Ширли Рейн - Мститель
Как только они остановились и обернулись, Пао движением рук показал, что нужно лечь в стороне от тропы и прикрыть ладонями уши. Все, кроме него самого, мгновенно рухнули на землю. Хотя Адамс и Грета, естественно, не понимали, что происходит, они не задали ни единого вопроса и не колебались ни секунды. Последнее, что увидел Антар, прежде чем обхватить голову руками и уткнуться носом во влажный мох, был Пао, застывший, точно изваяние.
Он единственный остался на ногах и сейчас стоял, напряженно глядя вперед, сжимая в поднятой руке что-то маленькое, черное – видимо, пусковой механизм – и дожидаясь нужного момента. Можно не сомневаться, он рассчитал его с максимальной точностью.
Потом рвануло, да так, что у Антара чуть не лопнули барабанные перепонки. Земля содрогнулась, послышался грохот обваливающихся камней, что-то несильно ударило Антара по спине; как потом выяснилось, большая ветка.
Грохот становился все тише, а когда он сменился долгим полушипением-полусвистом – это сползала почва – все встали. Никто не пострадал, только Пао на мгновенье застыл, вытаращив странно посветлевшие, какие-то почти белые глаза и прижимая левую руку к виску. Уголок рта у него подергивался.
– Что такое? – негромко спросил Антар и закашлялся от едкого дыма, вызывающего во рту неприятный кислый привкус.
– Пробило защиту, господин, – ответил Пао. – Слишком много смертей сразу.
В смысле, он почувствовал гибель пауков, подумал Антар? Значит, этот желтолицый киборг действительно телепат? Пао зажмурился, а когда снова открыл глаза, взгляд его, как обычно, был пугающе темен и пуст, а лицо напоминало застывшую восковую маску.
– Все в порядке, господин.
Антар бросил взгляд вперед, туда, где еще совсем недавно друг за другом медленно брели пауки. Сейчас вся тропа на высоту больше чем два человеческих роста была завалена камнями, почвой и вывороченными с корнем деревьями или их обломками. Судя по протяженности завала, Пао заложил несколько зарядов. Умница.
Над этой только что возникшей длинной, неровной грядой поднимались клубы густого белого, лишь чуть желтоватого дыма. Среди них как будто шевелились призрачные, смутные тени, хотя, может быть, это только казалось. Как бы то ни было, следовало поторопиться.
– Значит, так, – сказал Антар, вытаскивая бластер. Теперь он носил его не за поясом, словно мальчишка рогатку, а в специальной кобуре, свисающей с широкого кожаного ремня. Все три киборга стояли, глядя на него выжидательно и, как ему показалось, преданно. Это была нерассуждающая преданность сродни той, которую он видел в глазах своих лошадей, Красавицы и Талисмана. Может быть, кто-то из пауков уцелел. Их необходимо добить и как можно быстрее. Чтобы ни один не ушел. Понятно? Ни один.
Слегка вытянутые к вискам карие глаза Греты широко распахнулись, в них мелькнуло удивление. Пао стоял, как истукан, точно ничего не слышал. По лицу Адамса скользнула тень, брови на мгновенье сошлись к переносице, а рот слегка приоткрылся, словно он хотел что-то сказать.
Но нет, промолчал. Никто из них даже не пикнул, все тут же вытащили бластеры. То-то. Знают свое место.
Дым быстро рассеивался.
Антар пошел по краю болота вдоль завала и вскоре увидел торчащую из-под него мохнатую лапу, которая слабо подергивалась. Однако сверху паука придавила такая большая каменная глыба, что выбраться из-под нее он никак не мог. Да и вряд ли вообще уцелел; скорее всего, подергивание лапы было уже чисто конвульсивным движением. Антар медленно двинулся дальше, краем глаза зафиксировав, куда разбрелись киборги.
Фигура Греты едва проступала сквозь дым наверху завала, Адамс ушел далеко вперед, а Пао как раз в это мгновение скрылся за одним из огромных валунов.
Вскоре Антар увидел лежащую на боку большую плетеную корзину, из которой высыпались какие-то тряпки, камни и вырезанные из дерева шахматы. Он, наверно, прошел бы мимо, если бы не внезапно возникшее, хотя и еле ощутимое давление в области лба. Очень похожее на то, которое он испытывал в прошлом, когда пауки ковырялись у него в голове. А как же шлем, подумал Антар? Выходит, все уверения Пао пустая болтовня? Он провел рукой по волосам. Шлема не было. Может, сорвало во время взрыва, а может, он сам потерял его, когда рухнул на землю.
Антар носком сапога отшвырнул корзину и наклонился. Давление внутри головы усилилось, но все равно оставалось настолько слабым, что вызывало лишь легкое покалывание и не сопровождалось, как обычно, ощущением холодного озноба. Рядом с тем местом, где только что валялась корзина, в луже липкой, темной, маслянистой жидкости лихорадочно перебирал лапами паучок, изо всех сил пытаясь зарыться в рыхлую землю. Он был размером с годовалого ребенка и покрыт густой светло-серой шерстью. Ишь ты, подумал Антар, маленький совсем, а понимает, как надо действовать, чтобы спастись. Внезапно в голове отчетливо, хотя и еле слышно прозвучало:
– Не убивай… Человек… Не убива-а-ай…
Голос пищал жалобно и совсем по-детски. Откуда паучок знает человеческую речь? Ведь только-только на свет народился. Может, все дело в том, что разумы паучьих детенышей открыты для взрослых, и те передают им свои знания уже в готовом виде?
Антар наклонился и коснулся пальцем маслянистой жидкости. Кровь. Густая, темно-красная кровь. И натекла она не из паучка, а из кого-то, оставшегося под завалом. Мохнатый детеныш, судя по всему, был совершенно цел.
В душе Антара что-то дрогнуло… Нет, это была не жалость. Враг – он и есть враг, независимо от возраста. Пусть маленький и пока в силу этого неспособный причинить сколько-нибудь серьезный вред, но ведь вырастет же, если ему оставить жизнь. И тогда уж от него пощады не жди. Это была не жалость, не сочувствие, но что-то… На мгновение у Антара возникло ощущение, будто это он сам лежит на месте паучка, а смерть в облике огромного безволосого чудовища склонилась над ним и надвигается все ближе и ближе. Волной нахлынули чувства, который испытывал сейчас паучок – страх, отчаяние, безысходность; это ощущение было таким ярким, таким мучительным, что, стремясь оборвать его, Антар почти инстинктивно активировал бластер.
Тонкий зеленоватый луч коснулся мохнатой спины, и от паучка осталась лишь груда пепла, над которой вилась тонкая струйка синеватого дыма. Одновременно исчезло давление в области лба, а из груди словно выдернули копье смертельного ужаса.
Но зато Антар отчетливо услышал звук, с каждым мгновением становившийся все сильнее.
Звук, который за последние недели успел сделаться для него таким же привычным, как за все предыдущие годы жизни ржание лошадей, но именно здесь и сейчас совершенно неуместный. Черт, ему просто неоткуда было тут взяться! И вдобавок, до Антара дошло, что это стрекотание коснулось его ушей не только что, не в это самое мгновение. Оно уже некоторое время настойчиво вгрызалось в его сознание. Просто, сосредоточившись на паучке, он ни на что больше не обращал внимания.
