Лилия Руднева - Ведьмами рождаются
Такого её взгляда боялись все, кто её знал, и девушке была бы уготована участь прослыть ведьмой, если бы не добрый, весёлый нрав. Она всегда готова была помочь ближнему, чем бессовестно пользовались друзья и коллеги.
Ещё раз вздохнув, Настя осторожно завела разговор, ради которого и приехала в деревню.
— Ба, ну а вообще, как ты живёшь, что нового?
— Да как живу? — пожала плечами Митрофановна, — нормально живу, вот цыплят купить собираюсь.
— А в деревне какие новости? — как можно небрежнее произнесла она, бабушка напряглась, — дед Василий всё так же по пьяни пол села гоняет?
— Гоняет, ирод, что ему сделается!
Вероника Митрофановна внезапно вскочила и, пряча глаза, стала суетливо убирать со стола.
— А как бабка Серафима поживает?
Бабушка на секунду застыла, затем молча взяла грязные тарелки и понесла в летнюю кухню.
— Ба, — крикнула Настя ей во след, — ты мне не ответила!
— Померла Серафима, — буркнула Митрофановна, не оборачиваясь.
Девушка одним прыжком оказалась возле бабушки.
— Как умерла, когда? — подсознательно она была готова это услышать, но всё равно новость была для неё сокрушительной.
— Умерла вчера ночью, — повторила Вероника Митрофановна, подумав, добавила, — туда ей и дорога.
— О чём ты говоришь? — опешила Настя.
— А о том, что ведьмой она была — твоя драгоценная Серафима!
— Какой ведьмой, ты что, перегрелась на солнце?
— Злой ведьмой, — бабушка резко развернулась и пошла собирать оставшуюся посуду.
Настя не отступала ни на шаг.
— Да с чего ты взяла?! Она всегда была такой доброй, отзывчивой.
— Это только с виду, а душа у неё чёрная!
— Бабушка, ты ошибаешься!
— Я знаю что говорю! — вдруг заорала Митрофановна с такой силой, что все окрестные собаки попрятались в будки, решив, что пьяный дед Василий опять вышел на охоту.
В таком состоянии Настя бабушку никогда не видела, она замолчала, пытаясь решить, как реагировать на столь необычное поведение. Откуда взялась эта ненависть? Настя всегда считала бабушку здравомыслящим человеком, но сейчас та повела себя как самая дремучая селянка.
— Ну, хорошо, — очень тихо и неторопливо произнесла девушка через некоторое время, — допустим, ведьмы существуют, — Митрофановна открыла рот, чтобы высказаться, — допустим, даже в нашей деревне, — быстро сказала Настя, — но с чего ты взяла что ведьма — это бабка Серафима? Добрейшего человека я в жизни не встречала!
— Дура ты набитая, овца безмозглая! — в сердцах сказала бабушка.
Настя решила проигнорировать столь ценное замечание.
— Бабушка, она не может быть злой. Разве злой человек стал бы столько со мной возиться! Бабка Серафима научила меня разбираться в травах, а сколько интересных историй рассказывала она мне в детстве! Про домовых, про леших, про оборотней, А народные приметы! Я же безошибочно могу определить какая завтра будет погода, я даже знаю, что нужно делать, чтобы во сне увидеть своего будущего супруга! — она хихикнула, — и я умею делать обереги от многих болезней!
— Вот, вот! — бабушка обвиняюще ткнула пальцем Насте в грудь.
— Да в конце концов, — не выдержала девушка, — бабка Серафима тебя выходила когда ты загибалась от острого бронхита!
— Да лучше б я умерла тогда, чем принимать такую помощь!
И тут Настю посетила неприятная мысль, что у бабушки повредился рассудок.
— Ну, хорошо, — ласково сказала она, так, словно обращалась к ребёнку или тяжелобольному, — если Серафима была ведьмой, то почему ни один человек в деревне не знал об этом?
— Да потому что старая карга была очень хитрой! И даже если кто из местных догадывался, то предпочитал молчать, чтобы головы не лишиться.
Вероника Митрофановна на минуту замолчала, словно собираясь с силами.
— А перед смертью в доме у Серафимы стали происходить очень странные дела, — бабушка почти шептала, глаза её горели, дыхание сбилось, Вероника Митрофановна схватила Настю за руку, было видно, как она боится, и её страх невольно передавался девушке, — сначала несколько раз приезжали бритоголовые парни на больших машинах. Глаза у всех как у зомби, морды страшные, сами здоровые — на таких поле вспашешь, а они даже не запыхаются! А под пиджаками пистолеты!
Первый раз приехали — вроде ничего, зашли к Серафиме в дом, а где-то через час уехали. Через неделю явились снова, злые, как черти, своими машинами чуть ворота Серафиме не вынесли. Забежали в дом, орали, чего-то требовали от неё, а через пятнадцать минут выскочили ещё злее, чем были и собаку её со злости пристрелили. Ну а третий раз перед их приездом Серафима сама за ворота вышла, поджидала их, значит. Только эти бугаи из машин повыходили, она что-то шепнула, водой на них брызнула, гляжу — у тех глаза на лоб поползли от страха, стали они от неё пятиться, как от чумы, потом шустро по машинам расселись и быстро уехали.
— Но это же ничего не значит, — неуверенно сказала Настя, — может бабка Серафима просто приторговывала коноплёй.
— Слушай дальше: через некоторое время к её воротам снова подъезжает большая машина. Ну, думаю, всё, опять бугаи приехали. Сейчас не только Серафимину хату — всю деревню разнесут! Собиралась уже бежать в лес прятаться. Гляжу — из машины выходят мужики, только совсем не похожие на тех. Все, как один, в галстуках, красиво причёсанные, костюмы с иголочки. Тут к ним Серафима выбежала — такая приветливая вся — так и стелется перед ними и в дом приглашает.
— Ну и что здесь странного? Может это какие-то богатые люди лечиться к ней приезжали.
— Может и лечиться, — недовольно произнесла Митрофановна, — только на больных они не похожи.
— Ну вот что, бабушка, — Настя решительно поднялась со стула, — кем бы ни была бабка Серафима, мне она ничего плохого не сделала. Поэтому я, пожалуй, схожу в её дом, посмотрю что там и как, узнаю, может надо помочь с похоронами. У неё ведь родственников не осталось, кому-то нужно этим заняться.
— Да там хоронить нечего! — рявкнула Митрофановна.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что тело исчезло! — зловещим шёпотом произнесла она.
— Так, бабушка, ты мне надоела со своим бредом, — Настя начала психовать, — я пошла к Серафиме!
— Не пущу! — Вероника Митрофановна огромной глыбой стала у внучки на дороге.
— Ну, прекращай уже глупостями заниматься, — досадливо произнесла девушка, — как ребёнок, ей богу.
— Глупая, да я просто не хочу, чтобы с тобой беда случилась!
— Да что со мной может случиться? Бабка Серафима умерла!
