Александра Смирнова - Днем и Ночью
Черный, с тонированными стеклами "мерин" подъехал совсем близко к тротуару, задняя дверца распахнулась. Я придавил две банкноты пустым стаканом, поднялся, взял в руки небольшую спортивную сумку, закинул лямку на плечо. От тени зонта да машины было метра полтора открытого пространства, залитого солнцем. Я глубоко вздохнул, закрыл лицо длинными белесыми волосами, и направился к машине. Свет пару раз скользнул по шее и кончику носа, но особого вреда не принес, даже волдыри не вздулись. Удобно устроившись на кожаном сидении, я захлопнул дверцу, и машина плавно тронулась вперед.
— Не понимаю, почему ты не согласился встретиться у тебя? Почему днем? Нравится играть с огнем? — спросила блондинка, сидящая рядом. Она даже не взглянула на него, продолжая разглядывать улицы через темное стекло.
— Элементарная конспирация, знаешь ли, — ответил я, стянул очки. Блондинка наконец-то повернулась ко мне лицом.
Подобной красотой обладают только рисованные принцессы в мультфильмах Диснея, но женщину по-другому описать было невозможно. Каждая черточка прекрасного лица входила в гармонию с другими, черно-синие глаза с интересом изучали его лицо. Длинные локоны были собраны на затылке, спадали на плечи. Ярко-красные губы замерли в едва заметной полуулыбке. Тонкая рука с массой украшений отстукивала пальчиком неведомый ритм по обивке сидения.
Блондинка вздохнула.
— Элизар, я думаю, ты должен пойти со мной.
— Да неужели? С чего бы это вдруг?
— Эстель не сказала мне, но я догадываюсь… Она просила тебя придти, она знает что-то…
— Нет.
— Элизар, прошу, пожалуйста! — блондинка схватила меня за плечи, прижала щекой к груди. Потом стала наглаживать по голове, как раздраженная хозяйка — щенка. — Элизар, ради бога, это действительно важно!
— Нет. Останови машину, — обратился я к шаферу.
— Не-ет! — почти завизжала блондинка и вцепилась в меня ногтями. — Элизар, пожалуйста! Эстель приказала мне уговорить тебя любой ценой! Элизар, я не знаю, почему она не послала охотников! Она вправду хочет с тобой просто поговорить! Элизар, я тебя умоляю…
— Милая и глупая моя женщина, — вздохнул я и оторвал руки женщины от себя. — Я никогда и ни в чем не отказываю тебе, но я не собираюсь пресмыкаться перед Эстель. Она раз и навсегда потеряла мо уважение.
— Элизар, просто приди и выслушай.
— Послушай, вернешься к Эстель, скажешь, что не смогла меня уговорить, но я просил передать, что если она причинит тебе хоть малейший вред, я её убью, и мне плевать, что город останется без князя! Она знает, что я не шучу.
— Элизар…
— Нет…
— Пожалуйста…
— Нет, и не смотри на меня так, я этого не выношу! Ладно, я подумаю над тем, что ты сказала! Но в особняк княжны я даже тенью не сунусь! И это мое окончательное слово. И теперь я могу идти? У меня есть дела, довольно прибыльный контракт.
— Ты не зайдешь домой?
— Нет, я же уже сказал.
— Твой отец будет в ярости.
— Что ж, у каждого свои минусы. Мне нечего делать дома, и на днях я покину город.
— Надолго?
— Как получится. От меня ничего не зависит.
— Удачи тебе.
Я выбрался из машины, на прощание приложив указательный и средний палец правой руки к губам, аккуратно прикрыл дверцу автомобиля, нырнул в тень ближайшего дома. По этой стороне улицы солнца не было, и я мог не опасаться за свою жизнь. Я неспешно зашагал к перекрестку.
Зря я согласился с ней встретиться, она прекрасно знает мои слабости. Но вот гадость, Эстель что, правда больше не горит желанием заполучить мою голову? Или это просто такая изящная ловушка? Стоит ли идти в самом деле? Насколько я помню, должно случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы Эстель пожелала "поговорить" со мной. Шутка ли, несколько десятков вампиров пущены по моему следу, охотятся за мной уже лет семь, не меньше, я в серьез намеревался своим поведением довести княжну до белого каления. Она так смешно топает ножками, когда злиться!
Похоже есть только один вампир, способный прояснить подобный ход, а именно местный архивариус.
Я ускорил шаг. Моя, хм… "временно занимающая место девушки особа" не знала, всего в двух кварталах отсюда я и жил последние две недели. Каждый месяц я менял жилье, уезжал из города, чтобы сбить со следа охотников, но всегда возвращался. Майя нуждалась во мне, отец тоже, и я не мог просто взять и уйти. Тем более, что даже в другом городе ко мне стали бы проявлять слишком большой интерес, в основном потому, что еще до окончательного уходы моя репутация сделала свое дело. Логично, что не ничего страшного в том, что тебя признали лучшим, вообще лучшим вампиром, но иногда это так мешает! Хорошо это тогда, когда к тебе приходит заказчик и называет цену за твои услуги, глаза сразу на лоб лезут. А когда ты пытаешься скрыться, становится понятно, что подобная известность как огромный плакат над головой "Вот он я!", становиться ужасной помехой — я еще только собираюсь, например, в Париж, к другу, а там уже знаю, когда и с какой стороны я появлюсь!
Способности, благодаря которым меня ставили на одну ступеньку с сильными мира сего, достались мне по воле деда, то есть были неизменным атрибутом наследной силы Треме.
Я забежал в квартиру на пару минут, схватил ключи от новенького "Харлея", шлем, пару фенек, чтобы скрыться от глаз смертных. Я собирался пересечь полгорода по сумасшедшему солнцепеку, и хотел проделать это быстро. Не то бы я был настолько бесшабашным, риск — дело благородное, но не до такой степени. Просто так реально быстрее, чем сочиться через канализацию в виде зыбкого тумана.
Уже через пятнадцать минут я нажал на звонок слева от массивной двери, резко говорившей о том, что у хозяина денег — хоть вместо бумаги, можно и туалетной. Никто не ответил на звонкую трель. Я сунул шлем подмышку, саданул кулаком по двери так, что в некоторых местах около нее осыпалась штукатурка. Но дверь не шелохнулась. Мне пришлось подождать еще около четырех минут, прежде чем с той стороны защелкали многочисленные замки.
В недрах квартиры царил приятный полумрак, и зрачки вампира сразу же приняли свой нормальный вид и не закрывали всю темную синюю радужку. Старичок, открывший дверь, низко поклонился и пропустил меня вперед, сам бесшумно закрыл дверь. И опять защелкали замки.
Я положил шлем на тумбу, рядом — ключ и разрядившийся артефакт, уверено прошел по коридору с множеством дверных проемов без дверей. В темноте были различимы стеллажи, но что на полках — было не видно. В одной из комнат горело около десятка свечей, там и обнаружился хозяин квартиры, возмутительно молодой для своей седины человек.
