Филип Фармер - Бегство в Опар
Проводники с собаками были вооружены кинжалами и пращами. Итак, всего девять метателей из пращи. В его положении праща — самое смертоносное оружие, с которым ему придется встретиться. Увы, здесь нет простора, достаточного, чтобы увернуться от свинцового снаряда, несущегося со скоростью шестьдесят миль в час, хотя солдатам непросто будет занять нужную позицию, если он не станет сидеть сложа руки. Хэдон обернулся — взглянуть на круто срезанную тропу к Лалиле. Она сидела в конце ее, футах в двухстах. Солнце играло на белой коже и длинных золотистых волосах красавицы. Большие фиалковые глаза издали казались черными. Лалила изогнулась, массируя левую лодыжку, пыталась улыбнуться, но улыбки не получалось.
Хэдон направился к ней — и, приближаясь, почувствовал сильное желание и горькую печаль. Лалила такая восхитительная, влекущая, он так любит ее, но их обоих ждет близкая смерть.
— Я хотела бы, Хэдон, чтобы ты сделал это, — сказала она, показывая на длинный кинжал, лежавший на земле возле нее. — Я предпочитаю, чтобы ты убил меня сейчас и убедился, что я мертва. Я не уверена, что у меня хватит сил вонзить лезвие себе в сердце, когда наступит час. Мне не хочется попасть в руки Минрута. Но… я все еще надеюсь… возможно… я потом смогу убежать. Я не хочу умирать!
— Можешь быть уверена, ты ни за что не вырвешься из его лап.
— Тогда убей меня! — вскричала Лалила. — Зачем же ждать последнего мгновения?
Она склонила голову, словно призывая Хэдона опустить на нее меч.
Хэдон же стал на колено и поцеловал ее в голову. Лалила вздрогнула, почувствовав прикосновение его губ.
— У нас могла бы сложиться такая хорошая жизнь!
— Так и будет, — произнес Хэдон, поднимаясь. — Я полагал, что необходимо держаться в соответствии с традициями. Одинокий человек на тропе, отчаянно сражающийся, убивающий, пока груды тел воинов не упокоятся вокруг него, а затем умирающий, когда копья вонзаются ему в руки, не могущие более держать меч. Но это нелепо. Я способен и на другое, и я докажу это. Хотя прежде всего необходимо увести отсюда тебя — не слишком далеко, поскольку времени у нас мало. Пошли.
Он поднял ее на ноги. Лалила поморщилась от боли в лодыжке, но даже не вскрикнула.
— Ты будешь ковылять целую вечность, даже опираясь на меня, — Хэдон засунул меч в ножны и поднял Лалилу на руки. Она спросила, что он намерен делать.
— Подожди! Помолчим. Потом устремился к лесу. Дойдя до опушки, остановился и быстро осмотрелся. Затем нырнул в полумрак под огромные дубы, к подножию пестрого — белого с коричневым — гиганта.
В паре футов над головой Хэдона выступала нижняя ветвь. Хэдон поднял Лалилу, давая ей возможность ухватиться, Лалила растянулась на ветви, смотря на него.
— Осторожней, не поцарапайся, — предупредил Хэдон. — Забирайся как можно выше и спрячься в листве. У меня нет времени ждать здесь, пока ты заберешься наверх.
— Но что ты намерен предпринять?
— Собираюсь убить сколько удастся. А затем убежать, уводя солдат от тебя и других.
— Ты оставишь меня здесь…?
— Возможно, тебе придется страдать от голода. Или быть съеденной леопардами, или медведями, или попасть в руки бандитов. Всякое возможно, Лалила. Но это лучше, чем ждать неизбежной смерти. Я вернусь к тебе. Но если меня не будет, иди тем же путем, какой избирают другие. Он приведет тебя в замок, где ты окажешься в безопасном убежище.
Лалила улыбнулась, хотя улыбка эта совсем не выражала радости. Вероятность возвращения Хэдона невелика. Сама она не сможет пройти много, много миль через лес, преодолевая горы. Легко заблудиться. Вокруг медведи, леопарды, гиены и множество других хищных зверей. Но даже если она и доберется до храма в Карнете, убежище может оказаться отнюдь не безопасным. Сторонники Короля Минрута, моряки Ресу, могли захватить замок. Лалила ни словом не выразила сомнений. Лишь произнесла: “Так быстрее, Хэдон! Я стану молиться моим богам и твоей богине, чтобы мы вновь увидели друг друга! И вскорости!”
Лалила нагнулась, и он, поцеловав ее руку, безмолвно повернулся.
2.
Хэдон пробежал ярдов пятьдесят по старой хорошо протоптанной тропинке между дубами, затем свернул вправо параллельно ей и вернулся к выходу из ущелья. Если собаки взяли его след к дубу, где он оставил Лалилу, так они учуяли лишь его. Проводники увидят только его следы. Земля недостаточно мягкая и, следовательно, вряд ли можно определить, что следы слишком глубоки для одного человека. Собаки пройдут по следу, и, надо надеяться, вернутся к выходу из ущелья через лес… если там не осталось никаких собак… да и не должно быть, если он добился своего.
Что может помешать преследователям просто-напросто не обратить внимания на его следы, а последовать за беглецами? Хэдон надеялся, что ко времени, когда они пройдут ущелье, преследователей охватит такая жажда мщения, утолить которую сможет только охота за ним и его убийство.
Он помчался обратно в ущелье. Но вместо того, чтобы выйти меж узких высоких стен, Хэдон обошел его с правой стороны. Он бежал, взбираясь на склон и вскоре уже стоял на краю отвесной скалы. Слева — широкое отверстие наружного прохода в ущелье, в сотне футов ниже.
Он взглянул за гребень. Неистовый лай был теперь хорошо слышен. Головная пара находилась всего лишь в полусотне ярдов от входа в ущелье. Склон здесь еще круче и, стало быть, продвижение — медленнее. Хэдон прошел назад по гребню и остановился у того места, где начинался узкий проход.
Хэдон разыскал куски породы — не слишком крупные, чтобы их можно было нести, но достаточные для задуманного. К тому моменту, когда головные собаки находились в нескольких ярдах ниже входа в щель, он успел подтащить к краю семь небольших валунов.
Офицер приказал проводникам с собаками остановиться, хотя непросто оказалось привлечь их внимание средь оглушительного лая. Один проводник наконец заметил, что губы офицера двигаются, и передал остальным, чтобы они утихомирили псов. Команда не помогла, пришлось дать им пинка. Животные, взвизгнув, повиновались.
Служебные собаки не издавали ни звука. Они прижались к земле — круглые желтые глаза, слюна, капающая с продолговатых желтых зубов.
Офицер сделал несколько распоряжений, но Хэдону не удалось расслышать слов. Преследователи то и дело смотрели вверх, но, сосредоточив внимание на проходе, не заметили его головы, торчавшей дальше, на гребне скалы. Но очень скоро они узнают, где он.
Внезапно проводники спустили собак с поводков, выдав им команды. Псы, разразившись громким лаем, выгнулись словно луки, и стрелами метнулись по склону. Хэдон ждал. Встреча с ними еще предстоит. Собаки с лаем бежали к проходу, а люди внизу внимательно прислушивались. Поскольку гвалт ослабевал, они поняли, что в ущелье никого нет. Улыбнувшись, офицер что-то сказал проводникам собак. Они, удерживая поводки, гнали вперед взбешенных животных. Хэдон откатился — никакой случайный взгляд не сумел бы его заметить. В нескольких ярдах от края скалы он встал. Потом поднял камень и, держа его над головой, подошел к краю обрыва. Внизу, как раз под ним, неистовствовали три сцепленные собаки, каждая с силой рвала поводок, удерживаемой ее проводником.
