Владимир Перемолотов - Повесть о страданиях Гаврилы Масленникова
Услышав это, огорченный Митридан вскричал не своим голосом:
— И ты рад этому сын мой? Оглянись.
Смерть стоит за твоими плечами!
Оглянулся Гаврила, так как от природы был любопытным и не боялся смерти, но ничего там не увидел.
Ничего. Даже тени там не было.
— Молод ты Гаврила — сказал Митридани поэтому говоришь слова, которые ни в какие ворота не лезут. Вижу я что не ты радуешься этому прискорбному происшествию, но твоя глупость…
Он ударил Гаврила костяным пальцем в лоб. Гулкий удар раскатился по комнате. Под печкой, наводя страх, расхохоталась нечистая сила.
Митридан поморщился и небрежно положил крестное знамение. В комнате стало тихо.
— От тебя ушла тень и вместе с ней может уйти жизнь. И ждет тебя не счастье, а смерть в базарный день.
Объяснил доходчиво Митридан Гавриле, что с ним должно случиться, напомнил об обычаях княжеских и добавил в конце:
— Ты считаешь, что тень тебе не нужна?
Послушай, что говорит о тени мудрый Пта. Цитирую:…Я, познавший значение всего сущего и тайны обеих магий говорю вам, люди! Тень — ваше второе Я. Человек двуединая сущность Тень наша всегда с нами. От рождения и до смерти мы связанны с ней и горе тому, чья тень исчезнет.
Такой человек недостоин уважения…
— Тень воплощение второго мира человека — продолжил мудрый Митридан слова великого Пта — У людей добрых она олицетворение зла, у злых — добра. Ты потерял тень, значит, половина человека в тебе умерло.
— Я добрый человек и никому в своей жизни не делал зла — пылко, но соблюдая приличия, возразил Гаврила мудрецу — значит тень моя — зло, которое меня покинуло! 3ачем же мне жалеть о ней?
— Покинуло! Что вы знаешь о своей тени, глупец? — не соблюдая приличий спросил Митридан — Кто знает где сейчас твоя тень? Может быть, она вовсе и не ушла от тебя? Ответь мне, почему ночь издавна считается временем злодейств?
Гаврила цивилизованно молчал, — Потому что тень наша не находится больше вне нас, а входит внутрь тела Может быть и твоя тень вошла в тебя и вместо славного парня Гаврилы Масленникова ты стал Гаврилой — злодеем?
Тишина повисла в комнате. Оторопел Гаврила так, что аж в подмышках стало жарко.
— Что же мне делать?
— Нужно бежать из города. — Сказал Митридан. Голос его был суров, но справедлив.
— Если задержишься — сядешь на кол.
Найди свою тень, если она пропала, и подвигами заслужи прощение князя.
Потер рукой затылок Гаврила, задумался. Вот какое ему счастье выпало! Ушла тень, но с ней ушло и спокойствие. Неожиданно рухнула его привычная жизнь. Не надо было больше ходить спиной вперед. Можно было вообще никуда не ходить, а сидеть и ждать, когда князь вспомнит о нем и пришлет отряд дружинников. А там совсем недолго и базарный день.
— Нет — подумал Гаврила — помирать мне нынче невмоготу. Настроя нужного нет.
Встал он, поклонился Митридану.
— Спасибо тебе, мудрый Митридан. Внял я твоим речам. Вижу и впрямь бежать мне надо.
Благословил его Митридан под хихиканье нечистой силы, пришедшей в себя после сокрушительного действия крестного знамения, и уж совсем было за дверную ручку взялся, как загрохотало, зашумело под окнами. Выглянул отшельник в окошко, а там отряд дружинников княжеских с копьями на перевес. Вышел начальник и кричит:
— По приказу княжескому выдай нам Гаврилу, Митридан, а не то мы тебе всю морду побьем!
Побледнел Гаврила, а Митридана от этих слов аж на сторону перекосило.
Подозвал он Гаврилу к себе и сказал вредным голосом.
— Помогу я тебе, славный Гаврила, только поклянись мне, что утаишь в глубине души своей все, что увидишь.
Поклялся Гаврила страшной клятвой, в которой упомянуты крыло нетопыря и ветка смородины, да и на всякий случай глаза прикрыл, чтоб не увидать лишнего. Тогда открыл Митридан буфет и налил в стакан фряжского стекла жидкостей разноцветных из трех бутылей сразу.
Вскипело варево, пшикнуло вонюче.
Сам волхв пить не стал, протянул гостю. Заколебался, было, Гаврила, но тут дружинники стали дверь высаживать, решился он и выпил.
— Выпил ты сейчас волшебный эликсир.
От него сила в тебе великая проснулась, но проявиться она сможет только тогда, когда ты запах пота учуешь. Что тебе это принесет, я не знаю, но силы твоей хватит, чтоб избить отряд дружинников.
Только мудрый Митридан произнес это, как дверь рухнула. Вбежал в комнату старший дружинник с красными глазами:
— Сдавайся, сын собаки!
Ужас обуял Гаврилу. Вздрогнул он, покрылся липким потом и тотчас сработало волшебство Митридана — озверел Гаврила…То что дальше воспоследовало в сказке сказать нельзя. Только пером описать и можно.
Из рапорта старшего дружинника.
Я первым ворвался в комнату к злодеям и увидел там Гаврилу. По глазам его было понятно что без боя его не взять.
— Хватай его — приказал я дружинникам, но те схватить его не смогли.
Отскочил он в сторону и начал срывать с себя одежду. Мы опешили, а он сбросил с себя все, что на нем было, остался только в сапогах, да в этих, как его:, ну короче в чем мать родила. Рявкнул он грозно и бросился на доблестных Ваших дружинников.
Дружинники панике не поддались и организованно, Римским строем, отступили. Тут мудрый Митридан крикнул мне:
— Спасайся, храбрый старший княжеский дружинник! Озверел Гаврила! Едва он теперь запах пота учует — звереет, и невозможно с ним не то что совладать, а и просто управу найти. Я сперва-то не поверил мудрому Митридану, но тут Гаврила прыгнул в самую гущу.
Орудуя руками, ногами и головой он избил восьмерых младших дружиников, после чего выпрыгнул в окно и исчез.
Мной приняты все меры к розыску негодяя.
Правду написал старший дружинник в своем рапорте. Не посмел солгать князю, за что и был посажен на кол при большом стечении народа.
На следующий день, учитывая пророчество Митридана, в столице были подняты цены на бобровые шапки и другие предметы первой необходимости. А Гаврила, вспоминая добрыми словами Митридана, шел по степи, уходя все дальше и дальше от города и княжеских дружинников. Шел он дикими местами, терзаемый солнцем, жаждой и дикими зверями, Солнце пекло его. Пот обильно выступал на теле и, чуя запах его, зверел Гаврила — нападал на хищников и тем добывал себе пропитание. Шел он нехожеными тропами, уничтожая в ожесточении скорпионов и шайки разбойников.
Увидя его разбегались из редких деревенек люди — дурная слава опережала его и видя это укреплялся Гаврилу в желании разыскать свою тень.
Наконец пересек степь Гаврила и, вымывшись предварительно, вошел в город Экзампай.
