Сергей Жилин - Иоанниты
Ароакес распрямился и встал в полный рост, который из-за вытянутых ног составил не менее трёх ярдов. Открыв широкий рот, гадина облизала острые зубы в три ряда и звучно щёлкнула челюстями. Появление пятерых иоаннитов её не испугало.
– Я не планировал сегодня убивать ещё, – смеющимся голосом прошипел Думклоу, присев на корточки, чтобы стать близкого с нами роста.
– Ты можешь больше не планировать, – пропищал из-за спины Франца Рассел. – Больше ты убивать не сможешь!
На руке иоаннита сверкнула вспышка, с пола взлетели вилы и, рассекая воздух, вонзились в живот демону, легко пробили его насквозь. Гулко вонзились в дальнюю стену. На месте попадания инвентаря у Думклоу образовалась громадная дыра, в которой медленно закружили какие-то мелкие частички, похожие на сожжённую бумагу. Повертевшись в воздухе, эти кусочки стали стягиваться обратно к бескровной ране и та вскоре заросла, как будто и не было. Восстановились и кости, и плоть, и одежда.
Задорно засмеявшись нечеловеческим смехом, демон расправил руки в стороны, поигрывая когтями. Мой пистолет и револьвер Эдмора заговорили одновременно, когти на перчатке Франца бросились в сторону противника, заворачиваясь в причудливые изгибы и петли. Рассел ударил ладонью в пол, выпуская очередное заклинание. Свинец разнёс тварь в чёрные клочки, когти настоятеля насквозь прошили тело демона, а магические путы попытались связать того, но лишь распилили на части.
Спустя десятисекундную атаку от Думклоу осталось лишь крупное облако парящих в воздухе угольно-чёрных частичек. Заполняя часть амбара, они, в самом деле, напоминают поднятые в воздух клочки сгоревшего мусора…
И тут облако уплотнилось и, подобно рою пчёл, двинулось в атаку! Подлетев к тройке наших товарищей, оно принялось на огромной скорости кружить вокруг них. Франц, Вирюсвач и Рассел попробовали отбиваться оружием, отшвырнуть от себя кружащее облако заклинаниями – всё было бесполезно.
Думклоу неожиданно собрался за спиной Рассела и двумя небрежными махами отрезал коротышке обе ноги и правую руку. Ещё живой иоаннит закричал от боли и ужаса, увидев, как легко когти прошли сквозь него. Оглашая окрестности диким криком, в котором сконцентрировалось небывалое количество боли, карлик упал на землю.
Франц и Эдмор решили сразить демона когтями и пулями, но тот легко рассыпался на частички и закружил свою адскую круговерть.
Следующей жертвой стал Вирюсвач: Думклоу появился перед ним и одним выпадом пробил в нём дыру. Рассыпавшись, демон пролетел облаком прямо через отверстие в животе иоаннита, чтобы вновь собраться и, скрестив руки ножницами, нанести удар, который разметал одноглазого на мелкие куски.
Ошмётки Вирюсвача не успели упасть на землю, а облако чёрных частичек переползло к умирающем Расселу. Собравшийся на четвереньках демон откусил широченной пастью голову коротышке, и та исчезла в желудке страшилы.
Франц, ревя от гнева и отчаяния, вытянул руку вперёд, и его стремительные когти свили вокруг верхней части тела Думклоу целый кокон, попутно пронзив его в десятке мест. Не обидевшись, аронакес просто рассыпался в чёрный рой, из середины которого вывалилась откушенная голова иоаннита-коротышки…
Демон собрался справа от настоятеля и легко отсёк ему руку небрежным взмахом когтями. От парализующей боли Франц замер, мелко задрожал и с ужасом уставился на обрубок конечности. Думклоу вновь закружился облаком, которое стало стремительно заползать в раскрытый рот настоятеля. Поглотив аронакеса, Франц смог сглотнуть и сделать один шаг, прежде чем его разорвало изнутри на тысячи кусочков! Хлюпающий кровавый взрыв и фейерверк из плоти случился посреди амбара!
Франца убили…
– Бежим! – дрожащим голосом пискнул громадный Эдмор и первым поддал ходу.
Я с трудом смог заставить себя отвернуться от кошмарной картины расправы с нашими сильнейшими и мудрейшими товарищами, над своим учителем, наставником и другом Францем. Тысячи лет совершенствования магии, создания сильнейших артефактов и оттачивания боевых искусств Ордена не смогли ровным счётом ничего противопоставить дикой силе ужасного создания.
Мы побежали со всех ног. Мой взгляд сразу метнулся к парому, который мог бы на пару секунд отсрочить нашу смерть. Нам негде укрыться от всепроникающего облака.
Следом за нами вырвался Думклоу, расправил ужасные крылья из чёрных клочков и бросился на своих жертв. За пару ударов сердца он настиг нас, но первым на очереди оказался каледонец. Когда он упал на землю с перерубленными ногами, я ощутил жуткий удар совести, что не остановился, а лишь продолжил бег! Словно я мог хоть как-то помочь…
Крики умирающего Эдмора стихли, а я уже громыхаю каблуками по деревянному причалу. Завопив, Думклоу рванул за мной…
А вот паром уже совсем близко, я, что было сил, прыгнул на него, вытянувшись в струнку и развернувшись в воздухе лицом к настигающему чудовищу.
Собравшись в целое, аронакес потянулся ко мне своими кошмарными когтями. Совсем близко. И тут мозг сам отдал приказ рукам – выстрел в упор разнёс кисть демону на ошмётки, я дёрнул оружием в другую сторону и отстрелил Думклоу вторую руку. Демон махнул в воздухе культями, так и не дотянувшись до меня, а я спиной дался о плоское дно парома, толкнув его инерцией своего полёта от причала.
Лёжа я перестрелил метким попаданием швартов, и судно для переправы понесло течением от берега. Демон неожиданно начал пятиться от воды, словно боится её. Он проводил меня кровожадным взглядом узких глаз.
– Я тебя найду! – прокричал с берега аронакес и начал медленно превращаться в человека.
Меня после случившего хватило лишь на то, чтобы развалиться по дну парома и переводить сбитое дыхание под аккомпанемент шумящей реки и грохот собственного колотящегося сердца. Впервые в жизни мне было действительно страшно, меня впервые сковал ужас.
Ещё нескоро я понял, что остался один, не сразу осознал, что бросил товарищей, остался в живых, когда друзья умирали. Был ли я виноват? Разумеется был, что проявил трусость, что отступил…
Отец строго наказывал мне никогда не отступать, а я обещал так и делать. И сегодня я отступил…
Был ли смысл вступать в безнадёжный бой? Возможно… Если бы я начал бессмысленное сражение и умер, я бы не жил с горечью от ужасной смерти товарищей и своего трусливого бегства. Не жил бы с постоянным страхом, что в дверь моего дома когда-нибудь постучится Думклоу.
Арика не расспрашивала: просто не успела. Я набрал снаряжения под завязку, достал из-под горшка с формозаной самую крупную и самую тайную заначку. После слов, что я уезжаю и надолго, настало время бежать от спокойствия, дома и вопросов. Ответы на них будут такие, что и давать не стоит.
