Ксения Лазорева - Сирота с Севера. История Кальвина Рейвена[СИ]
— Я? Увидеть?! — последний барьер осторожности был сломлен, Кальвин оказался целиком захвачен этим удивительным, интригующим человеком, обещавшим показать происходящее на страницах книги наяву. У него ни на миг не возникло сомнений, что этому человеку и такое под силу.
Бросив заговорщический взгляд по сторонам, Кальвин прижал книгу к груди, протянув руку Лю:
— Идем, сюда, сюда! Я проведу тебя туда, где нас никто не услышит.
Лю позволил мальчику увлечь себя по бесчисленным спиральным лестницам. Наконец замок, спрятанный в потайной нише, открылся, и они оказались в комнате.
— Это и есть твоя спальня? Довольно необычно, — заметил Лю.
Мягко звякали колокольчики, подвешенные к потолку, тусклый свет неба за затемненными окнами. Все просто — лишь кровать, шкаф, стол, два стула и ее кресло у окна. На самом деле Кальвин не был здесь уже давно. Взгляд Лю упал на застекленную нишу. В ней, запечатанное службой охраны, было подвешено оружие, на тот случай, если произойдет покушение. Хотя Кальвина мало интересовали все эти игры. Простой белый цвет стен, много стекла и гладкой древесины. Воздух в комнате всегда был свежим, так как система вентиляции доносила его прямо с крыши здания собраний, расположенной намного выше.
— Ну, здесь нас никто не услышит, — Кальвин плюхнулся в кресло и, обхватив колени, с интересом уставился на Лю, приготовившись слушать. Хотя ему исполнилось десять, он по-прежнему вел себя по-детски непосредственно и просто. Этому способствовало то, что большая часть его жизни прошла в окружении книг, он надолго оставался в одиночестве, не имея сверстников. Он вообще видел мало детей и потому вел себя так, как написано в книгах, так, как считал правильным. И даже встретив этого необычного человека, он считал его еще одним героем из книги, а не источником потенциальной опасности. Да и что может грозить ему в самом сердце дома собраний, в окружении бесчисленной охраны?
Подойдя к окну, Лю сложил руки за спиной и обернулся к нему. Улыбка, словно приклеенная, не сходила с его губ.
— Кальвин, что скажешь, если мы с тобой поиграем в одну игру?
— Игру? — Кальвин был разочаровав. — Ты же хотел показать мне мир из книг.
— Это часть игры, но это игра не для маленьких детей. Она только называется игрой. В ней главное правильно представить. Здесь нужно хорошее воображение. Ты должен поверить в то, что происходит. Что мой рассказ более реален, чем все вокруг. Сможешь? — Лю обвел рукой комнату.
Кальвин неуверенно кивнул:
— У меня хорошее воображение.
— И еще, ты должен пообещать мне, что не испугаешься, что бы я не просил тебя сделать. Прежде всего нужно выполнять все требования игры. Ну, как тебе?
— Я понял, постараюсь, — серьезно кивнул Кальвин. — Что я должен сделать?
Повернувшись к нему, Лю некоторое время смотрел на Кальвина. Наконец, улыбка пропала с его губ. Подойдя к нему, мужчина положил ладонь на его лоб, отбросив с него прядь непокорных волос. Его ладонь была странно холодной, как будто в ней совсем не осталось крови.
— Для начала, мы придумаем тебе другую фамилию.
— Мою фамилию?
— Да. И еще, если ты согласен, каждый раз просто загибай пальцы. Вот так, по одному на каждое утверждение, хорошо? Так ты будешь лучше запомнить свою новую роль. Когда мы закончим, ты станешь совсем другим, героем из этой книги, что скажешь?
— Героем, это было бы здорово, но ведь это не правда. Все равно это только игра.
— Все зависит от того, насколько ты поверишь в нее. Итак, если ты согласен, тогда вот тебе знак того, что ты стал участником игры, — с этими словами в волосы Кальвина был воткнут цветок. Это был небольшой колокольчик, нежного переливчатого цвета. Но даже от такого маленького цветка исходил тонкий и дурманящий аромат
— А ты?
— Что я?
— Какая роль будет у тебя в игре? Нужно ведь играть вдвоем?
— Нет, это игра для тебя, для тебя одного, Я сам придумал ее, специально для тебя, Кальвин Рейвен.
— Рейвен? Что это?
— Это твоя новая фамилия, — ладонь на лбу мальчика стала немного теплее. Кальвин неуверенно кивнул. 'Рейвен' — странно звучит, но ему нравилось. Его настоящая фамилия была совсем другой, но в этом городе редко использовались фамилиями. Интригующе. Он загнул мизинец на своей левой руке. Рейвен… ему начало казаться, что она знакома ему, словно он знал ее давно или…
— Теперь твой ход, — вновь прозвучал голос Лю. — Тебя зовут Кальвин Рейвен, тебе десять лет, и ты родился на севере. Знаешь государство под названием 'Приора'? Ты родился в ней, помнишь?
'Помню ли я?' — подумал Кальвин. Странно, но теперь, когда Лю сказал это, он очень четко представил себе, где бы ни находилась эта страна, что он вполне мог родиться там. Странно и волнующе звучало это название. Название страны, которую он никогда не видел, пришедшее из мира, где он бывал лишь на страницах книг. Безымянный палец был загнут, ладонь Лю на его лбу стала еще немного теплее. Но в комнате отчего-то похолодало.
— Теперь третье, ты — сирота.
— Сирота?
— Да, — кивнул Лю. — Это значит, что у тебя нет родителей. Твоя мама умерла, когда тебе было два года. Ты почти не помнишь ее. Твое происхождение, твое положение, твой статус — ничего этого ты не помнишь.
'Это странно, но если это просто игра, ничего страшного, что в ней у меня не будет мамы'.
То ли от запаха цветка, то ли от успокаивающего размеренного голоса Лю глаза Кальвина начали чаще моргать.
— Представил? Хорошо. Ты не знаешь никого, у тебя нет родственников, нет друзей, нет близкого человека. Ты — совершенно один в окружении множества людей… — голос Лю тек плавно, и Кальвин почувствовал, что его клонит в сон. Перед глазами все чаще мелькали те картины, о которых он слышал, он послушно загибал один палец за другим, а очертания комнаты вокруг начали таять. Книга выпала из его рук, а ладонь Лю стала такой же теплой, как и его кожа, и это было единственное тепло, которое он ощущал.
В комнате стало страшно холодно, и в своей легкой одежде… Нет, на нем больше не было дорогих, красных шелков. Как и говорил Лю, он был одет в потрепанную одежду: короткие брюки, перетянутые веревками чуть ниже колен, красно-коричневая куртка и красный шарф, обмотанный вокруг шеи. Даже зимой на нем была только эта легкая одежда.
— … Где ты живешь — на огромном чердаке с полукруглым окном. Из него видна шумная улица с синими плитами мостовой и виноградными лозами, увивающими соседние дома. Там тепло? Да пожалуй, там тепло даже зимой. Тогда, это уже не Приора, верно? Давай перенесем тебя на Юг. Так лучше, да?
