Андрей Земляной - Пламя и сталь
— А? — Сантрон посмотрел на начальника взглядом, полным такого глубокого идиотизма, что Венор одобрительно улыбнулся.
— Так гораздо лучше. Теперь ты, Лисса. — Девушка подобралась, словно пантера перед прыжком. — Пять лет тебя знаю, а ты все не угомонишься. Ну зачем тебе было вербовать этого служку? Я же тебе триста раз уже объяснял, что на одну вербовку — гигабайт документов. Мне что — делать нечего?
— Это ей нечего делать, шеф. Вот она и развлекается, — подал голос Сантрон.
— Лисса, если тебе надоела роль дурочки-стажерки, скажи, и мы что-нибудь придумаем.
— Нет, шеф. — Девушка отрицательно помотала головой. — Все нормально. Просто тоска иногда такая, что выть хочется.
— Повоешь дома. — Подполковник обвел команду долгим взглядом. — Все. Пошли.
Не спеша группа спустилась по трапу на поверхность посадочной площадки и тут же попала в плотное окружение чиновников местной имперской администрации. Брат Равак, рано располневший мужчина лет шестидесяти, вещающий, словно диктор инфовиза, повел их к ожидающему неподалеку транспорту.
— Я полагаю, брат епископ, что мы должны провести совещание немедленно, так как скверна коварна и расползается довольно быстро. Мы просто обязаны каленым железом выжечь этот нарыв, для того чтобы остальное тело не пострадало. — Отец Равак сжал пухлую ладошку в кулачок и взмахнул, словно собирался прихлопнуть всю мировую скверну одним ударом. — Мои люди уже провели надлежащее расследование, и вам остается только подписать итоговый акт. Освободившееся таким образом время предлагаю провести в одном из самых красивых уголков этой планеты — городе Китеж. Он сейчас дрейфует в экваториальной зоне, и лучшего времени для посещения не придумаешь. Кроме того, через день праздник «Совершеннолетия». У этих росских дикарей много отвратительных обычаев, но выпускные балы — это, пожалуй, очень полезная традиция. Девочки у них чудо как хороши.
Осведомленный о пристрастиях отца Равака подполковник тяжело вздохнул.
— Ничего не получится, брат дьякон. Мы просто обязаны провести следствие в полном объеме, иначе это грозит мне лично серьезными неприятностями. Но мы, конечно, в полной мере воспользуемся всеми вашими материалами и будем руководствоваться соответствующими инструкциями, чтобы не допустить искажения истины и подтвердить свою приверженность делу прогресса в рамках последних постановлений.
В попытке переварить эту словесную конструкцию ревнитель веры со слегка остекленевшим взглядом зашел в автобус и, плюхнувшись в кресло, всю дорогу пытался сообразить, что все это значит. Но в какой-то момент вспомнил, что уже успел арестовать вместе с семьей одного из мальчишек еще десяток, так или иначе причастных к этому делу. Его рапорт в региональный Комитет Ревнителей Веры восприняли серьезно и выслали разрешение провести проверку. Эти уж точно церемониться, не будут. Возможно, что кого-то ему отдадут для показательной казни. На последней мысли брат Равак повеселел и уже почти с превосходством смотрел на столичного епископа.
Знакомство с обстоятельствами дела следственная группа начала с допроса всех задержанных, содержащихся в камерах местной службы безопасности. Работая словно единый организм, команда успела за несколько часов установить подробности происшедшего и отпустить всех без исключения по домам, оставив под стражей только Кима Глана — дежурного оператора вентиляционных систем.
Узнавший об этом отец Равак взвился со своего места, словно ракета, и, подхватив лист полномочий от Ревнителей Веры, понесся, распугивая встречных диким взглядом, к кабинету, выделенному начальнику группы.
— Ты предатель! — Равак ворвался в помещение и, наставив наманикюренный пальчик на подполковника, уже собирался продолжить обличающую речь, как епископ, заполнявший какой-то документ, отложил в сторону планшет и спокойным холодным тоном бросил:
— Сядь!
— У меня есть полномочия! — Старший дьякон потряс листком с вензелем Ревнителей. — Ты за все ответишь!
— Не припомню нашего близкого знакомства, отец Равак, кажется? Я не перепутал ваше имя? И вы, насколько я помню, старший дьякон. Напоминаю вам мое звание — епископ. А теперь — сесть!
Несмотря на внешнее спокойствие, было что-то в голосе Венора такое, от чего служитель плюхнулся на стул без звука.
— Встать!
Словно загипнотизированный, старший дьякон поднялся на ватных ногах.
— Сесть! Встать! Сесть! Теперь успокоились? — Подполковник стал складывать свои вещи и документы в старый потертый портфель. — Если вы недовольны проведенным следствием, можете подать жалобу. Хоть в Высший Совет. Но если я узнаю, что вы снова принялись арестовывать невиновных граждан империи, вернусь лично и переломаю вам ноги и руки. Даже если это будет стоить мне карьеры. Понятно?
Отец Равак мелко затряс головой, что, видимо, означало согласие.
— Теперь о том, что касается вас лично в ближайшей перспективе. Мною составлен рапорт, который будет в течение недели рассмотрен дисциплинарной комиссией. К рапорту приложены документы о вашем недостойном поведении, порочащем честь и нарушающем долг служителя Веры. До официального ответа по рапорту вы и ваши сотрудники будете оставаться под домашним арестом. Скорее всего, отделаетесь записью в досье, хотя я рекомендовал понижение и перевод в более спокойное место. Оружие сдадите начальнику городской службы безопасности. — Венор поднял холодный, словно лед, взгляд на старшего дьякона. — Можете идти.
Может, все и закончилось бы вполне благополучно, как и планировал командир группы, но на орбите уже крутился небольшой скоростной корабль решительно настроенных Ревнителей Веры из центрального аппарата. Не вступая в переговоры с диспетчерами, а пользуясь ответчиком, дававшим «зеленый коридор» во всех обитаемых мирах империи Сарган, они направили корабль по предоставленным отцом Раваком координатам.
Заняв позицию возле корабля инквизиторов, офицеры блокировали все входы и выходы, намереваясь арестовать следственную группу и допросить ее уже на территории Министерства Веры и Благочестия.
Первой возле корабля появилась хрупкая девушка с довольно безвкусной имитацией диадемы «Черных стражей» на голове. Она положила свою сумку на пол и, задумчиво оглянувшись, стала ковыряться в ее содержимом.
— Берем? — Сержант, жадно пожиравший глазами девичью фигурку, от напряжения сжал рукоять автомата так, что побелели суставы.
— Ждать! — Командовавший операцией капитан наблюдал, как остальные члены группы выходят из коридора и подходят ближе.
