Наталья Субботина - Клейменные одиночеством
Собеседница не сочла нужным отвечать.
Жилище Безрукой располагалось за пределами селения, в паре стадиев от деревенского частокола, на невысоком холме.
— Не боитесь жить на отшибе? — спросил я, рассматривая крытый рыжей черепицей бревенчатый дом, не обнесенный ни забором, ни даже живой изгородью. Ни грядок с овощами, ни сада — лишь два герзата[2], усыпанные алыми звездами цветов, по обеим сторонам высокого резного крыльца.
— Те, кто нуждается в помощи, не всегда могут ждать, пока им откроют ворота.
На выкрашенной в зеленый цвет двери четко выделялась «Рука милосердия» — белый отпечаток ладони. «Знающая»[3], — тут же решил я, хотя этим древним знаком пользовались и обыкновенные знахари.
Пока хозяйка готовила для меня спальню, я сидел за дубовым столом в обширной комнате, служащей одновременно кухней, столовой и гостиной, как в любом крестьянском жилище. Отличительными чертами были лишь добротная печь, облицованная бирюзовыми изразцами, да полное отсутствие безделушек, оберегов, вышитых салфеток и даже шторок на широких окнах. Чисто, просторно… и как-то пусто. Я смотрел на ровное пламя свечи, безразлично отпивая из глиняной чашки кисловатый напиток, резко пахнущий травами. Как деликатно пояснила Безрукая, отвар помогал «вернуть ясность сознания», то есть протрезветь. Пьяным я себя совсем не чувствовал, хотя весь день пытался исправить это упущение, но отказываться не стал. Мысли, казалось, приходили откуда-то извне — неразумные, неправильные — но отогнать их не получалось. «Если бы у меня было время, еще всего пара лун. Возможно, она бы могла… Неужели Керена нельзя убедить? Он ведь не чужой человек…»
— Ты видел, кого он послал за ней? — Безрукая подошла так бесшумно, что я вздрогнул от неожиданности. И смутился, поняв, что говорил вслух. — Разве так поступают нечужие люди?
Когда я привел Лирну в дом родича, заметил и большой загон с нуварами, и пару десятков крепких батраков… Дядя мог выделить для племянницы и телегу, и достойную охрану, но не сделал этого. Как могли старик и мальчишка защитить спутницу от вооруженных до зубов головорезов? Если бы я не оказался рядом… Впрочем, и я опоздал. Истела мы захоронили прямо в лесу, неподалеку от места, где разбойники оставили его обезглавленный труп. А мальчика так и не нашли. Надеюсь, ему удалось сбежать…
— Керена интересует только имущество покойного брата. Он не может им распоряжаться, пока Лирна жива и не замужем.
— Потому его и не волновало, приедет она на свадьбу или погибнет в дороге? — опустевшая кружка в моих руках брызнула осколками, превратившись в россыпь черепков. На стол упало несколько капель крови из порезанной ладони.
— Не стоит говорить о человеке хуже, чем он заслуживает, — осадила меня Безрукая. — Здесь спокойные места, о разбойниках никто не слышал уже весен пятнадцать. Керен пренебрег удобством племянницы, а вовсе не ее жизнью. Впрочем, — продолжила она задумчиво, — черствости ему не занимать: свадьбу не отложил, даже несмотря на смерть Истела, который служил ему много лет, считался чуть ли не членом семьи.
— Лирна может сбежать. Я бы помог.
— И оказаться вне закона? — голос Безрукой дрожал от сдерживаемого гнева. — Прятаться, как мышь под веником, постоянно ждать, что ее приволокут домой за волосы, как какую-то воровку или потаскуху? Если бы ты хоть немного знал Лирну, понял бы, что она никогда не опустится до подобного. Эта девочка не прячется, а борется. И никогда не теряет надежды.
— На что же она надеется сейчас? — я вскочил и нервно заходил по комнате, с хрустом давя осколки разбитой кружки.
— На Мирка.
* * *Напоенный весной воздух посвежел. В небе воцарилась почти полная луна, высеребрив травы и уходящую к деревне тропку. Герзатовые цветы в ее лучах слабо светились, словно тлеющие угли. Легкий ветер срывал лепестки, и они хлопьями снега плавно опускались на землю и угасали. Вокруг деревьев деловито кружились жуки и ночные мотыльки. Тишину нарушали стрекот кузнечиков и заливистая трель соловья. Я сидел на ступенях резного крыльца и смотрел, как загораются огни в окнах. Кто бы мог подумать, что в этом селении столько неженатых парней. Наверное, ни один не забыл поставить на подоконник свечу — символ путеводной звезды, указывающей дорогу к счастью. Вряд ли кто-то всерьез ждал, что Лирна придет именно к нему, но не сомневаюсь, они надеялись…
Ночь невесты. Ночь свободы. Священное право выбора. Никто уже не помнит, откуда взялся этот обычай. Среди знати ходит легенда, будто его давным-давно ввела некая заморская принцесса. Она прилюдно объявила в день свадьбы с гранзанским королем, что уже отдалась пажу, а для жениха-рогоносца династический брак был слишком важен, чтобы отказаться от него из-за легкомыслия будущей супруги. По версии крестьян с Севера, традиция уходит корнями в те времена, когда люди жили в согласии с природой и им не требовались обряды и браслеты, чтобы быть вместе. В южных краях, где поныне чтят мудрых женщин, считается, что здоровые дети рождаются, только если мать потеряла невинность со своим избранником. Сами Знающие учат: любовь для того и задумана богами, дабы от нее появлялось жизнеспособное потомство, и выдавать девицу замуж против воли — грех… Однако авторитета ведуний все же недостаточно, чтобы девушкам позволили самостоятельно выбирать судьбу. Сначала они принадлежат родителям, потом мужу и лишь одну ночь — себе. С кем бы невеста ни провела время от заката до рассвета перед свадьбой — никто не смеет упрекнуть ее.
Безрукая давно ушла, пообещав до утра не возвращаться. Я сказал, что в этом нет необходимости, но она была непреклонна: «Разве ты не мужчина? Или уже женат?». Что ж, наверное, приятнее провести время со знакомыми, чем с Вечным путником. В такие ночи многие покидают свои дома, оставляя сыновей и братьев в одиночестве ждать возможного визита невесты. Люди собираются большими компаниями и ведут задушевные беседы в темноте, поют песни. Должно быть, это весело. Поставленную хозяйкой у окна свечу я погасил: не хотел быть одним из тех, напрасно надеющихся. Сколь ни свят обычай, девушки все же проводят Ночь невесты с женихами. «Это меня не касается. Завтра в полдень поздравлю ее — и уйду своей дорогой». Больше ничего не оставалось. Мы были вместе почти три дня, еще немного — и мой Дар начнет вытягивать из Лирны жизнь. Этого допустить я не мог.
В Школе лучшая пора — ранний вечер, когда занятия уже окончены, а готовиться ко сну еще не время. Можно пойти в оружейную разглядывать блестящие латы и кольчуги, изящные кинжалы с затейливой вязью орнамента вдоль лезвия, тяжелые двуручники и кривые дарлезские клинки, повертеть в руках настоящий охотничий лук, который Наставник обещал подарить, когда мне исполнится десять весен. Или влезть на крышу и смотреть вдаль, любуясь яркими красками, которых так не хватает среди хмурых камней замка. А если повезет — увидеть настоящих нуваров и людей, привозящих из города провизию. Но интереснее всего — кормить птиц, затаив дыхание наблюдать, как птахи жадно склевывают рассыпанные крошки, осторожно приближаясь к раскрытой ладони с угощением.
