Отныне – Главный герой! Том Последний (СИ) - "Swfan"

142. Отчаяние

Что же выбрать? Мета-модификатор персонажей или мета-модификатор вещей? С одной стороны, мёртвая птица, которую я нашёл на песочке, явно не была прямо «персонажем» — хотя если так подумать, у неё было побольше характера, чем у Сиро… Не суть. С другой — неужели это вещь?

Впрочем, чего тут размышлять. Можно просто попробовать.

Я провёл пальцем по строчке в журнале.

«…Выберете Персонажа, которого вы хотите модифицировать»

И посмотрел на мёртвую чайку. И так…

…

…

ОШИБКА! Персонаж не найден.

Не найден значит… Ну ладно. Похоже это всё-таки предмет. Я использовал мета-модификатор предметов и действительно, передо мной нарисовался список с характеристиками мёртвой птицы. Вид, как давно она погибла, процесс разложения и всё прочее.

Я пробежался глазами по списку, пытаясь найти строчку, которая отвечает за… Не знаю — работу жизненных функций. Ничего такого не было.

Плохо… Ну ладно. Внизу была ещё одна, пустая строчка, куда я мог вписать всё что угодно.

Я провёл по ней пальцем и вывел следующую надпись:

«Жива и полностью здорова».

И нажал «Модифицировать.»

Снова побежали троеточия… Интересно, зачем они вообще нужны? Журнал это что, компьютер, что ему нужно производить какие-то расчёты? Может я всё это время был в виртуальной реальности? Вот это будет поворот. Читатели живьём съедят…

«…Оценочная стоимость: 30Б…»

Всего лишь? Я удивлённо посмотрел на цифру, которую нарисовал журнал. Тридцать баллов, чтобы воскресить мёртвое существо… Учитывая, какие в последнее время высокие были цены на всё про всё, это было довольно щадяще…

«хе-хе-хе…»

И вот почему.

Я поморщился, когда услышал смех у себя в голове, и спросил:

— Что ещё?

«Хе-хе… Неправильно мыслишь, герой. Ты не воскрешаешь, ты даруешь жизнь! А это немного разные понятия… Франкенштейн сделан из кусков человечины, человеченищи, но сам ничегошеньки общего с мёртвыми не имеет… У него СВОЯ душа»

Не Франкенштейн, а его монстр вообще-то. Ф. — имя самого доктора…

Я наклонил голову и задумался над словами Юдзи.

Действительно, я не мог просто приписать «жизнь» мёртвому телу. Это так не работает. У меня просто получится… Даже не зомби, другая нечисть, которая обитает в мёртвой материи. Но что мне в таком случае делать?

Я почесал подбородок.

Какой он был гладкий… Не суть.

И так… Может мне попробовать как-нибудь изменить модификацию? Написать, например, что птица «такая-же, как был при жизни, и ещё здорова…» Нет, нельзя. Это было слишком специфично. Нельзя модифицировать настолько точечно… Это попросту глупо.

Вот и возникла проблема. Впрочем… Не будем отчаиваться. Был у меня и другой вариант.

Я осмотрел землю и нашёл на песочке небольшой камешек. Подобрал его, открыл поле для модификации и написал туда:

«Если съесть — вернёт к жизни…»

Если я не могу воскресить мёртвое существо, то, по крайней мере, я мог создать эликсир, которые сделает это за меня. Почему бы и нет?

'…

…

Оценочная стоимость: 9999Б'

Что…? Я растерянно уставился на огромную цифру, которую высветил журнал. Девять тысяч девять… Что, ещё раз? Почему… почему так много?

«Хе. Хе. Хе… Ну а ты как думал, герой…?»

На странице вдруг появился клоун с бейсбольной битой. Юдзи опирался на неё, как на тросточку.

«Вернуть к жизни… Ишь чего захотел! Нельзя. Ни в коем случае! Забыл условия? Мне напомнить?»

Вдруг, чернила сгустились и превратились в следующие строчки:

«…Стоимость модификации предмета и персонажей зависит от влияния, которое они оказывают на окружающий мир и на историю…»

«Понял?» — Юдзи провёл по абзацу своей битой.

«Если ты создашь эликсир жизни, это же ты сможешь воскресить… Кого угодно! Так нельзя, нет-нет-НЕТ! Это нарушит баланс и совершенно, совершеннейше уберёт весь саспенс из истории. Ни один редактор тебе такого не позволит!»

Юдзи прочитал свою тираду, сложил руки в белых перчатках и растворился. Я, меж тем, продолжал пристально и немного горько смотреть на абзац, который он за собой оставил «Стоимость…» И так далее.

Если так задуматься, это было ожидаемо. В своё время я пытался создать меч, который убьёт одним единственным касанием. Журнал мне этого не позволил, потому что такой артефакт получился бы слишком сильным. И вот опять… Я столкнулся с той же проблемой.

Что мне делать?

Попробовать сократить действие эликсира, например, чтобы он вылечил только Мураками? Это так не работает. Опять же, в своё время я наградил одного парня способностью узнавать, какое воздействие на него возымел тот или другой контракт. Но, когда я пытался более точно настроить эту способность, чтобы сэкономить баллы, у меня ничего не получилось. Журнал такого не позволит. Это не машина, которую можно обмануть, если найти слабое место в её условиях. У него есть, что называется, здравый смысл, который сам решает, какую модификацию я могу провести, а какую нет.

Я поднялся на ноги сжал кулаки.

Постоял так с минуту, выдохнул и посмотрел на время. Я переодеваюсь уже добрые десять минут. Мураками наверняка волнуется, пора вылазить… Хотя делать мне этого совершенно не хотелось. Я не мог, не понимал, как мне вернуться к нашей рутине теперь, когда свет надежды померк, и передо мною снова замаячила тёмная бездна.

В итоге и я сам не заметил, как вылез из грота и вернулся на пляж. Мои ноги несли меня сами собой. Я был на автопилоте, пока мои мысли были заняты… Ничем. Они были заняты отчаянием.

Мураками дожидалась меня у берега, возле водицы. Девочка приподнялась и посмотрела на меня голубыми глазами.

— Ты долго…

— Пришлось задержаться, — услышал я свой голос.

— Ты… Не переоделась, — вдруг, я заметил, что Мураками всё ещё была в своих шортиках и майке. Только я был в плавках. Это было немного неловко…

143. Метания

Это было немного неловко… С другой стороны, я сейчас был ребёнком, так что, наверное, со стороны всё смотрелось не так уж и странно. Наверное. В любом случае на всей протяжённости пляжа кроме нас никого не было. Мы выбрали на удивление безлюдное место.

— Я… — меж тем Мураками прервала мои мысли. — Подумала… У меня аллергия на солнце! Вот, — и положила руки на пояс.

Аллергия на солнце? Бывает. Я посмотрел в лицо девочки и заметил, что она старалась не смотреть в мои глаза. На её щёчках, действительно очень белых и мягких, который даже немного сливались с белоснежными волосами, зардел румянец…

Ах вот оно что… Ей просто было неловко раздеваться. Я не против. Вот только можно было сказать об этом заранее, чтобы мне самому не пришлось снимать одежду. Ладно. Пусть…

— Что там дальше у тебя в списке? — спросил я.

— Ах! Сейчас, — она сделала задумчиво лицо. — Плавать, искать ракушки, строить замок из песка… Вот так.

— Ладно, — я кивнул. — Начнём с замка…

В итоге наше песчаное творение в пору было находиться на картине Сальвадора Дали. Мураками строила разномастные башенки, рыла грот, наполняла его водицей и выдавливала винтовые лесенки… Получалось всё это довольно криво, но очень мило. Я ходил по берегу и собирал ракушки и камушки, которые мы потом использовали в качестве черепицы. Мы работали так долго, что потихоньку стал начинаться прилив, и наше творение стало размывать.

Мураками вздохнула и отдала замку честь.

Казалось, на мгновение, что сама девочка, что я смогли отвлечься от мрачных мыслей, которые терзали наши души. После этого мы ещё немного погуляли и побегали вдоль берега, и даже немного, пятками, зашли в тёплую водицу.

Ровно в пять у Мураками зазвонил будильник. Пришло время собираться, если мы не хотели ещё полтора часа дожидаться следующего автобуса. Вместе мы вернулись на трассу… Всё дорогу домой я смотрел на заросли. Мураками как будто почувствовала перемену в моём настроении и тоже ничего не говорила. Знаю, это было глупо, и, по-хорошему, мне нужно было разговориться, устроить дружескую беседу, набрать побольше баллов, но я просто не мог заставить себя это сделать.