Майкл Муркок - Воины Зилора
В небе над Веронламом можно было ожидать любых неприятностей, и они не заставили себя долго ждать. Путешествие уже близилось к концу (по крайней мере, оставалось преодолеть не больше трети пути, причем над территорией дружественного Сингола), когда послышалось мягкое урчание моторов, и снаряд, со свистом пролетевший мимо палубы, взорвался в заднем газовом баллоне флагмана.
– Веронламские пираты! – прокричал впередсмотрящий. – Вражеская эскадра атакует!
Небольшой флот тут же попытался создать своеобразный защитный барьер вокруг флагмана, но времени на это уже не хватало. Один из кораблей, охваченный пламенем, которое рвалось из продырявленных, как сыр, газовых баллонов, устремился к земле, а обезумевшие от ужаса люди горохом посыпались с палубы, предпочитая скорее разбиться, чем сгореть заживо.
Принять бой означало потерять флот. Норнос Хед понял это мгновенно и приказал разворачиваться и удирать в Хатнор, надеясь лишь на быстроходность имперских кораблей и их мощные двигатели.
Корабли беспрекословно повиновались приказу, а сам Норнос Хед замешкался лишь на несколько минут, так как с пробитым задним баллоном флагман потерял былую маневренность, но это промедление оказалось роковым. Три прицельных выстрела в главный баллон – и, кружась, словно осенний лист, флагман полетел вниз. Сильный удар о землю и прогремевший следом могучий взрыв стряхнули со смотровой платформы Норноса Хеда, Соджана и Илтет и вышвырнули их с корабля. На месте катастрофы остались лишь раскаленный докрасна остов судна и охваченная пламенем ткань.
Соджан не знал, как долго пролежал он среди дымящихся обломков императорского корабля, но когда очнулся, наступала заря. С трудом поднявшись на ноги, он принялся бродить по пепелищу, пытаясь найти хоть одного живого человека, однако только обгоревшие черепа безмолвно скалились на него. Убежденный, что его соратники и повелитель мертвы, Соджан взял чудом сохранившуюся бутылку с водой и двинулся в сторону Хатнора. Когда через пару сотен шагов он остановился, изнемогая от усталости, то далеко на юге заметил нечто белое, похожее на городскую стену. Со вздохом облегчения воин направился туда и вскоре понял, что не ошибся. Громадная – местами высотой до тридцати футов – белокаменная стена, казалось, выросла прямо из земли, чтобы защитить человеческое поселение. Рассматривая это чудо фортификации, Соджан задумался, как попасть внутрь. Несомненно, он все еще находился в Веронламе и потому не мог даже вскользь упомянуть имя Норноса Хеда. Решение пришло само собой. Сбросив дорожный плащ и рукавицы, хатнорский солдат вновь превратился в бродягу-наемника. Ему сразу разрешили войти в город Квентос, поскольку наемников всегда встречали с распростертыми объятиями в любых странах.
– Клянусь Мимуком, приятель, ты уже третий чужестранец, который проходит сегодня через эти ворота, – сказал стражник, пропуская Соджана в город.
– Третий? Всего лишь? – удивился Соджан. – Неужто здесь бывает так мало гостей? Или их тут не любят? Ты, наверное, шутишь, парень!
– Да нет, не шучу. Видишь ли, чужеземец чужеземцу рознь. – Словоохотливый стражник обрадовался возможности поболтать. – Те двое, они были какие-то странные, и мужчина, и женщина. Наши воины нашли их неподалеку от места кораблекрушения. Говорят, мы поймали самого Норноса Хеда и Илтет, дочь Хурога из Сингола. Если это правда, получим целых два выкупа.
Довольный стражник распространялся на эту тему еще довольно долго, а потом дал Соджану множество разнообразных советов. Воспользовавшись одним из них, усталый воин добрался наконец до таверны. Там он снял комнату и приказал подать вина и мяса. И то, и другое оказалось вполне приличным, по крайней мере для голодного человека. Но когда настало время платить, Соджан с ужасом вспомнил, что в кармане у него звенят только хатнорские деньги. Если он попытается рассчитаться ими, кабатчик поднимет шум. Можно было, конечно, предложить что-нибудь в залог, но у Соджана было только оружие: меч, щит, кинжал – и одежда, та, что на нем. Бедняге ничего не оставалось, как незаметно выскользнуть за дверь, пока хозяин занимался другим гостем.
Соджан уже чувствовал себя в безопасности – его и таверну разделяли примерно полквартала, – когда чья-то рука схватила его за плечо. Воин мгновенно развернулся и увидел злобное лицо трактирщика.
– Ты так спешишь, мой дорогой? Кажется, ты хотел остановиться у меня и попробовать еще кое-что из моих угощений, прежде чем… Э… Так поспешно удалиться, – ядовито сказал хозяин таверны. – А ну, гони деньги, или мои люди заставят тебя расплатиться кровью!
– Да как ты смеешь мне угрожать! – закричал Соджан, не на шутку рассердившись. – Это ты должен заплатить за свои слова, клянусь Мимуком! Готовь оружие! – Воин схватил трактирщика за грудки и сильно встряхнул.
– Эй, Тито, Затхул, Уанрим, идите сюда! Он меня обобрал, а теперь хочет убить! – в страхе закричал содержатель таверны.
Мгновенно появились трое негодяев, которые, выхватив мечи, бросились на Соджана. Ему пришлось отпустить несчастного трактирщика и с оружием в руках встретить новую опасность.
В первую же минуту сталь вошла на дюйм в сердце Затхула. С оставшимися двумя справиться оказалось гораздо труднее. Продвигаясь вперед и назад по узкой улочке, трое бились не на жизнь, а на смерть, от мечей летели искры, звон и лязг металла разносились между домами, отражаясь от крыш. Соджан получил с дюжину ран, но и его противники тоже истекали кровью. Наконец одна из атак – выпад, хитрый обвод и еще один выпад – завершилась удачно, и негодяй по имени Уанрим рухнул замертво. Теперь оставался только Тито. Соджан начал отступать, и противник вынудил его двигаться обратно к таверне, чего нельзя было допустить. Колоссальным усилием воли наемник, еще толком не оправившийся после крушения корабля, яростно набросился на Тито и завершил комбинацию резким, жалящим выпадом. Негодяй закричал от боли, когда клинок Соджана пробил его левую руку, но оружие не бросил. Наемнику снова пришлось отступать к толпе, которая с интересом ожидала исхода поединка возле таверны. Щит спас Соджана от удара, который мог бы оказаться последним, но воин понял, что конец битвы близок и, вероятно, она закончится не в его пользу: силы Соджана были на исходе. Вдобавок ко всему в самое неподходящее мгновение его нога зацепилась за перевязь одного из убитых, и он повалился на труп. Злобная улыбка появилась на лице Тито, когда он поднял меч, чтобы нанести завершающий удар.
– Убей его, Тито, убей! – заорали в толпе охваченные жаждой крови зеваки.
Соджан попытался встать, но Тито тут же пнул его в грудь и снова поднял меч. Толпа подалась вперед.
