Коллин Хоук - Судьба тигра
Дурга снова нажала на брошь и прошептала:
– Брууча, брошь!
Золотые доспехи съежились и вновь превратились в маленькое украшение.
– Пожалуй, пока тебе лучше оставаться в этой… – низким томным голосом прошептала богиня, пробегая пальчиками по широкому плечу Кишана, – … современной одежде. Ибо к красивым мужчинам в боевых доспехах я питаю слабость.
На лице Кишана отразилось искреннее изумление.
Что происходит? Дурга никогда раньше не флиртовала с Кишаном столь… откровенно. Впечатление было такое, будто мы все смотрим плохой сериал.
– Эти броши были сделаны специально для вас двоих, – продолжала Дурга. Теперь она смотрела прямо в глаза Кишану, воздух между ними загустел от жара. – Тебе понравился мой подарок, эбеновый? – тихо спросила богиня.
Кишан шумно вздохнул, шагнул вперед и взял ее руку в свои ладони.
– Я думаю, что ты… то есть, я думаю, что это… невероятно! Благодарю тебя, моя богиня, – прошептал он и поцеловал ее пальцы.
– Хм-ммм, – довольно промурлыкала Дурга. – Не за что.
Рен негромко зарычал, и мистер Кадам наконец разрядил повисшее в воздухе напряжение.
– Полагаю, нам пора в путь. Если, конечно, вы не хотите сказать нам что-то еще…
Дурга тут же отстранилась от Кишана, который пожирал ее глазами, словно хотел съесть на месте. Богиня ответила ему таким пламенным взором, что заполыхавший между ними пожар мог бы запросто расплавить каменный пол.
Потом Дурга перевела взгляд на мистера Кадама и кивнула.
– Я сказала все, что должна была сказать. До новой встречи, друзья мои.
Когда ее фигура начала отвердевать, я в отчаянии воскликнула:
– Когда же мы встретимся снова?
Дурга улыбнулась и подмигнула мне. Вспыхнувшее пламя охватило ее тело, скрыв от наших взглядов, а когда огонь погас, на постаменте вновь стояла восьмирукая восковая статуя. Я поднялась на пьедестал и протянула руку Фаниндре. Та послушно обвилась вокруг моего предплечья и снова застыла.
Я повернулась, стала спускаться и чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав гневный вопль, прогремевший в тишине храма:
– Это было совершенно возмутительно!
С этими словами Рен врезал брату в челюсть.
Глава 7
Судьба
Кишан потер щеку, бешено сверкая глазами.
– Если я еще раз увижу, что ты так обращаешься с Келси, клянусь, что я дух из тебя вышибу, а не только мозги! – взорвался Рен. – А сейчас я настоятельно советую тебе извиниться. Я достаточно ясно выразился, младший брат?
Кишан захлопал глазами, потом кротко закивал.
– Хорошо. Мы ждем вас снаружи, – отрезал Рен и вышел, сопровождаемый мистером Кадамом.
– Он прав. Прости меня. Просто не знаю, о чем я думал. Прости, Келлс. – Кишан порывисто обнял меня. – Ты ведь все еще моя девочка, правда?
Я кивнула, уткнувшись в его грудь, а он взял меня за руку и вывел из храма.
– Можешь злиться на меня, если хочешь, я заслужил! Можешь даже обезуметь от ревности и поколотить меня.
Как ни странно… я нисколько не ревновала. Меня разбирала не злость, а любопытство. Сделав себе мысленную зарубку непременно обсудить это с мистером Кадамом, я бросилась вниз по тропинке и с изумлением увидела, что лед и снег вокруг храма растаяли без следа.
Спускаться вниз по горной тропе было намного легче, чем подниматься, но братья все равно держали меня под руки, на случай, если я вдруг поскользнусь. Когда мы миновали Катру, я едва переставляла ноги от усталости и сомневалась, что смогу преодолеть последнюю милю.
Но мистер Кадам, обычно такой покладистый, на этот раз настоял, чтобы мы продолжали путь, и даже предложил одному из братьев понести меня. Разумеется, я отказалась и с горьким вздохом поплелась вперед, но вскоре Кишан подхватил меня на руки. Я тут же уснула и проснулась, только когда мы подошли к лагерю.
Грея ноющие ноги возле костра, я улучила минутку поговорить с мистером Кадамом с глазу на глаз.
– Мистер Кадам… я хотела спросить, что вы думаете насчет Дурги и Кишана. Понимаете, я не могу разобраться в том, что чувствую. Вы ведь тоже все видели, правда?
– Да. Я… да, я заметил.
– Как вы думаете, мне нужно волноваться? Насчет Кишана, вы понимаете? – Я невольно съежилась под взглядом мистера Кадама. – В мифах часто рассказывается о том, как боги влюблялись в простых смертных… и у них даже рождались дети. Может быть, Дурга положила глаз на Кишана? И что в этом случае я должначувствовать?
Мистер Кадам поднял глаза к звездному ночному небу, помолчал, потом улыбнулся мне.
– А что вы чувствуете?
– Я чувствую… как будто я должна ужасно расстроиться, но ни капельки не расстраиваюсь, и это меня беспокоит. Ведь я доверяю Кишану. Я верю, что он меня любит.
– Вы правы, доверяя ему. Пока у Кишана есть вы, богиня ему не страшна. Он вас любит.
– Я знаю, что любит, но Рен так огорчается!
Мистер Кадам вздохнул.
– Рен… Рен тоже вас любит. Он стоит горой за тех, кого любит. Он всегда готов был жертвовать собой, забывая о собственных желаниях, лишь бы у других все было хорошо. На войне он скорее бросится в первые ряды и подвергнет себя самой страшной опасности, чем допустит гибель своих солдат.
«Угу. В этом весь Рен!»
– Да, я сразу это поняла, – кивнула я. – Он порвал со мной, когда не смог спасти меня и я едва не утонула. Он пожертвовал собой, чтобы Кишан мог увезти меня от головорезов Локеша. Он постоянно отказывается от меня, чтобы спасти мне жизнь.
Мистер Кадам понимающе кивнул.
– Рен всегда будет бросаться вам на помощь. Так он проявляет свою любовь, мисс Келси.
«Но нужна ли мне такая любовь?» – подумала я.
А мистер Кадам продолжал:
– Кишан в бою ведет себя иначе. Для него победа гораздо важнее способа, которым она достанется. Как и Рен, он будет защищать своих близких и сражаться в первых рядах, но цель у него другая – проявить себя, вдохновить других бойцов и повести их за собой. И Рен, и Кишан сильно изменились за эти годы. Они повзрослели, стали лучше, чем раньше. Кишан стал менее эгоистичным, более открытым внешнему миру. Он больше не пытается выиграть любой ценой, он понял, что победа твоей стороны – это и твоя победа, даже если ты не обнажал меч в бою.
Зато Рен, напротив, ушел в себя. Когда-то он командовал армиями, сражался за свой народ и добивался мира для своей страны, но сейчас ему нужна только близкая душа. Он хочет создать собственную семью и любить ее. – Мистер Кадам сцепил пальцы, помолчал, слушая треск веток в костре. – Они оба любят вас, каждый по-своему, но со всей полнотой, на которую способны. Да, я уверен, что Дурга испытывает влечение к Кишану, поскольку распознала в нем родственную душу. Она очень похожа на того Кишана, каким он был раньше. Дурга – воительница до мозга костей. Вы же видели, как она бросила вызов Кишану, приставив меч к его горлу? Прежний Кишан тут же бросился бы в бой, но ваша рука мгновенно остановила его. Право, мисс Келси, я не вижу повода сомневаться, что Кишан вас любит.
