Илья Гутман - Возмездие чернокнижника
"А что, если мне добраться до Новгарда пешком?" — вдруг осенило Ларратоса. — "До города всего пара десятков вёрст — во время армейской службы мы ещё и не такие переходы совершали… К вечеру уже буду дома". Приняв такое решение, Мельд пристегнул к спине небольшой круглый щит, поправил меч в ножнах, надёжно закрепил на поясе автоматический арбалет, надел армейские перчатки и вышел из вагона, сразу же провалившись в снег почти по пояс. После относительно тёплого вагона холодный ветер казался особенно пронизывающим. Снег стал гуще, покрывая чёрные волосы Ларри белым инеем.
"Лыжи бы сюда", — подумал Ларратос, шагая вдоль железнодорожных путей по направлению к городу. Его красный плащ, означавший принадлежность к командному составу, легко выделялся на фоне заснеженной равнины.
"Хорошо ещё, что я довольно высокого роста", — мрачно подумал Мельд, проваливаясь в очередной сугроб. А снег всё сыпал и сыпал, заметая следы сержанта.
***В Новгард Ларри вошёл уже глубоким вечером. Часы на ратуше ударили восемь раз. Метель к тому времени уже успела закончиться, но ветер никуда не делся, по-прежнему дуя прямо в лицо Ларратосу. Холодно. Самое настоящее царство холода. Из печных труб домов валили облака дыма. Необычайно холмистая местность, покрытая многомесячным слоем снега и льда, представляла собою красивое зрелище, но это была мёртвенная красота. Холмы, на которых приютились кирпичные домики, тускло поблёскивали в свете окон домов, но этот блеск тоже выглядел мёртвым. Не водилось на этих холмах никакой живности, не росло никакой травы, а из деревьев встречались только сосны. Кое-где также попадались дубы и берёзы, но без листьев они выглядели жутковато. И подобная погода продолжалась даже здесь, на самом юге республики Гиперборей, около шести месяцев. Полгода зимы! И это ещё ничего: например, в столице, городе Стейнгарде, расположенном всего в двухстах верстах от Новгарда, зима длилась свыше восьми месяцев. А на Крайнем Севере, где Ларри проходил военную службу — и вовсе круглый год.
"Почему же господь наш Камриэль проповедовал, что в аду должно быть жарко? — думал Ларратос, — смотрю я на нашу погоду и понимаю, что в аду должно быть именно холодно. Я бы предпочёл действительно гореть в аду, чем мучиться от этого невыносимого мороза".
Нельзя сказать, что Ларратоса можно назвать незакалённым — наоборот, физически он был хорошо развит, и без проблем мог часами находиться на самом сильном морозе. Однако мороз ему просто не нравился. С детства он мечтал о путешествии в южные страны, где нет этого ужасного вечного холода, жизнь расцветает, а люди живут не такие угрюмые, как в его родной стране.
Ларри прошёл мимо целого комплекса зданий, обнесённых высоким забором: это была академия разведки. Мельд покосился на свою левую руку — он всегда мечтал стать разведчиком, но теперь, когда над ним висит смертельное проклятие, этот путь для него закрыт.
Затем началась южная городская окраина — целая гряда холмов.
На самой вершине одного из них стоял дом семьи Мельдов — кирпичный красный двухэтажный особняк, вокруг которого росли сосны. Ларратос подошёл к двери и открыл её. Его уже ждали, и вся семья была в сборе: отец — господин Лекстран Мельд, сидящий у камина, курящий трубку и читающий газету "Стейнгардские вести"; мать — госпожа Селина, а также младшие брат и сестра, Астра и Урсос. Астре было шестнадцать лет, а Урсосу — двенадцать.
— Ларри! — Восторженно закричала сестра, первой заметив старшего брата.
— Ларри! Вернулся! — подхватила госпожа Селина.
— Здравия желаю, сержант Ларратос Мельд, — улыбнулся отец, — мы ещё неделю назад получили сообщение о том, что ты стал сержантом и уже возвращаешься. Правда, мы думали, что поезд должен был прибыть в город ещё сегодня утром.
— Дорогу опять засыпало, — улыбнулся Ларратос.
— Ларри, я, наверное, тоже пойду в армию, как и ты, — мечтательно произнёс Урсос, — и вернусь оттуда тоже сержантом или даже старшим сержантом.
— Да, мой мальчик! Ты вернулся из армии настоящим мужчиной! Каким серьёзным и мужественным стало твоё лицо! — сказала мать, обнимая своего сына.
— О, Боги! — вдруг заметила она, — твоя рука! Она сломана!
— Ничего страшного, — отмахнулся Ларратос, — это не перелом, а всего лишь укус полярного вурдалака.
— Всего лишь?! — ахнула мать, осенив сына пятиконечной фигурой, — Великий Камриэль, это же смертельное проклятие!
— А что говорят врачи? — мрачно поинтересовался отец.
— Я получил эту рану в предпоследний день моей службы, — вздохнул Ларри. — В среду я отправил сообщение, а в четверг, во время битвы, вурдалак укусил меня. Я тут же срубил ему голову и побежал к военному медику. Но он сказал, что это излечимо только магией, а медицина тут бессильна. И добавил ещё: "После смерти ты превратишься в вурдалака, и тебя придётся сжечь. Рана незаживающая, и она будет болеть вечно. Но не расстраивайся, сержант. Пока ты жив — ты не мёртв. А после смерти ты в любом случае больше не хозяин своему телу".
— Как он мог?! — ужаснулась Селина.
— Я знал, что медики — ужасно циничные люди, — гневно поддержал её отец, — но не до такой же степени!
— Всё не так уж страшно, — отмахнулся Ларри. — У меня сейчас есть три выхода: первый — дождаться естественной смерти и быть сожжённым. Второй — отрубить себе руку, после чего можно будет умереть, как обычному человеку. И третий — вылечить руку магией. Но лечебная магия — вещь чрезвычайно дорогая, исцеление руки в хороших клиниках стоит две около двух тысяч аргусов. Впрочем, служители Камриэля могут взяться и за полторы.
— У нас нет таких денег, — мрачно сказал отец.
Семья Мельдов нельзя было назвать нищей, но и богатой тоже. У них не хватало денег даже на то, чтобы пристроить Ларратоса в какое-либо приличное место — например, в магическую школу.
— Что ж, придётся мне устраиваться на работу, пооткладывать деньги, накопить на лечение руки, а когда стану абсолютно здоровым — смогу поступить в академию разведки.
— Во всём виновато наше правительство, насильно призывающее молодых людей на войну, которую уже давно можно было выиграть, — возмущалась мать. — Да кому вообще нужна эта война?!
— Ну должен же кто-то изгнать порождения смерти с севера? — рассудительно заметил Ларри. — Да и лишние территории нашей стране не помешают.
— Какие ещё территории?! — Селина разошлась не на шутку. — Как будто кто-то не знает, что эта война приводит лишь к обогащению чинуш военного министерства!
Началось, — подумал Ларратос. Он уже давно понял, что если в его жизни происходило что-то хорошее, так тут же случалось и нечто плохое, будто бы боги пытались сохранить баланс в его жизни, причём баланс со знаком минус.
