Даринда Джонс - Шестая могила не за горами
Может быть, жених в скором будущем?
Нет. Придумала! Мой почти жених.
Да, так лучше.
Сунув в рот пару сырных крекеров, я повернулась к Голому Мертвому Дядечке и созналась:
— Я пошутила. — Жаль, что я вроде как собиралась его подразнить, а смешного финала не знала. — Не знаю я анекдотов о девушках, мокко латте и голых мертвых мужчинах. Извините, что вот так вас обнадежила.
Впрочем, ему, похоже, было наплевать. Он сидел, смотрел в никуда серыми водянистыми от старости глазами и не обращал ни малейшего внимания ни на мое обаяние, ни на остроумие. То есть напрочь меня игнорировал. Что ж, бывает.
— Крекеров не хотите? — предложила я, но никто не ответил. — Ну и ладно. Но вы понятия не имеете, от чего отказываетесь.
Оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь он все-таки со мной поговорит. Иначе это будут очень односторонние отношения. Стряхнув крошки от крекеров, я снова принялась за рисунок, над которым работала уже какое-то время. Поскольку мой спутник не разговаривал, выяснить, кто он такой, было невозможно. А я так старалась не смотреть на его гениталии, что пропустила несколько подсказок. Во-первых, у дядечки был длинный шрам от левой подмышки вдоль ребер до самого пупка. Что бы ни оставило такой шрам, наверняка больно было адски. Но сейчас благодаря этому шраму был шанс установить личность дядечки. Во-вторых, на левом бицепсе у него была татуировка. Такие делали в армии давным-давно. Татушка выцвела, чернила поблекли, но мне все же удалось разглядеть орла с американским флагом в когтях. И в-третьих, прямо под татуировкой была набита фамилия. Предположительно — этого самого Голого Мервого Дядечки. «АНДРУЛИС». Как раз татушку я и зарисовывала в блокноте, потому что еще не нашла фотоаппарата, который мог фотографировать призраков.
Изо всех сил я старалась рисовать, не дать упасть упаковке с крекерами с коробки передач, чтобы потом не тянуться за ней под сиденье, и одновременно следить за домом Фостеров. К сожалению, из трех дел в двух я была натуральным отстоем. Особенно в рисовании. Никогда у меня не было к этому таланта. Даже в детскому саду, когда все рисовали пальцами. Наверное, надо было сразу догадаться, что рисование — это не мое, но мне всегда хотелось стать следующим Вермеером, Пикассо или хотя бы следующим Клайдом Брюстером — мальчиком, с которым я училась в школе, и который рисовал взрывающиеся стены и дома. Кстати, та еще загадка — почему его тянуло рисовать именно такое. В общем, увы, но моя судьба заключалась не в точных линиях графита и не в легких взмахах кисточки, а в общении с мертвыми людьми, у которых часто и густо наблюдалось ПТПР — посттравматическое посмертное расстройство.
Ну и ладно, ведь все могло сложиться намного хуже. Клайд Брюстер, например, закончил за решеткой за попытку взорвать продовольственный магазинчик. К счастью, рисовать взрывы у него получалось лучше, чем их устраивать. А еще он пару раз приглашал меня на свидание. #Пронесло.
— Знаю, вы не очень-то в настроении обнажать душу, — я покосилась на обнаженную, очень голую душу мистера Андрулиса, — образно выражаясь, но если вам что-нибудь нужно, то вы обратились по адресу. В основном потому, что увидеть вас могут далеко не все люди на Земле. — Синей ручкой я добавила чуточку тени на лоб орла, стараясь придать птице благородный вид, но не помогло. Глаза его по-прежнему смотрели на клюв. — А те, кто все-таки может, чаще всего на месте призраков видят серый туман. Или чувствуют порыв холодного воздуха, когда вы проходите мимо. Зато я вас вижу, слышу, могу к вам прикоснуться и вообще сделать с вами что угодно. Практически.
Может быть, если добавить на клюв блик, то птица будет больше похоже на орла, чем на утку.
— Меня зовут Чарли.
Вот только рисовала я ручкой и стереть уже ничего не могла. Блин, надо было подумать заранее. Хорошие художники заранее продумывают все до мелочей. Да уж, так мне в Лувр ни за что не попасть.
— Чарли Дэвидсон.
Прижав блокнот к рулю, я попробовала ногтем стереть чернила, в итоге продрала в листке дырку и тихонько выругалась.
— Я ангел смерти, — процедила я сквозь стиснутые зубы, — но не переживайте. Все не так плохо, как кажется на первый взгляд. А еще я частный детектив. И тут тоже все не так плохо, как может показаться. Наверное, не надо было пририсовывать вашему орлу ресницы. Теперь он похож на Даффи Дака под кайфом.
Закончив с художествами, я написала под отдаленно смахивающим на орла рисунком фамилию, достала сотовый, усердно утешая себя тем, что абстрактное искусство — это последний писк моды, и сфотографировала свой шедевр. Несколько раз, пытаясь найти лучший фокус и правильный наклон. Оказалось, что лучше всего орел выглядит, если его повернуть. Так в нем было больше мужественности и меньше… одомашненности, что ли.
Я сохранила лучший вариант, удалила остальные и заметила, как к дому Фостеров подъезжает машина. В позвоночнике стрельнуло нервное возбуждение. Отложив блокнот с ручкой, я отпила глоток остывшего кофе и, постаравшись успокоиться, стала ждать, когда увижу, кто сидел за рулем золотистого «приуса». Фостеры жили в скромном районе на северо-востоке от Хайтс. Следила я за ними, потому что меня об этом попросила подруга. Она стала специальным агентом ФБР, пойдя по стопам отца, который как раз и занимался делом Фостеров. Однако оно вместе с несколькими другими осталось нераскрытым. Если мои догадки верны (а мне нравится так думать), то у меня была информация, которой не было у ее отца. Мистер Фостер владел страховой компанией, а миссис Фостер работала в приемной местного педиатра. Около тридцати лет назад у них украли сына, и никто его больше никогда не видел. Я была почти на сто процентов уверена, что знаю, какой была его дальнейшая судьба.
Я подалась вперед и прижалась к рулю, чтобы получше рассмотреть водителя «приуса», как вдруг услышала с заднего сиденья голос бабушки Лил:
— И что это за красавчик?
В зеркале заднего вида появились голубые волосы и цветастое гавайское платье. Я обернулась к ней и подмигнула:
— Привет, ба. Как в Бангладеш смоталась?
— Ох, какая там еда! — она с энтузиазмом махнула рукой. — А люди! Чтоб ты знала, я побывала в раю. Не буквально, конечно, — добавила она и рассмеялась над собственной шуткой.
Бабуля Лил умерла в шестидесятых и только недавно об этом узнала. Так что на самом деле она никак не могла наслаждаться едой и общением с населением упомянутой страны. По крайней мере с живым населением. Никогда не задумывалась, что во время своих путешествий она могла встречаться с призраками. Блин, а круто бы было!
