась, глядя как на корабль поднимают в тяжелых сундуках ее приданное. Последним на ладью поднялся Орм. Он шел тяжело, то и дело покачиваясь и почти сразу присел на одну из скамеек, предназначенных для гребцов. Вытер со лба проступивший пот и облегченно вздохнул.
- Береги мою дочь, - крикнул с берега Трогрим.
Сигвальд только молча улыбнулся, а Кирстен бросила на своего мужа взгляд полный обожания. Она даже покраснела, вспоминая жаркие ночи, проведенные в его объятиях. Девушка даже не думала, что все может оказаться настолько чудесным! А теперь она наконец-то покидает опостылевший дом и вечно трясущуюся над ней старую бабушку. Впереди желанная свобода, теперь она сама себе хозяйка. Кирстен была уверена, что покоренный ее красотой Сигвальд будет выполнять любой ее каприз...
Когда ладья отошла от причала, Торгрим еще немного постоял, провожая ее взглядом, а затем пошел наверх, к дому и только одна Хельга осталась стоять у воды и смотрела на отдаляющийся корабль, пока он не исчез на горизонте. Тревожные предчувствия сжимали ее сердце. Она не знала, как там будет жить внучка вдалеке от своего родного дома, без защиты и любви отца. Красавец муж казался старухе холодным и в его показные чувства к Кирстен Хельга верила с трудом. Но что она могла поделать? Разве кто послушает старуху, которая и живет в доме Торгрима только благодаря его доброте. Слуги и те тайком шепчутся за ее спиной, а Кирстен кажется не на шутку увлеклась своим мужем. Конечно, Хельга понимала внучку. Такой красивый мужчина не мог оставить девичье сердце равнодушным, только вот сам он при этом оставался холоден, хотя для виду и старался изо всех сил показывать чувства, в которые Хельга не верила. Даже мрачный Орм старой женщине был более по нраву, а уж про прежнего жениха она старалась даже не вспоминать, жалея, что Кирстен тому отказала.
