Александр Дорошенко - Стрелы и пули
— Оружие имеешь?
— Да бог с вами, какое оружие… Вот только нож для бумаг…
Повинуясь приказу офицера, солдаты начинают обыскивать комнату, быстро перебрасываясь фразами на незнакомом языке. Схватившись за сердце, дворецкий медленно опускается в кресло. Он страшно напуган и совершенно разбит, всем произошедшим. Никогда ещё за всю долгую жизнь, с ним не случалось ничего подобного. Пальба на улице и в здании, становится тише, и бедняга начинает гадать, уцелел ли, хоть кто-нибудь ещё. Наконец обыск заканчивается.
— Ты сидеть, не выходить, — командует офицер. — Иначе стрелять!
— Как скажете, господин, — покорно шепчет Рудольф и тут, в дверях комнаты показывается вражеский солдат. Он держит за шкирку плачущего мальчишку лет семи. Увидев старика, парнишка вырывается, подбегает, и утыкается мордочкой в живот. Рудольф, дрожащими руками, прижимает ребёнка к себе.
— Деда, деда! — всхлипывает малыш, — Они… они… всех убили!
— Успокойся, Томас, — шепчет дворецкий, онемевшими губами.
— И папу и маму… — рыдает внук.
Рудольф поднимает полный боли взгляд, на стоящего рядом офицера и невольно вздрагивает. В холодных, голубых глазах пришельца нет ни капли жалости или сочувствия, только брезгливость и ледяное равнодушие.
(Мир Ириан, вольный город Райденмарк, 36 дней спустя).
Смерть пришла ранним весенним утром, когда абсолютно ничего не предвещало беду. Вольный город Райденмарк просыпался под громкие крики петухов, неторопливо, с достоинством знающего себе цену хозяина. По улицам, устало маршировали, возвращающиеся в казармы ночные стражники, в предвкушении выпивки и постели. Чистоплотные горожане, торопливо выплёскивали из окон на мостовую, содержимое ночных горшков и помойных вёдер. Усердные служанки в накрахмаленных белых чепцах и деревянных башмаках на высокой подошве, спешили на рынок, старательно обходя зловонные лужи, высоко подтянув подолы длинных юбок. На рыночной площади, перед ратушей, шумно зевающие торговцы, привычно раскладывали товары на дощатых прилавках. Скрипели несмазанными осями тележки зеленщиков и водовозов, а из дверей трактиров выходили припозднившиеся ночные гуляки. У только что открывшихся ворот, царила привычная суета. Подмастерья из пригорода, спешили на работу в мастерские и лавки, а ранние маркитанты, переругивались с мытарями, взимающими пошлину за проезд…
Стоящий на высокой сторожевой башне молодой стражник, пристроенный по знакомству на тёплое местечко своим отцом-трактирщиком, добросовестно, до рези в глазах вглядывался в горизонт. Это было его первое дежурство, и он как всякий молодой человек не успевший расстаться с детскими мечтами о подвигах и славе, втайне надеялся первым увидеть приближение вражеской армии, вовремя подать сигнал, спасти город, а потом красиво умереть от предательской стрелы. После чего, разумеется, благодарные горожане, поставят ему памятник на центральной площади и отчеканят курносый профиль на монетах.
Сладкие мечты, будущего героя прервались на самом интересном месте. Услышав странный звук, парнишка вскинул голову и уставился на что-то в небе. Вот он недоверчиво протёр глаза, потом ещё раз, и ещё… Затем, неожиданно сорвавшись с места принялся яростно дёргать верёвку сигнального колокола. Минуту спустя, на площадку влетел заспанный капрал Анри, по кличке Пузо. Тяжело дыша, словно ломовая лошадь, бредущая в гору с полной телегой дров, он торопливо застёгивал на ходу ремешок медной каски.
— Ты чего, сопля, совсем страх потерял, крысу тебе в печёнку?! В холодную захотелось? Так это я мигом устрою! Прекрати трезвонить, тебе говорят!
— Но ведь летят же, господин капрал!
— Я те покажу, "летят"! Счас дам по ушам, сам полетишь как ангел!
— Да господин капрал! — парнишка чуть не плакал, — ну вы поглядите сами!
— Делать мне больше нечего, чем по сторонам пялится, — рявкнул Анри, подходя к бойнице. — Давай, говори, что там!
— Вот, — несостоявшийся герой ткнул пальцем куда-то вверх.
Всё ещё, недовольно ворча, капрал посмотрел в указанном направлении, на мгновение замер, затем, коротко выругавшись, схватился за голову.
— Что это, господин Анри? — стуча зубами от ужаса, выдавил из себя часовой. — Драконы, да? Настоящие драконы?
Не обращая больше внимания на перепуганного парнишку, капрал скатился вниз по лестнице, на ходу выкрикивая приказы. Из караулки начали выскакивать заспанные стражники, следом тревожно зазвонил большой городской колокол, прозванный в народе Ревуном. Недоумевающие бюргеры высовывались в окна, и спрашивали друг друга о причине переполоха, удивлённо прислушиваясь к совершенно неведомому в этом Мире раскатистому гулу, неумолимо накатывающемуся на город. Гулу авиационных моторов.
Самолёты шли ровно, словно на параде — восемь пикировщиков и четыре двухмоторных бомбера. Пилотировавшие их люди, были лучшими из лучших, профессионалами, привыкшими прорываться к цели сквозь плотную завесу зенитного огня, яростно уворачиваясь от пулемётных очередей вражеских истребителей. Они давно потеряли счёт боевым вылетам, бомбам сброшенным на головы врагов, погибшим товарищам…
Первая пара пикировщиков, синхронно легла на правое крыло и пошла вниз. Выправившись, самолёты открыли бомболюки, и десятки зажигательных бомб градом посыпались на крыши обречённого города. Тяжёлые металлические цилиндры, размером не больше тепличного огурца, легко пробив черепицу, разрывались на чердаках и мансардах, разбрасывая во все стороны сгустки горящего белого фосфора. Сухая древесина моментально вспыхивала словно порох, и за несколько минут, поражённый дом превращался в один большой костёр. А на смену первой паре пикировщиков уже шла вторая, затем третья…
Вольный город Райденмарк, был большим, зажиточным городом, мегаполисом, по местным меркам. Последняя перепись выявила восемнадцать тысяч платящих налоги горожан, это не считая детей, женщин, слуг, подмастерьев и подёнщиков. По самым скромным подсчётам численность жителей превышала шестьдесят тысяч, причём внутри крепостной стены проживало не меньше тридцати тысяч человек. Места естественно было мало, многоэтажные дома лепились вплотную друг к другу. Понятно, что при такой скученности, когда на узких улочках трудно разъехаться двум всадникам, а деревянные пристройки верхних этажей почти смыкаются над головой, превращая улицы в подобие туннелей, проблема пожаров стояла очень остро. До сего дня всё решалось просто — кузни, хлебопекарни и прочие огнеопасные мастерские, были выведены за пределы стен, а в каждом районе имелась своя пожарная команда, запасы воды в огромных дубовых бочках и деревянные помпы с брезентовыми рукавами. Муниципалитет, пристально следил за тем, чтобы пожарное хозяйство находилось в полном порядке, насосы исправны, а бочки полны. Нарушивших правила штрафовали или даже сажали в тюрьму. Горожане чувствовали себя защищёнными, все были довольны. Никому и в голову не могло прийти, что смерть обрушится с неба.
