Мешок неприятностей (СИ) - Солышко Евгений

— Чёрт знает что! — В сердцах плюнул «контрик», так как и для него это стало новостью, к которой он был не готов. — Мы с эмиратами в натянутых отношениях, а они устраивают представление.

Кто такие ОНИ, «контрик» не уточнял.

Барри

С появлением денег в заначке, жизнь Барри пришла в некоторое замедление. Особенно много тратить денег он опасался, а по мелочи тратилось только на еду. Конечно, зудело. Подмывало потратить сразу много. Хотелось удивить Нинель. Ошеломить. Но! Очень не хотелось наступать на старые грабли, в виде громил Трога или Айгора Лекса. Стоит только засветить деньги, то налетят как шершни. Хорошо если только покусают, а то может произойти что-нибудь и покруче этого. Еще в голову приходили сожаления по поводу утраченного мешка. Как не вовремя Шкет выловил его мешок. Правда вспомнив, что денег в нём было всего ничего, а остальное была наркота, но всё же. Это был его мешок, и ему было его жаль.

Проводя большую часть времени по кафешкам, Барри возвращался под вечер. Нинель продолжала дуться на него, и приходилось вечера скрашивать разговорами с новым другом. Только осознание того, что проблемы с наркотой прошли мимо Барри благодаря Шкету, позволило сначала не злиться на него, а потом и принять как друга. Ещё немаловажную роль сыграло и то, что Шкет был его ровесником и с таким же кругом интересов как у Барри.

Однако Барри очень хотелось примириться с Нинель, но присутствие Шкета делало все попытки бесполезными. После того, как Жером стал появляться в доме Шкета и проводить время с его матерью, Шкет стал приходить ночевать к Барри. Нинель дула губки, но ничего не говорила. Пришлось намекать, а не надоели ли гостям хозяева. Шкет понял всё правильно, потому, что и сам задавал себе вопрос, почему перестала приходить Нинель.

Шкет

В этот день неприятности для Шкета не закончились. Мало того, что мать стала встречаться с Жеромом, так ещё и Барри отказал в проживании. Шкету был понятен поступок друга, да он бы и сам отказал в такой ситуации, но простить мать и своего наставника он не мог.

Приходилось и работу делать и жильё искать. Хорошо, хоть его отправили проследить за городским арсеналом. А то пришлось бы дуться и не разговаривать с наставником.

Просидев втроём в кустах возле арсенала Шкет перезнакомился со стражником и молодым «контриком». За разговорами они чуть не пропустили, как к арсеналу подъехала огромная фура с сеном.

— А сено зачем в арсенале? — вопрос стражника повис в воздухе, все молчали и молча наблюдали как откуда-то появились люди и стали таскать тюки из арсенала.

— Это что такое? Они, что переправляют оружие? — Шкет заволновался и стал озираться по сторонам.

— Нас послали только наблюдать, — прошипел контрразведчик и стал хватать за полу камзола Шкета, который уже собирался пойти выяснять обстоятельства погрузки.

Фура отъехала довольно быстро. На крыльце остался служащий мэрии и один из грузчиков. Они разговаривали тихими голосами и как не напрягался Шкет, но ничего не мог разобрать. Контрразведчик стал подталкивать Шкета:

— Надо проследить за телегой с сеном, чего грузили и куда поехали.

— Надо доложить начальству! — вмешался более опытный стражник и стал раскладывать свою сумку.

— Вы пока набросайте сообщение, а я быстренько сбегаю в участок.

— Ага! Сваливаешь, когда жареным запахло.

— Молод ты ещё, мне такое говорить, я за свою жизнь столько раз ходил под смертью, тебе и не снилось. — Стражник разволновался и наконец, предложил, — вон, пусть «контрик» донесение отнесёт.

На этом и остановились. Контрразведчик Жан взял донесение и попятился из кустов. В это время разговаривающие незнакомцы закончили свой разговор, пожали руки и разошлись. Один вернулся в мэрию, а другой направился пешком в сторону полиции. Появившийся из боковой улицы Жан пристроился за ним и неспешно направился в том же направлении. Совмещая и доставку донесения и негласное наблюдение за подозреваемым. Шкет подумал — профессионал! Но затем понял, что отвлёкся и предложил стражнику остаться наблюдать, а сам отправился по следам телеги с сеном. Телега нашлась в нескольких кварталах брошенной. Лошадей даже не выпрягали, а просто бросили поводья на землю. Когда туда подошёл Шкет, то возле неё уже крутились несколько подозрительных лиц, явно собираясь приватизировать брошенное имущество. Не обращая на них никакого внимания, Шкет подобрал поводья и стал забираться на место возницы.

— Ты кто? — один из прогуливающихся подошёл развязной походкой к телеге.

— Полиция, — Шкет равнодушно бросил ответ и продолжил взбираться на телегу.

— А может это наша телега?

— Ага, и труп под сеном тоже ваш. — Шкет щёлкнул кнутом и направил повозку в сторону полиции.

Жером пришёл в возбуждение от вида Шкета на телеге с сеном.

— Ты что себе позволяешь?

— На этой телеге перевозили оружие из арсенал сегодня вечером.

— Оружие перевозили на нашей телеге.

На крыльце столпились свободные от службы стражники и полицейские. На шум вышел шеф полиции и все замолчали. Шкет спрыгнул на землю и объяснил, почему он привёз телегу.

— Да как же возили оружие на этой телеге? — Не унимался Жером.

Шкет театрально подошёл к сену и одним рывком вырвал большой клок сена. В образовавшейся прорехе стало видно, что внутри есть пустота. Вырванные клоки сена с другой стороны дали свет и стало видно, внутри лежит окровавленный человек. Вытащенное из телеги тело положили на землю. Пришедший по вызову врач констатировал смерть и просто удалился, бросив через плечо:

— Заколот мизерикордией в сердце, под лопатку.

— Мизерикордия? А что это? — Шкет посмотрел на Моновиля и Жером ответил:

— Стилет, узкий кинжал для добивания жертвы. А почему ты бросил свой пост.

— Там остался стражник, а «контрик» должен был принести донесение.

Шеф подтвердил его слова, но Жером, продолжая злиться на Шкета, добавил от себя:

— Возвращайся на пост. Дежурить до утра.

— Мама будет волноваться.

Жером скривился как от гнилого лимона:

— Я заеду и сам ей сажу.

Шкет зыркнул на своего учителя и вразвалочку ушёл.

Шеф подошёл к Жерому:

— Вы уж обязательно сходите к его матери и объясните ситуацию.

Жером Моновиль посмотрел на шефа полиции и покачал головой:

— В этом районе даже не курящие, на всякий случай, с сигареткой ходят, а он просто так взял и уехал. Безбашенный!

— Как бы нам не пришлось собирать осколки этой башни.

Нинель

В очередной раз, принимая свою подругу Камиллу в фургоне, Нинель думала, как ей примириться с Барри. Камилла мило улыбалась и, попивая кофе, с удовольствием рассказывала про баркас Барри, который превратился в забавный балаган-выставку бюстгальтеров.

— Конечно они все не дорогие, но есть очень интересные как по форме, так и по расцветке. — Камилла посмеивалась над своей подругой почти в открытую, во всяком случае, Нинель это прекрасно понимала, — Есть такие, что просто оторопь берёт от объёмов. — Она помолчала и продолжила, — Как хорошо, что у нас с тобой довольно приличные формы, которые не страшно предъявить на обозрение. А твоя грудь так вообще превосходная и может обходиться без этого аксессуара. Я помню, помню твой рассказ о том, какое впечатление оставил подаренный комплектик на Барри. А, кстати, где этот юноша, который так старался произвести на меня впечатление и так смущался, оказавшись в моём доме?

Камилла внимательно посмотрела на Нинель, которая опустила голову и не знала, что и ответить.

— Ты ещё не помирилась?! Нельзя, чтобы это продолжалось так долго. Обязательно помирись.

— Я никак не могу застать его одного, да и он приходит всегда очень поздно.

— Поздно? И что он делает целый день?

— Он постоянно со своим другом, с дурацким именем Шкет. Он последнее время у него ночует на баркасе.

— А пойдем, подышим свежим воздухом, — предложила Камилла и они вышли из фургона и отправились на мост. Посмотрели сверху на коллекцию лифчиков Барри, которые развевались на ветру.