Генри Балмер - Страна, которой нет на карте
Он сделал глоток чая, откусил тост, намазанный толстым слоем хорошего сливочного масла, и поставил чашку на широкий подлокотник кресла.
Он подумал, не без смутного возбуждения, что эта странная женщина явится к нему ночью из бури.
Мисс Харботтл не теряла времени даром. Сейчас она, вероятно, едет по дороге под свист ветра, стук дождя по ветровому стеклу, держа в губах сигарету.
Судя по голосу, она показалась ему девушкой такого сорта.
Наконец, ожидание кончилось. Энни впустила гостью в дом, сказала, что принесет свежего чаю и тихонько прикрыла дверь.
Мисс Харботтл прошла вперед и протянула руку. Крейн взял ее и с внезапным смущением взглянул на девушку. Волнистые волосы мисс Харботтл были убийственно коротко подстрижены. Лицо ее словно сошло со страниц старинных книг, полных романтики, которые Крейн читал в детстве, лицо, по сравнению с которым лица девушек в современных журналах казались пустыми. На ней были брюки и короткое кожаное пальто, и она первым делом извинилась за свой наряд.
— Я решила, что это больше подходит для поездки в такую погоду.
— Надеюсь, вы хорошо доехали, — сказал Крейн, показывая на стул. — Должно быть, это очень важно для вас. — И он огляделся в поисках чехла с картами. Девушка рассмеялась и села.
— Боюсь, мне пришлось вас немного обмануть, мистер Крейн. У меня нет карт для продажи. Крейн тоже сел.
— Ну, и что в мире?.. — начал он.
Ее лицо, по-прежнему наполненное жизнью и возбуждением от поездки бурной ночью, стало одновременно печальным, упрямым и одухотворенным. У Крейна возникло впечатление, что за внешностью феи, полной женственной красоты и очарования, скрывается практическая твердость импрессионизма.
Девушка подалась вперед.
— Я не продаю карт, мистер Крейн. Но я интересуюсь получением карты...
— Извините, мисс Харботтл, — резко и раздраженно перебил ее Крейн, — если вы знаете, что я коллекционирую карты, то должны также знать, что я не продаю их. Я...
— Я знаю, мистер Крейн. Я интересуюсь одной определенной картой. Картой, которой, я уверена, у вас тоже нет.
— Вот как?
Глаза девушки были теперь полуприкрыты длинными ресницами. Интересно, о чем она думает, мелькнуло у Крейна в голове, но он тут же отмахнулся от этих мыслей.
— Ну, мисс Харботтл...
— Меня зовут не Харботтл. Это имя владельца гаража, откуда я вам звонила. Я просто воспользовалась им.
— Но зачем?..
— Мистер Крейн, что бы вы сказали, если бы я сообщила вам по телефону, что ищу определенную карту и хочу приехать за вашей помощью?
— Н-ну... только то, что если я могу вам помочь, то, конечно, помогу. Но мне кажется, это очень необычно.
— Мне тоже.
— Да? Ну, и что теперь? — сердито спросил Крейн.
— Мистер Крейн, — заговорила с серьезной сосредоточенностью девушка, чье имя было не Харботтл. Ее ресницы поднялись и глаза — глубокие и ярко-голубые — оказали на Крейна почти гипнотическое воздействие. — Я интересуюсь картой, картой, порванной пополам.
— О! — сказал Крейн.
Наступило молчание. В комнату сгущалось напряжение, такое же реальное, как воющий за окном ветер. Где-то вдалеке, вероятно, в спальне, хлопнула дверь. Должно быть, Энни решила, что мисс Харботтл, которая оказалась не Харботтл, останется на ночь. Это была бы простая вежливость, ведь Крейн не тот человек, который развлекается с женщинами. Крейн игнорировал все эти неважные посторонние звуки.
Карта, порванная пополам!
Старая карта на толстом свитке бумаги, с надписями, которые трудно прочесть. Однако, не слишком старинная. Достаточно новая, чтобы водитель мог найти свой путь среди горных дорог. Вдоль этих дорог были глубокие выемки, возникшие в давние времена, еще до прихода римлян, когда люди искали новые кремни. Эта карта существует — или по крайней мере, существовала, — обычная карта, вычерченная черными чернилами в середине девятнадцатого века.
Да, Крейн знал о карте, порванной пополам. Но та ли это карта, о которой говорит девушка?
Ответ на этот вопрос мог быть только один: «Да!» Крейн успокоился и сделал глоток чая. Руки его дрожали, но еле заметно, так что чай мог чувствовать себя в чашке спокойно.
— Вы бы лучше рассказали мне остальное, мисс Хар... Простите...
— Полли Гулд.
— Мисс Гулд, вероятно, вы можете... Полли Гулд? Вы, случайно, не сестра Аллана Гулда?
— Нет, — ответила она и, увидев его выражение, добавила упавшим голосом:
— Я его кузина.
— Очень странно. Я имею в виду, вы позвонили мне, придумали историю о карте, которую хотите продать, и назвались мисс Харботтл... Почему бы вам было не встретиться со мной обычным способом?
Крейн не уловил выражение ее лица, но на мгновение ему не понравилось то, что он увидел.
— Вы богатый человек, мистер Крейн, — сказала девушка. — По всеобщему мнению, очень богатый. Вы живете один с несколькими слугами посреди вересковых пустошей. Несколько раз я имела дела очень богатыми людьми и, могу вам сказать, не понравилась им. Они уверены, что деньги заменяют нормальные человеческие качества...
— Пожалуйста, мисс Гулд...
— О, я слышала о ваших занятиях археологией и не сомневаюсь, вы чувствуете, что выполняете хорошую работу... но тут совершенно другое. Я не могла быть уверена, что вам понравится все это и вы, очень вежливо и деликатно, не откажетесь встретиться со мной.
— Но вы кузина Аллана Гулда! — Крейн был полон решимости не проявлять раздражение. — Вы наверняка должны понимать, что я бы встретился с вами...
— Аллан сказал мне, что вы странная рыба — это его выражение, я только повторяю, — и что он чертовски рад, что не родился с вашим наследным богатством. Нет, мистер Крейн, это было бы плохое начало. Вы богаты, а мы обычные люди. Мы живем в разных измерениях.
— Я помню, что Аллан вечно дичился, всегда стеснялся своего положения, вечно гонялся за новыми впечатлениями. В свое время он даже записался добровольцем в армию... Крейн был потрясен признанием девушки. Он знал, что многие люди испытывают к богатым неприязнь, но на казалась такой безразличной к этому. Однако, она знала о карте, порванной пополам. Он выпрямился в своем кресле.
— Ну, тогда... — сказал он. — Можете вы мне сказать, есть ли какие-нибудь известия об Аллане?
— Нет. — Голос Полли Гулд неуловимо изменился, словно Крейн затронул ее старую, болезненную рану. — С тех пор, как он исчез, никто не слышал о нем. Это было пять лет назад. Так что мы не хотим теперь ничего слышать.
— Да, извините. Вы любили его?
— Весьма сильно. — Она была явно расстроена. — Все мы любили его. Он хотел жениться на мне. Но я не хотела и не хочу. Иногда я думала, если бы... но затем... Так вернемся к карте и тому, до чего я не могу додуматься сама.
