akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Налить тебе чаю? – предложила мама.
После ее очередного утверждения считать, будто она тянет время, было уже глупо. Ему неловко было принимать ее заботу после своих непрекращающихся атак на родительское спокойствие.
— Неужели это такая грязная песочница? – произнес он сочувственно.
Ее внимательный взгляд дал это понять яснее ясного, и могла бы не отвечать.
— Невероятно, — подтвердила мама, кивая для убедительности. – Я тебе больше скажу – это совсем даже не песочница. Это намного, намного хуже!
Рики без труда предугадывал, по какому пути пошли бы ассоциации большинства его знакомых после такого намека. Но, после долгих раздумий о преступниках, которые искали его, он почему‑то вспомнил о другом.
— Склеп? – уточнил он.
Люси выглядела недовольной.
— Боюсь, что да, — подтвердила она. – Склеп, заброшенный, заплесневелый и затхлый, и совершенно ни к чему в него заходить.
— Тревожить призраков, которые там обитают, — добавил Рики.
— Рики, мне не нравится этот тон, — довольно резко прервала его мама. – Ты говоришь о действительно опасных вещах, как об игре. Что‑то вроде испытания на прочность, просидеть ночь в доме с привидениями или пройтись по карнизу на втором этаже. Это так, по–твоему? Однажды ты уже попробовал. Хватит.
— Эти призраки могут найти меня сами, — настаивал он, хотя мама нажала на довольно болезненное своей свежестью приключение. До школы он попал однажды в госпиталь – именно благодаря тому, что полез, куда нельзя. Это не привело ни к чему хорошему не только его, но и совершенно не имеющих к тому далекому эпизоду отношения нынешних одноклассников Рики. Некоторые из них вынуждены были познакомиться с очень опасным типом, которого обезвредили взрослые колдуны буквально неделю назад. Больше всего Рики беспокоился, что его поиски могут втянуть в тяжелую историю его друзей и родственников. Он бы даже предпочел бы, чтобы они ему совсем не помогали.
Люси глубоко вздохнула, но сын не понял – выразила ли она силу своих волнений, или сдерживала направленный на него гнев таким образом.
— Грязь крови, — сказала она вдруг с отвращением.
— Что? – опешил Рики и даже привстал. И было от чего.
Он никак не ожидал, чтоб его мама рассуждала такими понятиями. Чистота крови, то есть исключительно колдовское происхождение, и наоборот – этот показатель служил основой для понимания ценности любого мага в глазах некоторых родовитых особ, мнивших себя аристократами. В худшем варианте, это и были те типы, которых Министерство магии приговорило к пожизненному тюремному заключению, но некоторые из них вместо этого скрывались и разыскивали Рики. Когда‑то у них был сильный вожак – он называл себя Темным Лордом и еще именем, которое боялись произносить, и ходили слухи, что ему удалось добиться бессмертия; однако он куда‑то пропал и оставил своих сторонников с носом. По мнению друзей Рики и его самого, этот Лорд Как – Его — Там отлично сыграл на желании старых колдовских кланов воображать о себе много и ничего для этого не делать. Но сочувствующие благородной идее попадались до сих пор, особенно среди отпрысков чистокровных семейств. Конкретно в «Слизерине» существовал кое‑кто пусть менее опасный, чем бывшие сторонники несостоявшегося диктатора, зато поближе, и звали этого принципиального субъекта Френком Эйвери. Они оказались в конфронтации на следующий день после прибытия в школу, и оставались в таких отношениях по сей день. Рики не всегда находил достаточно слов для того, чтоб описать, как сильно Френк его раздражает. Одноклассник тоже не питал к нему теплых чувств и постоянно твердил, что Макарони и ему подобные позорят колледж. Он периодически затевал что‑нибудь, чтобы собрать себе единомышленников, не упускал возможности оскорбить учащихся из неколдовских семей, причем его любимым ругательством было не всем им понятное слово «грязнокровка».
Рики мог помыслить, что матери об этом известно, — помнится, как‑то при ней о мании чистой крови упоминал очень почтенный, но нелюбимый семьей Макарони колдун, — но чтобы она разделяла такое предубеждение, как понял сын из ее тона – это сильно напоминало конец света. Чтобы она презирала кого‑либо только за то, что его семья насчитывает недостаточно поколений, состоящих только из колдунов и ведьм?! Мама, которая даже не спросила о происхождении его друзей, когда они приезжали на каникулы. Или, как не ужасно это предполагать, вдруг она считает, что напротив, колдовство – это недостойная мутация, верит в то же превосходство, только наоборот, не обладающих магией?! И при этом согласилась усыновить ребенка явно колдовского происхождения? Что‑то маловероятно…
— О чем ты? – уточнил он все же.
Люси явно расстроилась. И, похоже, она боялась.
— Не надо так смотреть, я, конечно, знаю больше, чем ты ожидал, об этих маньяках, которые ищут тебя. Я знаю, что они долгое время заключали браки в своем кругу, и кровь у них вообще не обновлялась. Наверное, поэтому они ненормальные, — она скривилась.
Рики расслабился – для англичанки, вышедшей замуж за итальянца, не посчитавшись со снобизмом родной нации, мама рассуждала вполне естественно. По крайней мере, в этом случае он не сомневался: она призналась, как действительно думает. Грязь крови означала для нее именно то, что она сказала. Эта тема не скрывала больше никаких других подводных камней.
— Тем более странно, чтоб они вдруг оставили меня в покое, — напомнил он.
— Ну, надеюсь, все это прекратится естественным путем, — оптимистично заявила она. — Они сами вырождаются, да еще и стареют. И Гарри мне обещал, что они тебя не найдут, — мама отставила чашку. – Все, мне нужно ехать. Сообщи, пожалуйста, папе, что я не смогу вернуться до трех – думаю сегодня задержаться и поговорить все же об отпуске, хотя бы на неделю. Конечно, мне вряд ли его предоставят.
Этим она его обезоруживала – заботилась, раздавала поручения так, как будто все в порядке. Рики кивнул – действительно, какой отпуск, когда мама полгода провела в Италии из‑за прошлогоднего переезда. Причиной была, конечно, его безопасность.
— Ну вот что, мама, — начал он, тоже вставая. — Аргумент «Гарри мне обещал» от тебя звучал совершенно надуманно…
— Ты опять скандалишь?
В кухне появилась миссис Дуглас. Она работала у Макарони с тех пор, как он себя помнил, и, конечно, вмешивалась. Рики предпочитал не препираться с ней, неважно, из каких соображений – привязанности или старого детского страха перед поварешкой. А сейчас она, к тому же, могла услышать что‑нибудь, ставящее под угрозу декрет магической секретности.
— Нет. Просто мама верит дяде Гарри примерно так же, как я, — объяснил он более спокойно.
