Алексей Евтушенко - Сквозь пелену
Найдя для себя более-менее приемлемое объяснение, я пересек двор, поднялся на веранду (круглый стол, два крепких табурета, кресло-качалка) и постучал в дверь тяжелым железным кольцом, специально ввинченном в дерево для этих целей.
– Открыто! – послышался из глубины дома чей-то басовитый мужской голос.
Что ж, открыто, значит, открыто.
Я потянул на себя массивную дверь и шагнул через порог.
В обширной прихожей было пусто.
– Эй, хозяева! – позвал я. – Есть кто дома?
– Заходи, путник! – весело пригласил тот же голос. – Хозяин отлучился, но скоро обещался быть.
Путник, значит. А хозяин обещался быть. Ну-ну.
Я с сомнением окинул взглядом свои ботинки. Да, мокрые, но, вроде, не очень грязные. Ладно, тапочек все равно никто не предлагает… Европа, значит, Европа.
Гостиная меня не разочаровала. Пылающий камин, мощные тяжелые стулья с высокими спинками вокруг обширного круглого (Артур?) стола, по стенам – гобелены с видами старинных замков и сценами охоты и холодное оружие.
Но главное – это человек, сидящий за столом.
Широкий в плечах, лет примерно сорока, чернобородый и черноволосый, был он облачен в самую настоящую кольчугу, держал в руке серебряный по виду кубок и смотрел на меня яркими синими глазами. Перед ним на столе высился немалого объема глиняный жбан, и стояла глиняная же миска с толсто нарезанными кусками сыра. Рядом лежали куполообразный железный шлем с навершием и меч в ножнах.
Опаньки, подумал я, мучительно пытаясь идентифицировать век и страну, а вот и рыцарь. Или богатырь. Черт их разберет…
– Приветствую тебя, незнакомец! – воскликнул синеглазый бородач. – Ты, вижу, промок под холодным дождем. Присаживайся ближе к огню, обсушись и выпей со мной вина. А то мне одному, правду говоря, пить скучно.
– Здравствуйте, – чуть поклонился я. – Меня зовут Сергей.
– Благородное имя, – оценил он, поднялся и протянул руку. – Дьедоннэ.
«Богом данный» перевел я про себя. Или, по-нашему, Богдан. Все-таки под средневековых французов косят ребятки. Хотя говорят по-русски, ясное дело.
Рука у Дьедоннэ оказалась крепкой и мозолистой. Я постарался ответить не менее мужественным рукопожатием, сбросил рюкзак на пол и присел на стул спиной к камину, ощущая спиной тепло живого огня. Откуда не возьмись, на столе возник еще один кубок, и «француз» наполнил его из жбана-кувшина красным вином.
– За добрую встречу в пути! – провозгласил он.
– За знакомство, – поддержал я.
Мы чокнулись.
«Очень неплохое вино», – отметил я про себя и уж примерился было задать вопрос по поводу своего местонахождения, как на деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, послышался легкий шум шагов, и приятный девичий голос произнес:
– Доброго дня! А мне нальешь вина, Дьедоннэ? Право, ожидание затягивается, и я боюсь окончательно заскучать.
– Здравствуйте, – я обернулся и невольно поднялся со стула.
Хорошее платье на красивой женщине всегда производит волнующее впечатление. Равно, как и красивая женщина в хорошем платье. Особенно в наш век сплошных джинсов и прочих штанов.
Здесь же и платье, и женщина были выше любых похвал. Нет, поймите меня правильно, я очень люблю свою жену и верен ей, но влюбиться с первого взгляда минут, эдак, на двадцать-тридцать вполне способен. Что, видимо, свидетельствует о моей цельной, но в меру романтической натуре.
– Почту за честь, Ваше Высочество, – поклонился Дьедоннэ. – Позвольте вам представить… Шевалье Сергей, если я правильно понял. Сергей, перед вами Ее Высочество принцесса Бланка.
Принцесса – ладно. Но шевалье?! Впрочем, в чужой монастырь со своим уставом, как известно, лучше не лезть. Опять же, почему бы и не побыть шевалье? Вполне милая игра, мне даже нравится.
Кажется, Бланка означает – по-испански «белая», неуверенно припомнил я, склоняясь к грациозно протянутой руке для поцелуя и отчаянно надеясь, что получается у меня это вполне естественно:
– К вашим услугам, принцесса.
Вот же, елки зеленые, – игра игрой, но, пожалуй, долго я в этой роли не продержусь. Надоест. Да и неплохо бы машину найти, если честно, и вернуться на ней домой. Времени у меня не так много. Спрошу-ка я напрямую…
Но спросить я не успел.
Дьедоннэ как раз учтиво отодвигал стул, чтобы, как подобает, усадить принцессу Бланку, когда во дворе раздался отчаянный собачий рык, переходящий в визг, затем кто-то громко выкрикнул то ли незнакомое имя, то ли неразборчивое ругательство, и наружные двери распахнулись от мощного рывка.
Я так и не понял, как у Дьедоннэ это получилось.
Вот только что он, сдвинув черные брови к переносице и крепко ухватившись за высокую резную спинку стула, глядит в глубь прихожей, а уже в следующую секунду Бланка вместе со стулом отброшена за его спину, на голове – шлем, а в правой руке недобро блестит, покинувший ножны, меч.
Сантиметров шестьдесят, прикидываю я машинально длину клинка, а то и все семьдесят. И кромка, на вид, отменно заточена. Но что это значит? Опять игры? Что-то крутовато. Как бы не заиграться…
В гостиную уверенно вошли четверо. У двоих – топоры, двое с обнаженными мечами. Круглые, в пятнах ржавчины и вмятинах, шлемы надвинуты на брови. Все четверо ниже меня или Дьедоннэ чуть ли не на голову, но плечи, покрытые кожаными куртками со стальными нашлепками, достаточно широки, чтобы понять – эти люди обладают недюжинной силой. И готовы пустить ее в ход немедленно.
Что и было продемонстрировано.
Шедший впереди, кривоногий и длиннорукий, с ходу вскочил на стол, будто это была всего лишь невысокая ступенька и молча нанес страшный удар мечом сверху, целя Дьедоннэ в голову.
Но мой, облаченный в кольчугу, знакомец оказался парень не промах. Я и глазом моргнуть не успел, как удар был отбит, а нападавший рухнул на стол, словно подрубленный. Точнее, он и был подрублен в прямом смысле слова – меч Дьедоннэ отсек ему правую ногу по колено.
Крик боли хлынул из глотки, кровь – из раны. Вдребезги разлетелся жбан, и красное вино смешалось на столе с кровью…
Дальнейшее помню отрывочно.
Вот я хватаю стул, прикрываюсь им, будто щитом, но боевой топор разносит его на куски. И тут же во вражье горло по рукоять вонзается кинжал, пущенный меткой рукой принцессы Бланки. Противник хрипит и валится на пол, я подхватываю его топор (тяжелый, черт!) и рублю наотмашь, не целясь, лишь бы не дать опомниться ни себе, ни врагу. Сталь звенит о сталь, теперь уже я защищаюсь, отступаю к камину…
Вряд ли бы я уцелел, не окажись Дьедоннэ таким умелым бойцом. Умелым и безжалостным. Во всяком случае, голову моему противнику он практически снес с плеч одним ударом своего меча, нанеся его сзади и сверху – в прыжке со стола. Когда и как он успел расправиться еще с одним, я не заметил, но факт оставался фактом – воевать уже было не с кем.
