Юлиана Суренова - Дорогой сновидений
— Это я дура. И трусиха. И вообще… Называй меня как хочешь, только не бросай! Я так привязалась к тебе, что не смогу жить, если ты уйдешь! — она рыдала навзрыд, даже не думая о том, чтобы успокоиться.
"Моя шерстка уже вся намокла от твоих слез, — волчица отстранила от себя Мати, но мягко, не отталкивая. А еще через мгновение ее шершавый язык коснулся щек девочки. — Фу, они такие горькие! — фыркнула Шуши. — Хватит уже! Я терпеть не могу воду!"
— Ты не обиделась на меня? — размазав по лицу последние слезы, Мати устремила умолявший взгляд мокрых покрасневших глаз на свою подругу.
"Конечно, обиделась, — ответный взгляд волчицы был пристален и серьезен. — Но это совсем не значит, что я вот прямо сейчас все брошу, повернусь к тебе хвостом и убегу в снега. Я вижу твою душу, знаю, что ты не хотела причинить мне боль. А слова… За слова можно простить… Я уже достаточно выросла, чтобы научиться этому великому искусству, без которого никто не смог бы жить среди детей огня…"
— Какая же ты замечательная, Шуши! — девочка обхватила ее руками за шею.
"Да. Я умная, красивая… И ужасно голодная!" — ее глаза стали такими несчастными, что, заглянув в них, нельзя было не испытывать жалости.
— Неужели опять! — воскликнула Мати, схватившись за голову и закатив глаза, совсем как Лина, когда та заставала своих малышей за какой-то очередной шалостью, вроде выпотрошенной подушки или разрезанного одеяла.
"Почему опять? Всегда. Я всегда голодна!"
— Ну что мне с тобой делать?
"Что делать, что делать… Принести чего-нибудь… Косточку. Или кусок мяса… М-н-я… А если тебе жаль такой малости для лучшей подруги — то хотя бы эту жутко надоевшую кашу… Ну, ты посмотри, посмотри, какая я худенькая! Все ребра можно пересчитать!"
— Это где ребра? — Мати провела рукой по рыжему боку Шуши, оттянула шкуру. — Я пока вижу один только жир. Ты толстая, как…
"Не продолжай. Не то вновь меня обидишь, будешь плакать, прося прощение, а мне уже надоели твои мокрые и соленые слезы."
— Да, ты права, — вздохнув, проговорила Мати, благодарная волчице за то, что та все поняла и вовремя остановила ее.
"Конечно, права. Ну, не сиди здесь, — она подтолкнула девочку носом к пологу. — Сходи, принеси мне что-нибудь съедобненького… Пока я не съела тебя! Не забывай, я ведь хищник!"
— Хищник она! — Мати хмыкнула.
"А что такое?"
— Ты — снежный охотник.
"Да, мы так называем друг друга. И что из этого?"
— Как ты можешь быть охотником, если ни разу в жизни не охотилась?
Волчица приглушенно зарычала, пронзив собеседницу недобрым взглядом:
"Во мне дух охотника, я храню память множества поколений охотников. И я вправе называться…"
— Разве я спорю? — в широко распахнутых глазах Мати было выражение детской наивности и непосредственности.
"Тогда к чему весь этот разговор?" — Шуши растерялась. Вся ее начавшая было нарастать ярость, весь пыл пропали, растворившись без следа в удивлении.
— Я хотела сказать, что согласна.
"С чем это, интересно?"
— Со всем! Я теперь буду соглашаться с тобой во всем!
"Да? — волчица с сомнением взглянула на подругу. — И с чем ты соглашаешься на этот раз?"
— Тебе пора самой добывать пищу. Охотясь. Может, и жира поубавится, и ловкости будет побольше, а то сейчас ты движешься, как беременная… Ну, в общем, ты сама знаешь, кто, — пряча смех в ладонь, хихикнула девочка.
"Угу… — волчица в упор взглянула на свою подругу, стремясь разглядеть в глазах то, что скрылось от ее понимания в словах. — Я, по-моему, тебе весь вечер только об этом и твержу: пора сойти с этой ужасно надоевшей всем тропы каравана и убежать в открытые просторы снежной пустыни. Хочу на охоту. Я даже повторять устала!" — она широко зевнула, обнажив острые белые клыки.
— Ну вот, я и говорю, что согласна!
"Да с чем согласна!" — Шуши недовольно раздула щеки. Внутри ее начало нарастать раздражение, когда с каждым новым словом ей все больше и больше казалось, что девочка затеяла с ней какую-то игру, правила которой были известны только ей одной, а потому и победа была предопределена.
— Ну какая ты непонятливая! — всплеснула руками Мати. — Хорошо, повторяю для… еще раз: я согласна пойти с тобой на охоту.
"Это хорошо".
— Ну, пошли, — и девушка двинулась к пологу повозки.
"Что, прямо сейчас? — глаза волчицы удивленно округлились. — На ночь глядя? И только вдвоем?"
— Ведь именно это ты и предлагала, разве не так? — глядя на нее веселыми глазами, ехидно проговорила девочка. — И еще называла меня трусихой.
"Ты что, решила доказать свою смелость? Не надо, Мати, уж кто-кто, а я тебя знаю. Если тебя обидели мои слова — прости, как я простила тебя".
— Да при чем тут обида или страх? — действительно, в первый миг она испытала именно эти чувства, но им на смену уже пришло нечто совсем иное — любопытство, жажда приключения…
Волчица с сомнением заглянула в глаза девочке. С ней все было совсем наоборот, так, будто отдав подруге все свое желание убежать на волю, в снега, она впитала сомнения Мати, задумалась. Шуллат принюхалась к тому, что ждало впереди и, ощутив недобрый сладковатый дух беды, собравшись, словно готовясь противостоять ей, решительно качнула головой:
"Нет".
— Что — "нет"?
"Мы не должны… Не сейчас. Может, потом. Утром".
— В темноте сбежать легче. В свете солнца кто-нибудь обязательно заметит…
"Тогда следующим вечером".
— А чем плох этот?
"Хотя бы тем, что он предназначен для подготовки, не действий!"
— Мне так не кажется! — Мати надулась. Ей вдруг стало жутко обидно. Она чувствовала себя так, словно у нее перед носом покрутили чем-то, что она страстно хотела получить, а потом взяли и спрятали, не дав даже подержать в руках.
"Так правильно".
— Неужели тебе не хочется поохотиться?
"Хочется".
— Ну вот!
"И мы поохотимся. Но не сейчас".
— Но я хочу сейчас!
"Мати, почему ты такая странная? — прервала ее волчица. — Почему, совершая ошибку, ты настаиваешь на своем до последнего, а, будучи права, спешишь изменить свое мнение? И вообще, тебе следовало бы прислушиваться к чутью, а не идти вперед слепым зверьком, который видит опасность лишь столкнувшись с ней нос к носу, пробует беду на зуб, идет по тропе, по которой никто до него не шел никогда, проваливаясь в снег и рискуя нарваться на неведомо кого…"
— Так интереснее!
"Но и опаснее".
Девочка фыркнула.
"Что?" — волчица пронзила ее пристальным взглядом рыжих глаз.
— Еще совсем недавно ты совала свой длинный нос повсюду, нисколько не заботясь о том, что тебе его могут и прищемить. Что с тобой вдруг случилось?
