Деннис МакКирнан - Галера чёрного мага
Она подняла голову. Лицо старца было освещено голубым сиянием, в призрачном свете которого он был похож на привидение. И тем не менее малютка смело распрямила плечики и спросила:
— Ты мудрец Эльмар? — Голос у нее был высокий, но нежный.
— Хм Вот уж не думал увидеть на своем пороге пиксу.
— Ты мудрец Эльмар? — прозвучал тот же нежный голос. Старик кивнул, и лицо крохи озарилось улыбкой.
— Как я рада! Меня зовут Джиннарин. — Она указала на лиса. — Мы с Руксом проделали большой путь, чтобы отыскать тебя. Дело в том, что Фаррикс — исчез!
Глава 3
Настой из трав и дикий мед
РАННЯЯ ВЕСНА, 1Е9574
Пока Джиннарин ослабляла подпруги и снимала со спины Рукса поклажу, Эльмар копался в буфете, не переставая ворчать:
— Травка для чая, травка, травка… Ага, вот ты где. На самом дне. Ну, поганый мышонок, погоди у меня!
По лицу Джиннарин промелькнула улыбка. Фаррикс предупреждал ее, что Эльмар большой чудак. Ведь не думал же мудрец и в самом деле, что мышонок строит против него козни и прячет чай. Она опустила тюки на каменную плиту перед очагом и, выбрав из деревянного ящика, стоящего поблизости, пару веток, бросила их на тлеющие угли.
К очагу подошел Эльмар:
— Ты, наверное, тоже выпьешь чаю, а?
— С удовольствием, — ответила Джиннарин, подкидывая веточки в растущие языки пламени и поглядывая на Рукса, свернувшегося клубком возле очага.
Эльмар подцепил крючком небольшой медный чайник и повесил его над огнем. Не произнеся больше ни слова, мудрец вернулся на свое место и возобновил наблюдение за сияющими в вышине звездами, однако уже через несколько мгновений воскликнул:
— Проклятье! Я упустил ее! — Не переставая бурчать что—то себе под нос, он дернул висевшую перед ним цепочку, закрыл задвижку на крыше и сделал последнюю запись в журнале.
Джиннарин успокаивала вскочившего на лапы Рукса, лис пугливо наблюдал за старцем, который сполз со стула, подошел к огромному бюро с выдвижной крышкой и сунул журнал между свитков, фолиантов и лежащих в беспорядке бумаг. Постояв некоторое время в раздумье, он вытащил из ящика свиток пергамента, просмотрел его, затем свернул и водворил на место.
За спиной Эльмара начал посвистывать чайник. Неожиданный звук вновь поднял Рукса на лапы. Лис встал между Джиннарин и старцем, шерсть его вздыбилась, верхняя губа свернулась в кольцо, обнажив острые клыки.
Эльмар свирепо взглянул на зверя и протопал к очагу. Джиннарин вновь принялась успокаивать Рукса. Под ее рукой шерсть животного стала постепенно разглаживаться.
Опустив две ложки травы в фарфоровый чайник, Эльмар хмуро посмотрел на Джиннарин.
— У тебя есть чашка? — поинтересовался мудрец, наполняя чайник кипятком.
Порывшись в своих вещах, Джиннарин извлекла желудь. Сердцевина его была вырезана, сбоку приделана ручка, а к основанию приклеено донышко.
Эльмар еще раз прошел к буфету и, гремя посудой, достал фаянсовую чашку и горшочек меда. Он заглянул внутрь чашки и перевернул ее вверх дном.
— Поганый мышонок. — Он постучал ободком чашки по крышке буфета, что заставило Рукса опять вскочить на лапы. — Послушай, угомони как—нибудь эту… свою собаку. Она у тебя пуглива, словно дикий зверь.
— Руке и есть дикий зверь… и он не собака. И если бы ты поменьше шумел…
— Чай готов, — заглянув под крышку, перебил ее старец.
Спустя некоторое время Эльмар, помешивая дымящийся напиток янтарного цвета с добавленной в него капелькой меда, остановил пристальный взгляд своих зеленых глаз на гостье, сидевшей, скрестив ноги, на грубо обтесанной столешнице.
— Итак, что же это за история с исчезновением Фар—рикса?
Джиннарин посмотрела на старца… или… не был ли он эльфом?
Его глаза были слегка навыкате, а уши немного заострены, как и у всех представителей маленького народца, но глаза и уши были более человекоподобны, чем у эльфов, но более эльфоподобны, нежели у людей. Фаррикс говорит, что маги именно такие — не люди и не эльфы, но что—то среднее, в чем Джиннарин могла сейчас убедиться. На нем был синий балахон, а на левом запястье — золотой браслет, украшенный тусклым красным камнем.
— Ты собираешься сидеть и разглядывать меня или все же поговорим о Фарриксе?
Джиннарин потрясла головой, возвращаясь к действительности, и приступила к рассказу:
— Прошлой зимой Фаррикс заметил что—то необычное в полярном сиянии — большие светящиеся струи, потоком текущие на восток. Нет, это случалось не каждую ночь, но он наблюдал потоки несколько раз в течение месяца.
— Струи текли к востоку?
— Да. С севера на восток.
Мохнатые брови Эльмара поползли вверх.
— Хм. К востоку от Дарда—Глайна. Как далеко к востоку?
— Как далеко? — Джиннарин пожала плечами. — Точно не знаю.
— Подумай, пикса. Это было совсем близко или вдалеке?
Джиннарин подняла вверх ладони:
— Я их совсем не видела, хотя и пыталась, но Фаррикс говорил, что это происходило примерно в двухстах милях от нас.
— Ага! На другой стороне Райвена. — Он жестом попросил ее продолжать.
Джиннарин отхлебнула из желудевой чашечки.
— Миновало две луны, и Фаррикс отправился на поиски. Ру, его лис, вернулся домой с запиской. — Джиннарин вытащила из жилетного кармана крошечный кусочек пергамента, развернула его и протянула Эльмару. Мудрец, прищурив глаза, стал вглядываться в записку:
— Тьфу! Слишком мелко. Я не могу это прочесть. Он вернул свиток Джиннарин. Пикса взяла пергамент
и разгладила его.
«Милая девочка», — прочитала она…
Милая девочка!
Вот я и достиг оконечности острова, но светящиеся струи продолжают течь на восток. Полагаю, что они где—то поблизости образуют дугу, направленную в океан. Я уже сплел из ивняка лодку и обтянул ее кожей. Собираюсь выйти в море, где, вероятно, и разрешатся все мои сомнения.
Я попросил Ру подождать меня день или два. Если он вернется один, то ты будешь знать, что я впутался в очередную авантюру.
Любящий тебя Фаррикс.
Джиннарин свернула пергамент и убрала его во внутренний карман жилета.
— Ру принес записку. Прошла весна, затем лето, но Фаррикс не вернулся. Осенью мы с Руксом последовали за Ру к мысу на юго—восточном побережье Райвена, туда, где Ру в последний раз видел Фаррикса.
— Откуда ты знаешь, что лис привел тебя на верное место? — возразил Эльмар. — Они не такие сообразительные, как волки. Да и вообще: лисы есть лисы. Как ты можешь знать, что вы были где—то поблизости?
