Александра Руда - Ола и Отто 3
— Почему же, когда он умер, домом не завладел кто-то из его многочисленной родни? — удивилась я.
— Потому что он был одиночка, — очень печально сказал полугном. — Всю его родню уничтожила нежить из Сумеречных гор, когда они рискнули там поселиться, ведь в тех горах большие залежи полезных ископаемых. Сам Карл немного повредился в уме, поэтому за домом закрепилась дурная слава. Но мы же этого не боимся, правда?
— Не боимся, — подтвердила я. — С нашими сбережениями надо хвататься за то, что дают, а не носом крутить. Вот разбогатеем…
— Поставим тогда на участке два дома, — сказал Отто.
— Зачем?
— Потому что о нас и так болтают невесть что, а если мы еще и постоянно жить вместе будем…
— Что болтают? — насторожилась я.
— Что мы с тобой вместе не как друзья, — сообщил Отто. — Особенно актуальным это стало после того, как вы расстались с Иргой.
— А что? — вдруг развеселилась я. — Дружище, мы так давно вместе и знаем друг друга как облупленные. Тем более, что еще и общим делом занимаемся. Из нас получится замечательная пара.
Полугном резко остановился, как будто налетел на стену.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Ну, что же ты остановился, мы же собирались идти дом смотреть.
Отто мял в руках бороду, что являлось у него признаком сильного душевного волнения и задумчиво топтался на месте.
— Идея хорошая, — наконец выдавил он из себя, наверное, произведя в уме расчеты. — Идем дом смотреть.
Дом выглядел крепким и внушительным, не смотря на то, что в нем год уже никто не жил. Гномье строительство всегда отличалось капитальностью. У скрипящих ворот нас поджидал ярко-рыжий гном, дальний родственник бывшего владельца.
— Дом хороший, хороший, покупайте, — трещал он, без устали расписывая прелести жилища и мастерской.
— Если он такой хороший, почему вы сами в нем не живете? — с трудом, но мне удалось перебить продавца.
— Потому что я хочу его продать, — сказал гном. — У меня уже есть дом, а так бы сам в нем и жил. Да вот семья слишком большая, тут все не поместятся.
Я смотрела в его кристально честные глаза и понимала, что дело нечисто. Это ощущение было на уровне подсознания, и облечь его в слова я никак не могла. Пришлось хватать Отто за руку и насильно волочить в сторону.
— Ты уверен, что нам нужен именно этот дом? — прошептала я.
— А больше мы ничего за имеющиеся деньги не найдем, — честно сказал Отто.
— Мы же можем занять деньги и купить себе что-то более пристойное, чем воняющий затхлостью дом на окраине города!
— Я не хочу ни у кого ничего занимать! — яростно зашипел полугном. — Это мой первый дом — ладно, моя половина дома и мое предприятие. Я хочу, чтобы все родственники меня уважали, что я смог начать сам. Сам! Сам, понимаешь! А если бы некоторые не пошли громить в свое время эльфийский квартал, у нас было бы намного больше денег.
— Ты меня этим до конца жизни попрекать будешь? — разозлилась я. — Не моя это была идея, и я стала жертвой толпы точно так же, как и ты.
— Вы там так ругаетесь, — заметил продавец, — что я начал думать, что вы семейная пара.
— Не ваше дело, — огрызнулся Отто.
— Отто, — умоляюще дернула я его за рукав, — мне не нравится здесь.
— Это потому что во дворе запустение и в доме все паутиной заросло, — сказал лучший друг. — Посадим цветы, вымоем окна и пол — и сама не заметишь, как все изменится.
— Мне не поэтому тут не нравится, — попробовала я объяснить. — Мне не нравится где-то в глубине души. Предчувствие.
— Я ничего не чувствую, — сказал Отто, подумав. И обратился к рыжему гному: — Мы покупаем дом.
Мне пришлось покориться. Тем более, что у нас действительно не было других вариантов. Если после выселения из общежития полугном еще мог какое-то время пожить у родственников, то мне деваться было некуда — я ведь раньше планировала жить с Иргой, который меня теперь совершенно не замечал.
Вечером я допаковывала вещи в своей комнате. Стены неприятно кололи взгляд своей пустотой — исчезли полочки, заваленные тетрадями и учебниками, баночками с косметикой и маленькими приятными мелочами. Пустой платяной шкаф зиял распахнутыми дверцами и пустым нутром. На буфете громоздились обернутые в тряпочки чашки и тарелки. Моя соседка по комнате, целительница Лира бережно упаковывала в большой шерстяной плед свой любимый череп, который много лет простоял на полочке над ее кроватью. Полтора года назад череп бесследно сгинул в результате неудачно примененного бытового заклятия, которое должно было избавить нашу комнату от пыли. Лира убивалась по нему, как по любимому питомцу. И вот, при переезде, череп абсолютно случайно нашелся — возник на уже пустой полке посреди ночи, и стоял там как ни в чем не бывало до утра. Да, тогда пробуждение я запомнила надолго — меня разбудил ужасающий вопль. Я подскочила на кровати, готовая обороняться от полчищ нежити, воров, бандитов и насильников вместе взятых. На соседней кровати очумело мотал бородатой головой Лирин парень Арсений, а виновница переполоха танцевала по комнате с черепом в обнимку, приговаривая:
— Драгоценный мой, любимый мой, вернулся к хозяйке, вернулся!
Тогда мы молча распили с Арсением остатки успокоительной настойки, решив, что всякий имеет право на свои собственные странности.
— Я хотела тебе сказать, — вдруг нарушила Лира наше молчание, — но все боялась, что ты расстроишься.
— Если ты о том, что Ирга гуляет по городу в обнимку с длинноногой блондинкой, то мне уже донесли, — скучным голосом отозвалась я.
— Я его ни с кем не видела, — удивилась подруга, — сколько раз встречала, он все один и один.
— Не надо меня утешать, — перебила я.
— Вообще-то я не об этом, — смущенно призналась Лира. — Мы с Арсением решили пожениться.
— О! — обрадовалась я. — Вот это новость! А почему же ты мне боялась об этом рассказать?
— Ну, — подруга присела рядом на кровати, — ты ведь теперь одна, а я…
— Лира! — горячо воскликнула я. — Это не имеет никакой связи! Ведь ты моя лучшая подруга и я очень, очень за тебя рада! Почему я должна была расстроиться? Наоборот, я рада, что хотя бы у кого-то все хорошо.
Лира вздохнула с явственным облегчением.
— Тогда я приглашаю тебя на свадьбу, — сказала она. — Мы решили отметить очень скромно, в тесном кругу.
— Я рада, что я попала в тесный круг.
— Конечно, ведь мы лучшие подруги. Даже больше — мы сожительницы!
— Бывшие, — с грустью уточнила я.
— Зато подруги — настоящие!
Мы обнялись и посидели так в тишине. На мою душу снизошел покой и благодать.
